Лучшая из лучших - Алексей В. Мошков
— Ох, спроси что полегче. Перед отправкой к нам все доки заверяют в админке. По крайней мере, раньше так было. Но они свой косяк с дулом у виска не признают, будут гонять запрос по инстанциям, лишь бы самим не исправлять.
— Понял тебя. Ладно, давай начнем с малого. Есть что-нибудь по этой Павловой?
Спустя полчаса анализа доступной информации «что-нибудь» нашлось в архивных записях, расширилось до «это уже что-то» копиями заявлений о заключении брака и даже приняло вид фотографии в одной из соцсетей, которая, впрочем, не радовала дополнительными подробностями, поскольку лицо женщины на ней было скрыто массивными солнцезащитными очками, что делало идентификацию невозможной.
Совпадала только дата — лето двенадцатого года. Единственный раз, когда Фомин переступал порог Дворца бракосочетаний не по вопросам бизнеса, а с той же целью, с какой люди обычно обращаются к государственным регистраторам. Но это с самого начала было фикцией, и по прошествии стольких лет Фомин не то что лицо, он даже имя мог вспомнить с трудом. Кроме того, ни церемонии бракосочетания, ни подписи согласия на вступление в брак не было и не могло быть. Провалами в памяти Фомин не страдал и привычки не глядя подписывать документы за собой не замечал, а потому прощелкать такое не мог. Оставалось только два варианта: либо Света права и это косяк чиновников, которые могут не глядя подмахнуть пару бумажек, либо… Инга Витальевна — отчаянная женщина — решилась пойти на подлог и записать Фомина в свои законные мужья. А чтобы супруг не сбежал от такого счастья, сообщать ему не стала. В любом случае дело пахнет керосином и юристами.
Вновь обратившись к экрану смартфона, Фомин нашел контакт знакомого адвоката и поставил телефон на громкую связь. — Константин Игоревич, приветствую, — начал он. — И вас по тому же месту, Максим Сергеевич, — шутливо ответил адвокат. — Чем могу? — Надеюсь, что можете. Проблемка у меня тут нарисовалась. Если вкратце — нужна консультация по Семейному кодексу. — Ты никак жениться надумал? Рекомендую составлять брачный договор. — Да меня, кажется, уже женили. Только сегодня узнал. По документам я, оказывается, был примерным семьянином, а на деле даже не знаю, как супруга выглядит. Вот хочу понять, как я мог собственную свадьбу и десять лет совместной жизни пропустить. — Ничего не понял, но готов выслушать твою увлекательную историю через сорок минут в «Бригантине». Маленький ресторанчик в районе по соседству с офисными центрами встречал посетителей мягким приглушенным светом, ненавязчивыми эмбиент-мелодиями и запахом свежесваренного кофе, который, вкупе с демократичными ценами на бизнес-ланчи, чаще всего и привлекал сотрудников окрестных контор.
— Максим, скажи честно, — начал адвокат после того, как Фомин изложил суть своих приключений. — У тебя с ней что-то было? Я все пойму — завязались отношения, не сошлись характерами, расстались по-плохому. Всякое бывает. Но мне очень важно знать все детали.
— Не было. Вообще ничего, — уверенно ответил Фомин. — Подали заявление в загс, на регистрацию я не пришел.
— А она?
— Без понятия. Я с ней после этого даже не виделся.
— А по телефону не общались? Может, какие-то контакты через знакомых поддерживали?
— Никаких. Я о ней после этого и не слышал ничего.
Даже не помню, как выглядит.
— Придется вспомнить, — произнес адвокат. — Как минимум вам предстоит пересекаться в суде.
— То есть суда не избежать?
— Девяносто процентов за то, что суд будет. У нее на руках подтверждающие документы, а у нас — только подозрение, что она их подделала. Если ты рассказал мне все как было, иного объяснения я не нахожу.
Адвокат отхлебнул черный кофе, достал из лежавшей на столе пачки сигарету, потянулся к зажигалке и, не закуривая, стал задумчиво вертеть ее в руках, прокручивая кремниевое колесико.
— Был в судебной практике такой случай, — продолжил он, глядя на мелькавшее пламя зажигалки. — Мужика без его согласия женили. Дело было еще при совке. Дефицит стоял страшный, трусов и тех было не достать.
Он закурил, с наслаждением сделал первую затяжку и выпустил длинную струю дыма, рассеянно глядя на потолок заведения, словно на его поверхности были записаны подробности истории.
— Нормальную одежду купить было нереально, в магазинах ее просто не продавали. А в салонах для новобрачных периодически выбрасывали хорошие вещи, где пальто кожаные французские, где обувь итальянскую, даже постельное белье за счастье почиталось.
— Да, я много таких историй слышал, — ответил Фомин. — Говорят, иногда можно было даже талоны на бытовую технику урвать, если повезет.
— Да, — подтвердил адвокат. — Лично знаю людей, которые на излете восьмидесятых получали талоны на стиральную машину и телевизор. Правда, когда подошла их очередь отовариваться, они успели развестись, и телевизор получал уже бывший муж, а стиральная машина досталась его жене, которая к тому моменту успела еще раз сбегать под венец. Но речь не об этом.
Адвокат докурил сигарету, затушил окурок в пепельнице, снова отхлебнул из чашки остывший кофе и продолжил, глядя на заинтересованно слушавшего Фомина:
— Были тогда в ходу талоны для новобрачных. Приходишь в загс, оставляешь заявление на вступление в брак, а тебе выдают такие специальные книжечки, по которым можно купить качественные вещи в особых магазинах, поскольку в обычных — полупустые полки. Закупиться можешь, а вот жениться-то тебя никто не в силах заставить.
Ну передумал, разлюбил… Бывает. И молодежь тогда эту схему активно пользовала. Отметил восемнадцатилетие — и вперед, по загсам заявления раскидывать. В назначенный день на роспись, естественно, никто не приходил, а талоны уже были отработаны. Потом, правда, при подаче заявлений стали черточки и точки в паспортах ставить, но это было уже позже.
Он сделал паузу, разочарованно посмотрел на остатки гущи допитого кофе и, жестом подозвав скучавшего за барной стойкой официанта, заказал еще чашку.
— Так вот, был в нашей практике такой случай. Мужичок один по молодости активно эту схему катал. На талоны покупал шмотки и водку по госцене, а потом барыжил проводникам на вокзале. Так хорошо барыжил, что в девяностых поднял бизнес на этой теме. Дом построил, состояние сколотил. А через пятнадцать лет объявляется законная жена — одна из тех барышень, с которыми он заявления подавал.
— И требует раздела совместно нажитого имущества? — предположил Фомин, уже догадываясь, каким будет финал истории.
