Энн Келли - Упоенные страстью
Любуясь живым красновато-коричневым оттенком ее волос, Тейт заметила, что Лулу сделала себе новую прическу. Она пользовалась услугами известного в восточном предместье парикмахера, который брал за работу весьма дорого. Эта прическа стоила ненамного меньше, чем шелковый халатик пастельных тонов, который изящно облегал ее тело. На большинстве женщин, которых Тейт доводилось знать, не исключая и собственной матери, одежда кричаще подчеркивала «секс», а все, что носила на себе Лулу, лишь тихонько шептало о соблазне.
Ее мать завидовала хрупкой чувственности своей подруги, но утверждала, что Лулу слишком манерничает, хотя сама старалась изо всех сил подражать ей. Только теперь, прожив с Лулу эти несколько месяцев, Тейт поняла, что в ней нет никакой манерности, что ее элегантность и безукоризненная речь неотъемлемы от нее, как дыхание.
— Ох, зараза! — В устах Лулу это простецкое словцо прозвучало как-то совсем не грубо. Мелодичным голосом своим она словно облагораживала его. — Послушай, у меня ногти еще не высохли. Не будешь ли ты добра приготовить мне кофе?
— Конечно.
Было еще нечто, восхищавшее в ней Тейт: в отличие от матери Лулу никогда не ждала как само собой разумеющегося, что другие ради нее будут бегать и суетиться. К тому же она не убивала себя спиртным и таблетками, как это делала Фэнтези. Образ матери, лежащей без сознания на своей неразобранной кровати, вызвал в душе какую-то странную смесь боли, гнева и печали. Но, подавив набежавшие на глаза непрошеные слезы, Тейт быстро поставила кофейник на плиту и повернулась к Лулу, которая сидела за столом, дуя на свои непросохшие ногти.
— Если тебе не нужна сейчас ванная, я пойду приму душ. Мне надо смыть с себя весь этот песок.
— Почему бы не принять вместо этого ванну? Возьми мой гель: он отлично предохраняет загоревшую кожу от шелушения.
— Не стоит, Лу. Я ведь наполовину итальянка. Моей коже загар не страшен — это твоя капризная лилейно-белая кожа боится малейшего солнечного луча.
Лулу смерила ее высокомерным взглядом.
— Это медицинский факт, что рак не различает ни наций, ни рас. Кроме того, тебе шестнадцать — самое время начать заботиться о своей коже. Так что возьми мой гель.
— О'кей, о'кей. Если тебе так хочется, я возьму даже овечье дерьмо.
— И не ругайся!
— А ты сама-то что, не ругаешься?
— Только когда это необходимо.
Тейт рассмеялась.
— Как говорит Дзета, если клиент хочет этого, не так ли, Лу?
— Что? — Лулу была уже на ногах. — Когда это ты успела поговорить с Дзетой?
Внезапный гнев на ее лице заставил Тейт помедлить с ответом.
— Ну! Когда ты в последний раз разговаривала с Дзетой?
— Пару дней назад.
— Ты ходила в гостиницу? Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты не ходила туда?..
— Да не была я в этой чертовой гостинице! Я натолкнулась на нее в магазине! Что это на тебя нашло, Лулу? Я знаю Дзету с малых лет. Она приглядывала за мной, когда…
— Но сейчас тебе уже не нужна нянька. И я не хочу, чтобы ты ходила туда. Ты меня слышишь?
— Вся округа, наверное, тебя слышит.
Только сейчас поняв, что она кричит, Лулу поднесла дрожащую руку к горлу. Ярко-красные ногти составляли драматический контраст с ее белоснежной кожей, и Тейт поняла, насколько же уязвимой была эта женщина, которую она привыкла считать сильной и умеющей владеть собой.
— Извини, Тейт… Я… я вовсе не хотела тут вопить. Это просто…
— У тебя все в порядке, Лу? Ты хорошо себя чувствуешь?
— У меня все в порядке. Все в порядке. — То, что она повторила это утверждение, сделало его только менее убедительным. — Просто мне нужна чашка кофе, вот и все. — Она сделала жест рукой в сторону ванной. — Иди и прихвати с собой этот тюбик, дорогая. Иди прямо сейчас и помни, что нужно больше геля. О, и попробуй тот новый шампунь, что рекомендовал Андре. Он прекрасно подойдет к твоим великолепным черным волосам.
Выдавив улыбку, Тейт отправилась в ванную. Странное поведение Лулу вызвало у нее жутковатое ощущение, что где-то она уже это видела.
У ее матери, Фэнтези, тоже случались такие странные перемены в настроении. То она была спокойной и сдержанной, а через минуту уже захлебывалась словами и несла какую-то околесицу, точно была не в своем уме. Поначалу это бывало только во время «ломки», связанной с приемом наркотиков, но потом все чаще и чаще ни с того ни с сего. А когда она смешивала свои пилюли со спиртным… Ну, в эти моменты лучше было вообще не попадаться мамочке на глаза. Будучи в младших классах, Тейт не раз в такие моменты пряталась у Лулу. Смотрела у нее телевизор или делала уроки, пока худшее не оставалось позади.
Насколько Тейт было известно, сама Лулу никогда не принимала сильнодействующие наркотики. Разве что случайный запах «травки», повисавший иной раз в воздухе квартиры… Но она никогда не курила марихуану в присутствии Тейт. Девушка рефлексивно потянула носом воздух, но единственным заметным запахом в ванной был запах этого стоившего сотни долларов геля, который она держала в руках.
— Ты становишься параноиком, Тейт, — сказала она своему запотевшему отражению в зеркальной дверце углового шкафа.
Затем открыла его и увидела коробку ментоловых сигарет. Она зря подозревала Лулу, а сигареты и один-другой стакан вина не в счет. Если Лулу и разговаривала несколько странно, то лишь оттого, по-видимому, что сегодня вечером у нее был трудный клиент.
Да, в этом все и дело, уверила себя Тейт. В конце концов, в свои шестнадцать она уже достаточно наслышалась про этот бизнес, чтобы знать, что неделя перед Рождеством всегда является нелегким временем для тех, кто участвует в нем…
Когда почти через час Тейт вышла из ванной с ощущением, что помрет, если сейчас же не съест что-нибудь, Лулу уже не было дома. Зная, что лезть в холодильник бесполезно, она набрала номер итальянского ресторана Марио, располагавшегося в квартале отсюда, и заказала пиццу со всем, что к ней полагается. Но когда через двадцать минут прозвенел звонок и она посмотрела в дверной глазок, перед тем как открыть посыльному, ее постигло разочарование — заказ доставил не сам Марио, как она надеялась, а его племянник.
Джованни, или, как он сам называл себя, Джон Грассо, был парень двадцати одного года, весьма смазливый и слывший покорителем женских сердец. При виде его у Тейт что-то перевернулось внутри. Он считал, что все девушки от него без ума, но она явно не относила себя к категории этих девушек и терпела Джованни ради дружбы с его дядей. Марио Грассо был единственной опорой для матери и в конце концов стал как бы ангелом-хранителем и для нее. Несколько лет назад он предложил Фэнтези выйти за него замуж, и Тейт ужасно расстроилась, когда мать отказала ему:
