Дочь мента (СИ) - Рахманина Елена

– Этот старый бандит напугал тебя? – спрашивает, подходя ближе, и я, боясь выложить, чем занималась, пока он стоял под душем, изучаю оскал волка на его груди. Касаюсь подушечками пальцев пасти вытатуированного животного, не поднимая ресниц на его обладателя. 

– Немного, – тихо отвечаю, пока колючий подбородок царапает мой висок в грубой, но такой родной ласке. Мне приятна наша близость, я приникаю к нему теснее, ощущая, как моё платье, в котором недавно собиралась в магазин, пропитывается влагой. 

Скуратов находит мои губы и целует, так алчно и торопливо, словно это наш последний поцелуй. И я тянусь к нему с той же жадностью, намереваясь забрать себе его тепло, почувствовать каждый сантиметр желанного тела. Он разрывает на секунду этот контакт, сажая меня на подоконник, и я начинаю задыхаться, как астматик без лекарства. Сейчас я могу дышать только им. Его губы – мои губы, и, когда язык вновь проникает в мой рот, я понимаю, что живу и иное существование мне более неинтересно. Меня разрывает от этих чувств. Сердце, будто собрав всю кровь моего тела, вот-вот переполнится и лопнет, а я вместе с ним распадусь на тысячи кусочков.

Позади холодное стекло, а меня обдаёт жаром, когда его руки рвут мои тонкие колготки, а пальцы проходятся по половым губам, спрятанным под трусиками. Он гладит под тканью клитор, и я непроизвольно подаюсь бёдрами к нему, сама насаживаясь на его руку. Я хочу ощутить его член в себе так сильно, что это причиняет боль. Когда он спускает трусики по моим ногам, становится чуть легче, потому что любая одежда ощущается как преграда между нами. 

В созданной суматохе его полотенце падает на пол, оставляя его обнажённым, а горячий член трётся об мою промежность. Выдыхаю с облегчением, как только он помогает мне снять это ненавистное платье и лифчик. Богдан сжимает мою грудь, причиняя боль, но самая сладкая боль в мире срывает стон с моих губ. 

Мой преступник медлит, растягивая удовольствие. Он стоит между моих ног, не проникая в меня, лишь совершая поступательные движения: по клитору, ниже к влажной расщелине и обратно. Я готова вот-вот кончить. На секунду в голове проносится мысль, что в комнате включен свет и мой голый зад отлично виден каждому в темноте улицы. Никому не составит труда догадаться, чем мы занимаемся, и это рождает у меня шальную улыбку. 

Мы соприкасаемся лбами, и тёмный, напряжённый взгляд Богдана сверлит меня, пока он покручивает между пальцами сосок, вызывая томление в теле. От сдерживаемого желания мы оба тяжело и прерывисто дышим. Замечаю, как по его щеке стекает капелька пота. Я ловлю её языком, и из Богдана будто выдёргивают чеку. Член врывается в меня резко, глубоко. Он слишком большой для меня, и в первые мгновения я ощущаю распирание, но это чувство вскоре отходит на второй план.

С каждым движением мысли распадаются на атомы, пока не остаётся ни одной. Есть только наши тела, запах секса, окутавший комнату, его дыхание и мои стоны. Снова и снова совершая фрикции, Богдан наполняет меня собой, даря ощущение целостности, единства с ним. Я обнимаю, хватаясь за него, словно стоя на краю бездны, готовая вот-вот упасть, но только с ним. Куда угодно, только с ним.

Он поднимает меня в воздух, так что я оказываюсь нанизанной на член, удерживаемая сильными руками Богдана. Отдалённо осознавая, что он оттягивает момент оргазма, замедляя соитие. Я испуганно цепляюсь за его плечи, замерев. Скуратов слишком высокий, и на секунду мне кажется, что я вот-вот упаду, потому что совсем не ощущаю силы в собственных мышцах. Но чувствую его мощные руки и успокаиваясь, включаюсь в эту игру. Вновь целуя его губы, пропускаю между пальцами светлые волосы, слыша, как произношу вслух признание в любви и кончаю. Разряды тока проходят по телу, когда я понимаю, что его сперма заполняет моё нутро. 

Я пришла в себя только глубокой ночью, плохо помня, как оказалась в постели. Шаря по привычке рукой по соседней подушке, резко поднялась, обнаружив её холодной. В комнату проникал свет луны, и я притянула к себе эту самую подушку, вдыхая запах её хозяина, едва не плача. Его нет рядом, и меня сразу охватывает тоска. Он даже не разбудил, чтобы я его проводила. Наверное, чмокнул в щёку и ушёл, забрав с собой сердце, оставив мне бесконечную грусть.

