Лиз Филдинг - Звезды под ногами
Ярко-розовый, тщательно перевязанный лентами пакет, который он держал в руках, был словно бы дополнительной деталью, привлекающей к нему всеобщее внимание, — даже волосы на голове у Дианы зашевелились от почтения.
Надо признать, держится шейх Захир аль-Хатиб как… шейх.
У дверей он немного задержался, чтобы поблагодарить свой эскорт, давая Диане возможность привести подбородок в соответствующее положение и фиксировать улыбку на губах, плотно сжатых, чтобы подавить привычное «как прошел полет?».
Никакой болтовни.
Это тебе не семейный выезд в Диснейленд, когда люди, загружаясь в микроавтобус, стремятся поделиться своими впечатлениями, напомнила она себе.
Требуется только тихое «добрый день, сэр».
Это нелегко. Есть две вещи, которые у нее хорошо получаются, — водить машину и болтать. Одно она делает за деньги, другое — даром. Хобби у нее такое. Что неизменно отражалось в дневнике, выдаваемом ученикам в конце года.
Болтала в классе. Болтала на собрании. Болтала себе на беду.
Обычно ей приходилось обслуживать детей и женские посиделки, так что в общем шуме ее работа языком терялась и никаких проблем не возникало. Но понятно, что Сэди решилась доверить ей встречу шейха, лишь когда положение стало отчаянным.
Ну ничего, она покажет Сэди. Она всем им покажет — родителям, соседям с их пренебрежительным сочувствием, — начала она уже неплохо.
С образцово-вежливой улыбкой Диана открыла дверь, чтобы ничто не могло помешать его продвижению вперед.
— Добрый день…
До слова «сэр» она не добралась.
Малыш, выскочивший из дверей аэропорта, нырнув в открывшийся проход между Дианой и шейхом, бросился к женщине, стоящей как раз за ними. Диана и глазом не успела моргнуть, как ребенок споткнулся об ее сверкающие ботинки и врезался в шейха Захира, выбив у него из рук пакет.
Реакция шейха оказалась мгновенной — он подхватил мальчика, прежде чем тот упал на землю.
Диана, тоже не совсем неуклюжая, подпрыгнула, цепляясь за ленты. Пакет пролетел мимо нее, но ленты свою службу сослужили: одна из них оказалась у Дианы в руке.
— Есть! — победно воскликнула девушка. Слишком рано.
— Нет!
Лента попалась, но пакет продолжил свой полет, оставляя за собой длинный развязывающийся хвост, и обрушился на бетон со звуком, ужасно напоминающим звук бьющегося стекла.
У Дианы вырвалось слово, которое она обещала Сэди ни при каких обстоятельствах не произносить в присутствии клиентов.
Может, шейх Захир недостаточно хорошо владеет английским, чтобы уловить смысл сказанного?
— Эй! Где горит? — спросил он мальчика, придерживая его, пока тот восстанавливал равновесие и дыхание. Надежды Дианы относительно языка мигом улетучились. От настоящего англичанина шейха отличал только легкий акцент.
— Извините нас… — бабушка мальчика, цель его спринта, смущенно топталась рядом. — Позвольте мне заплатить за нанесенный ущерб.
— Ничего, — шейх Захир грациозным жестом отверг ее предложение, слегка поклонился. Принц пустыни до мозга костей, пусть и без халата.
Диана подобрала то, что осталось от пакета. Выпрямившись, она оказалась лицом к лицу с шейхом. И все резко покатилось под гору. Имея такую внешность, можно сражать женщин наповал одной улыбкой.
Только шейх Захир не улыбался, а смотрел на нее своими темными, таинственными глазами. Лишь открыв рот, Диана поняла, что на какое-то время перестала дышать.
— Мне очень жаль, — задыхаясь, выговорила она наконец.
— Жаль?
Жаль вырвавшегося у нее ругательства. Жаль, что так вышло с пакетом. Решив, что последнее безобиднее, Диана предложила ему этот вариант.
— Боюсь, оно разбилось, — сказала она. Шейх взял пакет у нее из рук, потряс, и она добавила: — И, по-моему, из него что-то течет.
Он вытянул руку, избегая падающих капель, и оглянулся в поисках урны. Дав ей момент, чтобы справиться с проблемами дыхания.
Вот так шейх. Чеканные, влекущие, опасные черты лица. Роскошная внешность.
И что?
Какое ей дело?
Кроме того, он и не взглянет на нее дважды, даже если она захочет. А она и не захочет.
Честно.
Достаточно одного опасно выглядевшего человека в ее жизни.
Явно пора вспомнить о принятой на себя роли профессионала.
Урны поблизости не оказалось, и шейх решил проблему, сунув мокрую массу из бумаги и лент обратно ей в руки. Истинно мужское поведение — оставить уборку мусора кому-то другому.
— Вы не мой обычный водитель, — сказал он.
— Нет, сэр. — Зрение у него стопроцентное, подумала она, доставая водонепроницаемый пакет и засовывая туда ленты, бумагу и все остальное. — Интересно, что меня выдало? — пробормотала она себе под нос.
— Борода? — предположил он, когда она повернулась к нему лицом.
Слух тоже в порядке…
— Не может быть, сэр, — сказала она, надеясь, что инструкция, касающаяся вежливой улыбки, дошла до мозга, — та, что говорила «заткнись!», явно потерялась в пути. — У меня нет бороды. — И, побуждаемая неким зловредным внутренним демоном, добавила: — Но я могу нацепить накладную, если это так существенно.
Иногда, когда болтливость уже довела тебя до беды, единственный способ выбраться — болтать дальше. Если ей удастся заставить его рассмеяться, может, все и обойдется.
Улыбнись, черт тебя побери, улыбнись…
Сердце провалилось куда-то вниз. Улыбаться он не спешил. Так же как не спешил сообщить — существенно это или нет.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Не стоит вам об этом беспокоиться, — с кажущейся беззаботностью ответила она. — В конторе будут знать.
Когда он побежит жаловаться.
Даже дня она не продержалась. Сэди ее убьет.
— В конторе они, может, и знают. Но я не знаю.
— Меткалф, сэр.
— Меткалф. — Он помолчал. — Ладно, Меткалф, может, поедем? Времени мало, а нам теперь придется заехать куда-то, иначе именинница будет огорчена.
— Именинница?
— Принцессе Амире, дочери моего кузена, сегодня исполняется десять лет. В подарок ей хотелось получить снежный шар. Я обещал, что он у нее будет.
Забыв, что должна говорить, лишь когда к ней обращаются, Диана произнесла:
— Эти шары очень милые. У меня до сих пор хранится тот, что мне подарили, когда…
Она замолчала. Ему-то что за дело?
— Когда?
— Когда мне было шесть лет.
— Понятно. — Он пристально взглянул на нее, словно пытался представить ее шестилетней. Потерпев, по всей видимости, неудачу, сказал: — Этот тоже был старым. Старинным, вообще-то. Венецианское стекло.
— Для десятилетней девочки? — Слова вырвались, прежде чем она успела их проглотить. — Я хочу сказать, стекло. Разве это мудро? — Откуда это чувство, будто раньше никто не осмеливался оспаривать мудрость его решений? Пытаясь спасти положение, Диана пояснила: — Мой сделан из полимерной резины. — И куплен на местном рынке. — Не драгоценность… зато он, хм, прыгает.
