Кровь навсегда - Джилл Рамсовер
— Думаю, что это имеет свои плюсы.
Два часа спустя, и я был уверен, что Мария с радостью поменялась бы местами с кем угодно на свадьбе. После долгой ковыляния к машине мы зарегистрировались в больнице. Было подтверждено, что она в родах, но схваток не было. Через 30 минут она почти полностью раскрылась и кричала от боли. Медсестра сообщила нам, что мы пропустили время для эпидуральной анестезии. Она будет рожать без обезболивания. Вся семья была на свадьбе, у всех были включены беззвучные режимы на телефонах, и они не знали, что роды Марии развивались так быстро.
У нас будет ребенок, и мы сделаем это сами.
Моя прекрасная жена тужилась целых двадцать минут, прежде чем ребенок родился, крича во всю силу своих легких. Я никогда в жизни не слышал более прекрасного звука, за исключением, пожалуй, того, когда врач сказал: — Это девочка.
Мы решили не выяснять пол ребенка. Мария хотела мальчика, но я не мог представить себе ничего более совершенного, чем дочь. Ее волосы были густыми и темными, она была похожа на свою маму. И что еще более показательно, она появилась на свет с пуповиной, гневно зажатой в кулаке — она была яростным маленьким воином, как и Мария.
Моя любовь к ней была мгновенной и абсолютной.
После того, как медсестры измерили все показатели, они вымыли ее, завернули в детское одеяльце и передали крошечный сверток мне. Я отнес ее к Марии, и мы оба в благоговении смотрели на чудо, которое мы сотворили.
— Я знаю, как бы я хотела назвать ее, если ты не против, — сказала Мария, не отрывая взгляда от нашей дочери.
— Я думал, ты планировала только мальчика.
Она пожала плечами. — Я обдумывала запасной план. — Она подняла на меня глаза, голубые радужки которых были теплым летним небом, полным надежды и любви. — Габриэлла Ангелина Де Лука. Габриэлла в честь Марко, а Ангелина — в честь твоей мамы.
Я улыбнулся, мое зрение расплывалось от влаги. — Это чертовски идеально. Ты идеальна. Спасибо, что подарила нам этот драгоценный подарок. Я буду защищать вас обеих своей жизнью. Клянусь.
Я поцеловал маленькую Габби, а затем ее мать, уверенный, что я самый счастливый человек на свете.
Конец... пока.
