Лиз Филдинг - Звезды под ногами
Она замолчала. Ему-то что за дело?
— Когда?
— Когда мне было шесть лет.
— Понятно. — Он пристально взглянул на нее, словно пытался представить ее шестилетней. Потерпев, по всей видимости, неудачу, сказал: — Этот тоже был старым. Старинным, вообще-то. Венецианское стекло.
— Для десятилетней девочки? — Слова вырвались, прежде чем она успела их проглотить. — Я хочу сказать, стекло. Разве это мудро? — Откуда это чувство, будто раньше никто не осмеливался оспаривать мудрость его решений? Пытаясь спасти положение, Диана пояснила: — Мой сделан из полимерной резины. — И куплен на местном рынке. — Не драгоценность… зато он, хм, прыгает.
Да заткнись же!
Ее плечи опустились, пытаясь отделить остальную часть туловища от незакрывающегося рта.
— Раз шар для ребенка, то, возможно, он должен быть менее хрупким. А стекло, оно…
Ее рот получил наконец сообщение и закрылся.
— Хрупкое? — Шейх Захир, все так же без улыбки, закончил предложение за нее.
— Уверена, что шар, купленный вами, был очень красивым, — быстро произнесла она. — Но, вероятно, у вас нет собственных детей.
— А то я бы лучше знал?
— Ммм, — промычала она сквозь сжатые губы. — Я хочу сказать, что его следовало бы убрать подальше. — Она попыталась улыбкой смягчить сказанное. — Ведь это… это сокровище, а не игрушка.
— Понимаю. — Шейх все еще хмурился, но уже не сердито.
Чувствуя, как болит лицо от усилия подавить улыбку, Диана сделала еще одну попытку спасения:
— Несомненно, принцессы гораздо аккуратнее обычных маленьких девочек.
— Нет, — ответил он, отвечая наконец на ее улыбку — от глаз разбежались смешливые морщинки, — не в данном случае. — На сей раз улыбка не внушала благоговейный трепет, а сразу останавливала сердце. Во всяком случае, ее сердце провалилось куда-то глубоко вниз. — Хорошенькое личико — не единственное из ваших достоинств, а, Меткалф? И сколько вы запросите за расставание с вашей небьющейся игрушкой?
Она сглотнула.
— Мне очень жаль, но сейчас ее у меня нет.
Его брови приподнялись.
— Она не разбилась, — быстро заверила Диана. — Я ее отдала…
Скажи ему. Скажи, что у тебя есть пятилетний сын. Все так делают — непрестанно щебечут о своих детях. Какие они умные. Какие милые.
Кроме мисс Болтушки — вот забавно-то!
Она говорила обо всем, кроме Фредди. Потому что всегда знала: всем захочется узнать то, о чем она никому никогда не рассказывает.
Шейх Захир ждал.
— Я отдала ее маленькому мальчику, которому она понравилась.
— Не переживайте так, Меткалф, я пошутил. Поехали в магазин.
— Д-да, сэр. Но… — Диана покосилась на двери аэропорта, — разве вы не хотите дождаться своего багажа?
Она была уверена, что с минуты на минуту должен появиться какой-нибудь прислужник с тяжело груженной тележкой. Но шейх Захир, даже не оглянувшись, сел в машину.
— Им займутся.
Сэди была права, подумала Диана. Это другой мир. Она закрыла дверь, уложила то, что осталось от драгоценного стеклянного предмета, в багажник и глубоко вздохнула, прежде чем сесть за руль и завести мотор.
По магазинам. С шейхом.
Бесподобно.
Бесподобно.
Все тщательное планирование Джеймса пошло коту под хвост из-за секундного отвлечения внимания.
Зато какого отвлечения…
Выходя из двери, Захир ожидал встретить расторопного и говорящего односложными словами Джека Ламлея. И получил вместо него «Меткалф». Женщину, чьи формы лишь подчеркивались строгим кроем пиджака. Женщину с длинной стройной шеей, по которой рассыпались мягкие кудряшки каштановых волос. Даже теперь, когда их старательно убирали.
И губами, созданными искушать.
Именно тот тип отвлечений, на который в этой поездке у него нет времени.
Никаких жалоб. Ему нравится, что жизнь вокруг раскручивается, как туго сжатая пружина, и не жаль потратить долгие часы на то, чтобы превратить маленькую, идущую в никуда компанию в бизнес, приносящий миллиарды долларов.
Он единолично превратил туризм в Рамал-Хамрахе в золотую жилу. Теперь его страну постоянно упоминают в журналах по туризму — и пустыня, и горы, и древняя история оказались вполне привлекательной приманкой.
Пришлось немало потрудиться, чтобы достичь этого. До него туризм считался всего лишь незначительным дополнением к основной, нефтедобывающей промышленности. Лишь немногие видели перспективы его развития, а значит, они на целые годы отстали от соседних стран.
Изменение отношения к международному туризму за последний год совершенно изменило существующий рынок.
«Вероятно, у вас нет собственных детей…»
Конечно, когда строишь империю, чем-то приходится поступаться. Впрочем, мама уже взяла дело в свои руки. Вероятно, как раз сейчас, пока он едет в машине, она просеивает списки возможных кандидаток, подыскивая для него подходящую партию. Ища ту, что сумеет подарить его отцу внука, которому тот передаст свое имя.
Так происходит уже тысячу лет. В традициях Рамал-Хамраха не принято следовать концепции романтической любви, как на Западе. Брак — это контракт, заключаемый на взаимовыгодных для обеих семей условиях. Его жена будет женщиной, которую он сможет уважать. Она станет вести его дом, вынашивать детей — сыновей, чтобы поддерживать честь семьи, и дочерей, чтобы приносить в нее радость.
Взгляд Захира упал на молодую женщину, сидящую впереди него. Мягкая линия щеки отражалась в зеркале заднего обзора. Намек на ямочку на щеке.
Очевидно, эта женщина всегда готова к улыбке. Захир и сам улыбнулся, вспомнив смену выражений на ее лице — переход от ужаса, вызванного вырвавшимся у нее словом, явно не из словаря Образцового водителя, к смущению, упрямому взгляду — принимай-что-есть и, наконец, беспокойству.
Стекло. Для ребенка. О чем он только думал? И Джеймс тоже хорош.
Впрочем, Захир и не думал. Он велел достать самую дорогую, самую привлекательную версию заказанного подарка, а Джеймс, как обычно, его достал.
Жена такой ошибки бы не сделала.
Меткалф такой ошибки бы не сделала.
И, как он подозревал, никогда не согласилась бы на брак, основанный на взаимном уважении. Не с такой улыбкой. Ну, так она ведь из иного мира. И живет жизнью, неведомой юным девам, среди которых мама подыскивает ему невесту.
Она отличается и от дам, увлеченных карьерой, которых ему приходится встречать по делам бизнеса. Пусть она уступает им в блеске и изысканности, притягивать к себе сердца у нее выходит гораздо лучше, с ней куда веселее, чем с любой из них.
