Кровь навсегда - Джилл Рамсовер

Единственное, за что я могу отдать ему должное, так это за то, что он даже не пытался скрыть свое сумасшествие. Большинство людей пытались скрыть это дерьмо толстым слоем консилера и искусственным загаром. Такие люди, как капо Галло Стефано Мариано и мой дядя Сэл. Этих людей нужно было бояться. Люди, которые целовали детей и жертвовали на благотворительность, чтобы замаскировать свои гнилые души.

— Да, но он стал затворником. Сомневаюсь, что ты его вообще увидишь.

— Почему ты там живешь? — Большинство мужчин, особенно влиятельных, предпочитали святость собственных домов.

— С точки зрения логистики это было проще. К тому же, вид из окна бесподобен. — Его не смутил мой вызов. Мне стало интересно, что нужно сделать, чтобы вызвать эмоциональный отклик у этого бесстрастного человека. Даже моя атака не всколыхнула и перышка на его идеально причесанной голове. Мне потребовались годы, чтобы взять под контроль свои собственные эмоции, но Де Лука казался естественным.

Я выдержала его стойкий взгляд в течение нескольких ударов сердца, взвешивая свои возможности. — Один неверный шаг твоего босса, и я уйду. Я не хочу жить с сумасшедшим.

— Это не проблема.

— Отлично. У тебя есть дата помолвки?

— У меня нет, но мы с твоим отцом обсуждали проведение барбекю на День независимости в поместье. Если у тебя нет возражений, мы могли бы использовать это событие, чтобы объявить о нашей помолвке, а потом перейти к делу.

Меньше двух недель.

Как только мы сделаем официальное заявление, пути назад уже не будет.

На секунду мое зрение поплыло. Я забывала о дыхании. Я не знала, почему обсуждение даты повлияло на меня. Я же не планировала выйти замуж и не отказывалась от мечты всей жизни поселиться с прекрасным принцем.

Так почему же мое сердце вдруг заколотилось в груди?

Брак ничего не менял.

Повторяя мантру, я сделала спокойный вдох. — Отлично. Есть что-нибудь еще? — Не было необходимости обсуждать брачный контракт — мафиозный брак такого уровня будет заключен на всю жизнь. Все остальное можно уладить позже.

Необходимость уйти вцепилась в меня когтями, как дикая кошка.

— Думаю, нам стоит хотя бы обменяться номерами, — предложил он, поднимаясь и доставая из нагрудного кармана свой телефон.

Я назвала номер своего мобильного и повернулась к двери.

— Мария, ты забыла еще одну вещь.

Я оглянулась, проклиная свой предательский желудок за реакцию на его голос.

Де Лука сократил расстояние между нами, взяв мою левую руку в свою. — Не бей меня, — пробормотал он.

Я опустила взгляд на точку нашего соприкосновения и смотрела, как он надевает мне на палец кольцо с бриллиантом. Я не хотела, чтобы оно мне нравилось, но у меня не было выбора. Оно было изысканным. Не слишком показное, но явно сделанное на заказ. Большинство женщин воспринимали кольцо как идеальное воплощение их любви. Я не видела ничего, кроме сверкающего пожизненного приговора.

Я подняла взгляд, чтобы посмотреть на него, и обнаружила, что его глаза прикованы к моему лицу. Он наблюдал за моей реакцией. Читал меня — его пристальный взгляд, как крошечные муравьи, щекочущие мою кожу.

— Надеюсь, ты не ждешь, что я буду лепетать, как идиотка. Это не про меня.

— Я думал, это бизнес. — Его голос был похож на раскаты далекого грома.

Я ненавидела то, что этот голос делал с моими внутренностями.

Его задерживающаяся рука отпустила мою, и мои глаза опустились на его грудь.

— Конечно... это так, — заикаясь, произнесла я. — Именно это я и имела в виду. — Я безжалостно ругала себя за то, что запинаюсь, как неловкий подросток.

Маттео Де Лука был в силах перевернуть меня с ног на голову. Одна неделя с ним, и я превратилась бы в Алису, падающую в кроличью нору и не представляющую, как вернуться домой. Он был, возможно, самой большой угрозой, с которой я когда-либо сталкивалась, и у меня не было другого выбора, кроме как залезть в его паутину.

Не попрощавшись, я повернулась к выходу, надеясь, что моя потребность в бегстве не слишком очевидна.

— Было приятно познакомиться с тобой, Мария, — окликнул он меня сзади, но я не обратила внимания на его слова.

Открыв входную дверь, я направилась к лифту. Это было очень трудное испытание — не ускорять шаг. Де Лука мог наблюдать за мной, и я не хотела давать ему больше доказательств того, что он как-то повлиял на меня. Несомненно, он уже решил, что его рост и должность запугали меня, и это было не так уж далеко от истины. Я ничего не боялась с самого детства. Я просто хотела быть свободной от него и от любого другого, кто думал меня контролировать.

Я ценила свою независимость выше всего — за исключением семьи.

Мафиозная организация моего отца спасла мне жизнь. Дала мне цель. Направление.

Это была организация людей, которые жили вне законов современного общества. Их уникальный кодекс молчания и насилия позволял мне направлять ненависть, которая кипела во мне, пока я не научилась контролировать ее. Владеть ею. Мой отец и его люди превратили меня из безрассудного, сопливого ребенка на грани самоуничтожения в сильную женщину, способную отправить мужчин на колени, а врагов — в могилу.

Я была обязана им всем.

Отдать свою жизнь в руки организации, заключив брак по расчету, вряд ли можно было назвать жертвой. Если бы не они, я была бы уже давно мертва. Вот почему я так строго придерживалась нашего кодекса. Я была обязана жизнью организации, и я должна была жить, неукоснительно следуя ее правилам.

Правительственные законы и постановления? Смешно.

Порядочность и мораль? Инструменты, используемые слабыми, чтобы сравнять счет.

Я бы не отказалась от своей власти, основываясь на чьих-то произвольных, ошибочных попытках добиться справедливости и равенства. Единственные законы, которыми я могла бы руководствоваться в своих действиях — это законы, изложенные в нашем семейном кодексе.

Ради Лучиано я бы отказалась от своей независимости.

Я связала бы себя узами брака с человеком, чья семья разорвала мою жизнь на куски.

2

МАТТЕО

Если бы мне не потребовалось так много времени, чтобы бросить курить, я бы зажег сигарету в ту же секунду, когда ураган Мария ворвался в мою дверь. Я почти