Упала обратно, свернувшись калачиком, не выпуская из рук «добычу». Что-то не давало мне покоя. Прокручивала все события в голове. Этот адрес в сообщении, появление Хмеля, его заверение о том, что они ещё поговорят. От всего этого становилось не по себе. Сон как рукой сняло, и, несмотря на третий час ночи, выбралась из кровати. Приняла душ, накинула на плечи его фланелевую рубашку и подключила интернет, намереваясь посмотреть, что расскажет мне об этом адресе сеть. Какой-то заброшенный завод за чертой города. Ничего хорошего, в общем. 

Все внутренности съедал страх, и я не понимала отчего. Ближе к утру меня всё же сморил сон. Очнулась поздно, уже когда стемнело, из-за того, что кто-то с неизвестного номера очень настырно пытался до меня дозвониться. Много лет назад папу ранили, и его коллега позвонил на наш домашний телефон, ради вести о том, что он лежит в реанимации. В ту пору, я была ещё совсем мелкой, и тот звонок вызвал во мне панический страх. С тех пор каждый входящий я воспринимаю с неприятным давлением в груди. 

– Привет, шалава, – раздался на том конце голос Игоря, – у меня твой хахаль, не хочешь приехать, пока я ещё сильнее не украсил его смазливое личико?  

В это мгновение на телефон приходит ммс-сообщение с размытой фотографией. На ней молодой человек с кровавым месивом вместо лица. Сгибаюсь в три погибели, задыхаясь от ужаса, понимая, что Лебедев никогда не справился бы с Богданом в одиночку, значит, их было много. Значит ему сильно досталось.

Внутри меня рождается такая сильная, удушающая ненависть к Игорю, что кажется, будь он рядом, я не раздумывая пустила бы ему пулю промеж глаз. 

– Я приеду, скажи адрес.

Записываю судорожно, уже после понимая, что он назвал тот же самый адрес, который был в телефоне Богдана. Как же он попал в ловушку? Возможно, не совпади эти адреса, я усомнилась бы в том, что на фотографии мой любимый человек, но все факты подтверждали, что Лебедев не врёт.

– И одна приезжай, иначе его мозги останутся на полу.

Как только Игорь сбросил звонок, я принялась названивать товарищу Богдана – не важно, что там твердило это чудовище, я не такая идиотка, чтобы не подстраховаться. Но Сергей, как назло, не брал трубку. 

Раз за разом я набирала его номер, отлично понимая, что ехать туда одной опасно. Но он так и не ответил на звонок. В голове кометой пронеслась мысль обратиться к отцу, но я тут же её отмела. Он не поможет, даже пальцем не шевельнёт. Вызывать милицию по этому адресу тоже было чревато. Мало ли что они обнаружат у Богдана с собой. 

Но и сидеть сложа руки я не могла. Ещё пару месяцев назад совершить то, что я делала сейчас, мне казалось невозможным, абсолютно непохожим на меня. Слишком опасным, слишком неразумным для отличницы, привыкшей поступать как надо, а не как хочется.

Не сомневалась, что у Богдана где-то в квартире имеется ещё оружие, но я не умела им пользоваться. Брать его с собой было ещё опаснее, чем не брать, и единственное средство самообороны, которое пришло в мою голову – кухонный нож. Острый, свежезаточенный. Я кинула его в сумочку и почувствовала себя немного спокойнее.

Позвонила Миле и умоляла одолжить мне свою машину. Она долго отпиралась, пытаясь вытянуть из меня зачем. Я не представляла, что может сделать Игорь, если я не приеду. Памятуя о том, кто его отец, понимала, что, если он что-то сотворит с Богданом, его легко смогут отмазать, а значит, мой бывший жених уверен, что его руки развязаны. Ответить подруге, что еду спасать бандита, я не могла, но и правдоподобно врать пока ещё не научилась. 

– Не спрашивай, пожалуйста, – отвечаю, уводя взгляд в сторону, молясь, чтобы она скорее прекратила допрос. 

– Ты изменилась, Улька, – произнесла Мила, оглядев меня с головы до ног. Я и сама это знала. Видела своё отражение в зеркале. Богдан словно свою печать на мне оставил. Не было больше той девочки, которая грезила учёбой и свободой. На её место пришла девушка, готовая на всё ради возлюбленного.