Единственная для Сурового - Алиса Франц
Поздоровавшись, я объяснила, что мне нужны ключи от дома и приготовилась к долгим разговорам под пристальным взглядом. Но мужчина внезапно улыбнулся:
– Настя, кажется? Дашкина сестра!
– Да, откуда вы меня знаете?
– Запомнил. Вы пару раз приезжали, когда были помладше. С мамкой…
– Да, это было давно, – вздохнула я.
– Ну, как родители, как жизнь?
Сосед попытался завести беседу, видимо, от тотальной скуки. Однако я не была расположена к разговорам.
– Не хочу показаться невежливой, но уже довольно поздно, а я очень устала с дороги…
– Да ну, тьфу. Какая невежливость! Вижу, что ты бледная, чуть ли не зелёная. Сейчас дам ключи, конечно, какой вопрос! – Николай вошёл в дом ненадолго и вернулся, протянув мне ключи. – Вот, на держи!
Спустя несколько минут я уже отперла ключом дверь дома тёти Нади. Войдя внутрь, я поёжилась от прохлады. Нужно было что-то делать. Во-первых, стоило затопить печь. Кажется, в одном углу веранды лежали дрова. Покопавшись в воспоминаниях, я вспомнила, как топила печь тётя Надя и попыталась воспроизвести тот же самый процесс.
Но… У меня ничего не получалось! Дым валил отовсюду – из зольника, из дымовых колодцев, из круглого отверстия, через которое я загружала дрова, даже через щели в кирпичной кладке. Едкие, тёмно-серые клубы дыма щипали глаза и заставляли меня кашлять, задыхаясь. В густом чаду, которым быстро наполнилась комната, было сложно что-либо разглядеть.
Я поняла, что больше не могу вдохнуть ни одного глотка воздуха и выбежала на улицу, щурясь слезящимися глазами. На выходе из дома я, ничего не видя, внезапно врезалась в кого-то. Длинные, заскорузлые пальцы легли на мои плечи, сжав их крепким захватом.
– Ну ты даёшь, соседка! Смотрю, ты Надькину хату спалить решила?
По низкому, немного развязному голосу я поняла, что ко мне пришёл сосед Николай, у которого я взяла ключи от дома тёти.
– Нет, не пожар. Я печь затопить пытаюсь, – просипела я и снова судорожно закашлялась.
– Да уж, сразу видно – городские! – презрительно сплюнул в сторону Николай. – На улице прохладно, а ты полуголой выскочила. Нехорошо… Так и заболеть можно в два счёта.
– Там дым стоит очень плотно, я просто не успела схватить вещи, – оправдывалась я.
– На вот, накинь фуфайку!
– Нет-нет, что вы. Не стоит! – запротестовала я, смущённая тем, что меня застали неумехой, с головой погрязшей в глупой ситуации.
– Накинь! – надавил голосом мужчина и, сняв с себя тёмно-серый ватник, набросил мне его на плечи.
На меня сразу же легло тепло одежды, нагретой от чужого тела. Ватник пропах мужским потом, впитал в себя запахи домашнего скота и сена. Неудивительно, потому что Николай держал нескольких коров и свиней. От ватника него пахло грязной, физической работой. Тошнота подкатила к самому горлу. Я с трудом подавила рвотный позыв, но почувствовала, что слёзы заструились из глаз по щекам.
– Присядь на лавку. А я посмотрю, что ты там начудила, рохля! – хлопнул меня по плечу Николай и распахнул дверь дома, выпустив огромное количество дыма.
Я отошла от дома и села на лавку, стоящую под окнами крохотной кухоньки. Дурнота отступала постепенно, мне пришлось дышать через нос, чтобы не вдыхать лишний раз запахи, от которых меня начинало подташнивать.
Раньше я считала, что токсикоз существует лишь на ранних стадиях беременности. Сейчас у меня закончился первый триместр и начался второй. Однако чувствительность на резкие, неприятные запахи решила настигнуть меня именно сейчас! Снова душной, плотной волной накатило бессилие. Я опустила взгляд на свои руки, покрытые царапинами и занозами. Под ногтями появился чёрный ободок, а копоть въелась и во все крохотные трещинки, и в рисунок кожи.
Я никогда не была белоручкой, много работала и трудилась, содержала дом в чистоте и даже подрабатывала дворником некоторое время. Считала, что мне по силам справиться и с жизнью в деревенском домике. Но пошли всего первые сутки, а я уже измотана и физически, и морально. К тому же понимаю правоту слов Даши о холодном, нетопленом доме и отсыревших дровах. Только сейчас, оказавшись лицом к лицу с трудностями, которые ожидали меня в дальнейшем, я поняла все перспективы. Они были нерадужными и, откровенно говоря, пугали меня.
Как я смогу прожить здесь? Хотя бы месяц… А что будет зимой, когда ударят постоянные холода, начнёт засыпать снегом и бить трескучим морозом?! Проблемы одна за другой вставали перед моими глазами, и я совершенно не понимала, как я со всем этим справлюсь. В одиночку.
Хлопнула дверь дома. Я поспешила вытереть слёзы со щёк и постаралась придать своему лицу приободрённое выражение.
– Надымила ты, Настя. До ужаса.
– Я впервые пыталась затопить печь сама, – попыталась оправдаться я.
Но в ответ на мои слова мужчина поднял руку и взмахнул ей, резко опустив вниз.
– Ерунда. Когда хату давно не протапливаешь, всегда дымит. К тому же дрова отсыревшие… Я лишь приглядываю, чтобы воров не было, а за печью меня не просили смотреть.
– Да что вы! – удивилась я. – Вы тут совершенно ни при чём.
– В общем, это надо переждать. Сейчас подымит, пока прогреется, потом станет лучше. Но хату надо будет проветрить хорошенько! – посоветовал Николай.
Я заглянула за его спину. Из открытой двери продолжал выходить дым, но его стало в разы меньше, это не могло не радовать. Однако перспектива сидеть в задымленной комнате меня тоже не радовала. Видимо, поняв направление моих мыслей, Николай кивнул в сторону своего дома, находящегося через дорогу.
– Пойдём, у меня пока пересидишь. На улице уже прохладно, к тому же вечереет.
– Мне очень неловко, – смутилась я.
– Ерунда. По-соседски тебе помогу, Ты же сюда надолго приехала?
– Да, планирую пожить здесь некоторое время. Точно сказать не могу пока, сколько буду здесь находиться, – объяснила я и встала, направившись следом за соседом.
– Новое лицо, хоть какие-то новости в нашей глухомани. Насчёт печки не переживай. Поделюсь с тобой сухими дровами, пока сама научишься следить! – приободрил меня Николай.
Я закрыла невысокую калитку на щеколду и перешла через
