Энн Келли - Упоенные страстью
«Я слишком хорошо знаю, что такое итальянская семья старого закала, и не хочу входить в нее еще раз! Лучше умру, чем сделаю это, — сказала она тогда. — Я не хочу, чтобы моя дочь выросла в доме, настолько погрязшем в старых деревенских традициях, что не сможет даже посмотреть на мужчину!»
Да, никто не мог бросить Фэнтези упрек в том, что она не научила свое чадо раскованному стилю жизни. И, видит Бог, она так и ушла в мир иной, ожидая рыцаря с англоавстралийской кровью в жилах и толстой мошной, готового прийти им на помощь.
Когда Тейт открыла дверь, Джон не сделал даже попытки скрыть своего жадного внимания к ее прелестям — на Тейт была тонкая футболка без лифчика и короткие шорты.
— Снова обедаешь одна, милашка?
— Просто для разнообразия, — сказала она сухо, принимая у него пиццу. И добавила удивленно: — О, да она почти горячая!
Джон улыбнулся.
— Я достал ее прямо из духовки, отправляясь к тебе.
— Наверное, не было желающих ее заказать.
Он пожал плечами.
— Кто захочет пиццу в тридцатиградусную жару?
— А я все съем, лишь бы самой не готовить.
— Так почему бы нам не пойти вместе куда-нибудь пообедать?
— Не хочу, чтобы ты расстраивался, когда мне придется тебя прогнать.
— Для дочери путаны ты слишком много о себе мнишь.
Тейт слегка покраснела. Он что, назвал ее дочерью проститутки, чтобы задеть? Если так, то напрасно старался: ее собственная мать использовала этот термин в обычных разговорах.
— Я действительно много о себе воображаю, — сказала она нарочито сладким голосом. — Иначе бы ты не стоял здесь со взведенным курком. А теперь отвали-ка, Джованни, или будешь иметь дело с дядей Марио!
— Сука! — проговорил он. — Ты еще получишь по заслугам в один прекрасный день, Татум Милано!
— Я знаю. — Она одарила его ослепительной улыбкой. — Но кротость унаследует землю. Чао, Джованни.
— Джованни! — Голос Лулу прозвучал неожиданно для обоих. — Ты что это пристаешь к Тейт?
— Что вы, синьорина Грант. Я просто принес ей пиццу. — Джон улыбнулся, слегка прикоснувшись к локтю Лулу. — Станет ли мужчина моих лет проявлять интерес к такой бамбине?
— Знаешь что, Джованни…
— Джон. Зовите меня, пожалуйста, Джон…
— Так вот, дорогой Джон. Убери-ка свою потную руку с моего локтя, иначе я спущу тебя с лестницы. И вот еще что имей в виду, — добавила она, когда, обескураженный, с красным лицом, он начал спускаться по ступенькам. — Не зарься на то, что тебе не по зубам.
Тейт спрятала лицо, давясь от смеха.
— О, Лу, это неподражаемо! «Не зарься на то, что тебе не по зубам», — повторила она, подражая ее интонации. — Это бесподобно! я запомню эту поговорку.
— Ты лучше запомни другую: не выставляй то, что не продается! — отрезала Лулу. — Или ты собираешься немного подработать во время школьных каникул?
— Извини меня…
— Так какого же черта ты щеголяешь тут без лифчика и в таких облегающих шортах, что они кажутся нарисованными?
— И вовсе не щеголяю! Я ведь сидела дома одна. Я думала, что Марио сам принесет пиццу, а не этот жеребец Джованни. Фу! Что за муха тебя укусила? И вообще ты собираешься входить в дом?
Лулу вздохнула и прошла в дверь. Сбросив босоножки на шпильках, она устало опустилась на диван.
— Я сказала Дзете, что беру отгул на сегодня.
— За четыре дня до Рождества? И она разрешила тебе?
— Я не спрашивала у нее разрешения: просто сказала — и все. — Тонкие пальцы Лулу с покрытыми свежим лаком ногтями слегка дрожали, когда она зажгла сигарету. — Так что можешь одеться и пойти со мной пообедать.
— Но мне только что принесли пиццу.
— Ну и что? Положи ее в холодильник. — Она улыбнулась. — Когда я в последний раз заглядывала в него, там было полно свободного места.
— Да, этого там достаточно.
— Ну, хватит языком молоть, — сказала она решительно. — Собирайся. И надень что-нибудь поприличнее.
— У меня нет ничего поприличнее.
— Надень одно из платьев Фэнтези. Но только смотри — я не хочу, чтобы ты выглядела шлюхой.
Тейт засмеялась.
— Что, боишься соперничества? — Но увидев, как Лулу изменилась в лице, забормотала примиряюще. — Да ладно тебе — это ведь шутка. Просто шутка…
— Я понимаю… но только не смешная совсем.
В этот ресторан Лулу уже приводила ее в прошлом месяце, в день рождения Тейт. Расположенный в восточном предместье Сиднея, он славился своими рыбными блюдами и давал своим респектабельным посетителям возможность полюбоваться видом на гавань.
— Как тебе удается сюда проникать? — шепнула Тейт после того, как они сели. — Кто-то из владельцев твой постоянный клиент?
— Можешь считать, что у меня есть друзья в высоких сферах.
— Не говоря уже о низких. — Это замечание вызвало неодобрительный взгляд Лулу.
— Да, Тейт, но мы не будем говорить о них. А теперь, что ты предпочитаешь пить: то вино, которое мы пили в прошлый раз, или что-нибудь другое?
— Все равно.
— Что означает, по-видимому, — сказала Лулу назидательным тоном, — что ты хотела бы любезно предоставить выбор мне, отметив, что я лучший знаток вин, чем ты.
Тейт усмехнулась и повторила.
— Все равно.
Почему-то, после того как умерла Фэнтези, Лулу решила, что отныне это является ее обязанностью — воспитывать дочь своей подруги и учить ее правилам хорошего тона. Что ни говори, а в глубине души Тейт была благодарна ей за это и старалась отплатить добром. Ей хотелось сделать Лу приятное — вот почему, вся разряженная, она сидела здесь, а не дома, поедая пиццу перед телевизором.
Пока Лулу разговаривала с официантом, Тейт понемногу привыкала к обстановке. Одетая в материнское шелковое платье без бретелек, она знала, что выглядит эффектно и к тому же гораздо старше своих шестнадцати лет, что подтверждали и оценивающие взгляды мужчины за соседним столиком. Конечно, переглядываться с ним она не собиралась, поэтому быстро опустила голову и в некотором замешательстве стала перебирать ножи и вилки перед собой.
Одно дело обмениваться колкостями с таким типом, как Джованни, или флиртовать с парнями на пляже, но здесь все обстояло иначе. Эти люди по причинам, ей неизвестным, внушали ей чувство неуверенности, и она казалась себе какой-то беззащитной и уязвимой.
Осторожно подняв глаза и убедившись, что мужчина перестал глядеть на нее, она возобновила осмотр, переводя взгляд с одного столика на другой. Одетые в дорогие костюмы посетители, мерное журчание учтивых бесед и элегантный декор зала оставляли впечатление, что он находится не в нескольких километрах, а на расстоянии в несколько световых лет от того заведения, где хозяйничал Марио. Ее взгляд бродил беспечно от стола к столу, пока вдруг не натолкнулся на нечто, заставившее ее вздрогнуть.