Владимир Витвицкий - Охота на компрачикоса
— Смотри, — сказали одни из тысячи, — прогуляемся?
— Сдурел? Туда топать часа три, — ответили другие.
— Днем выспимся, — возразили первые.
— Если будем спать днем, потеряем сутки.
— А все-таки хорошо, что мы все вчера выпили, — о сокровенном заговорил Сергей, с кружкой дымного чая в руке заглядывая через освещенный край в пугающую при свете дня виденным объемом бездну.
— Техника безопасности, — отозвался из отсветов огня Борис.
— Ничего не видно. А если ракетой осветить?
— Тебе бы только из хлопушек пострелять, — буркнул Степаныч. — Наверное, любишь детям пистолеты дарить? Или Лена подговорила?
— Люблю.
— Алексей, — чувствуя, что Сергей не отвяжется, тяжко вздохнул Степаныч, — кажется ты у нас главный военный консультант? Ну что, дадим мальчику позабавиться?
— А почему бы и нет?
— А девочкам? — оживилась Лена.
— Можно и девочкам, — уже без вздоха сдался Степаныч. — Тогда достань, там, из кармашка, две.
— Я первый начал, — напомнил о первородности Сергей.
— Дамам нужно уступать, — возразил инструктор.
Тем временем, слушая препирательства, Лена достала из рюкзака Степаныча две ракеты и с одной из них подошла к краю и тишине невидимой с каменного балкона глубины.
— Да будет свет, — согласился с неизбежностью Сергей.
— Чуть пониже возьми, а то не увидим ничего, — посоветовал Игорь. Лена немного опустила трубку и дернула за кольцо на длинной веревке — в ответ шипение, и шар огня, пробивая сопротивляющийся воздух, почти мгновенно пролетел сотни метров и начал клониться к земле, высвечивая под собою и искажая красным светом зеленые пузыри деревьев. Еще немного — и он погас, разбившись остывающими углями о тут же спрятавшиеся в темноту ветви.
— В следующий раз первым буду стрелять я, — проинформировал всех, а прежде всего Лену нетерпеливый Сергей и выстрелил своей ракетой. Снова шипение и прочертив высокую дугу, цвет огня слился с цветом деревьев.
— Может быть еще, пальнуть? — поинтересовался не лишенный азарта Игорь.
— Нет уж, хва…
Вдруг, за спиной Сергея, из огромной чаши, снизу вверх, размывая черноту, в их сторону взвилась белая осветительная ракета и, напомнив ярким и четким светом о вогнутости долины, медленно погасла, засвистев уже невидимым падением. И тут же, опять в их сторону, взлетели и затерялись в небе несколько малиновых кружочков, а через пару-тройку секунд донеслись известные всем звуки.
— …тит, — закончил фразу Степаныч.
Первым, как всегда, очнулся Сергей.
— По-моему, нам ответили братья по разуму? — предположил он риторично, но тревожно.
— Но не по оружию, — на этот раз быстро добавил Борис.
— Сваны, — черным юмором поддакнул Игорь, не поднимаясь с рюкзака. Таким образом, высказались все, кроме Лены и Алексея.
— Чего молчишь? — обернулся к нему Степаныч.
— А что я должен сказать?
— Не знаю! Ты среди нас единственный полководец.
— "Калашников", — пожал плечами Алексей.
— Это мы поняли.
— Ну, — теперь тяжко вздохнул он, — если это не шутка, то лучше всего загасить костер и уйти в лес. Вряд ли нас найдут в деревьях. С другой стороны вряд ли вообще будут искать — иначе, зачем тогда ракетой светить да трассерами бравировать?
— Если они знают дорогу сюда… — скорее со своими мыслями, чем с его словами согласился Степаныч.
— Необязательно, — возразил Алексей. — Если у них есть прибор ночного видения или прицел, а сейчас такой ботвы навалом, то можно выбрать ориентиры и идти по ним. Правда, расстояние большое — они если не заблудятся, то загнутся от усталости, пока дойдут. Попугали трассерами, вот и все. А если хотели бы что-нибудь посерьезнее учудить, то пальнули бы по костру, по тени. Может и попали бы, случайно. Но костер нужно в любом случае гасить.
— Да, — глубокомысленно кивнул и этим подвел черту прениям Степаныч, — конечно мы отсюда не уйдем, но костер загасим. Но прежде пожелаем нашим шумным соседям спокойной ночи. Лена, дай-ка мне мой саквояж.
Девушка подала рюкзак, и было видно, что выстрелы напугали ее. А Борис и Игорь как сидели, так и продолжили сидеть, но нервозность, конечно же, проникла и в них. Особенно в Бориса, боящегося пресловутых, но невинных в данное время и в данном месте сванов.
Степаныч вытащил из рюкзака что-то в самодельном чехле. Это обрез, укороченная с обоих концов одностволка, она блеснула в свете предателя-костра дуэльным пистолетом.
— Возьми, — вставив патрон, протянул он Лене обрез.
— Зачем?
— Бери, тебе говорят. Я объясню.
Она взяла обрез, а Степаныч, предлагая действовать, направил ее и ствол вместе с ней в сторону долины.
— А что теперь делать? — наконец-то спросила она.
— Стрелять, Лена, стрелять.
— Игорь Степанович, я не умею, — впервые о чем-то невыгодном призналась вслух она, и почему-то посмотрела на Алексея. Видимо она запомнила слова Игоря насчет главного военного консультанта.
— Вот этот крючок на себя, и жми на курок, он там один. Вот только в нас целиться не надо, за тебя это уже сделали другие.
Степаныч шутит. А она взвела курок и, наклонив голову и зажмурившись — по крайней мере, так показалось, выстрелила в не такую уж и пустую пустоту. Выстрел оглушил всех, громыхнув собой и отражением скалы. Показалось — залп. Коротко взвизгнула Лена — женский визг, он пробьется сквозь любой грохот, а Степаныч сразу же забрал обрез, боясь, наверное, что она уронит его со скалы.
— Спите спокойно, братья по разуму? — догадался о смысле действия Сергей.
— И чтоб вас не тревожили глупые мысли? — стараясь разогнать собственные страхи, поддержал слова товарища Борис.
— Да. Ну что, ложимся спать? — скомандовал инструктор. — Кстати, надо бы подстраховаться этой ночью. Все умеют с этим обращаться?
— Я не умею, — еще раз напомнила о своей естественности и вечерней правдивости Лена…
— Далеко — с сожалением произнесли первые и любопытные глаза, оторвавшись от окуляра с желто-зеленым изображением. Огонек вдали замигал — это задвигались пальнувшие в ответ из ружья люди, а затем и погас.
— Далеко!
— Спи, давай, Маугли, — ответили вторые, вызвав беззлобный мужской смех, — батарейки посадишь.
* * *7.
Сон, снова сон.
— …пора вставать, Алексей, проснись…
Он почувствовал, что кто-то тормошит его, прерывая сон. Снился какой-то бред: будто он и его школьный друг, трубач, погибший в восемнадцать лет, задохнувшись в танке — он не сумел открыть неудобный в "Т-72", заклинивший люк механика, как они пьют кофе, сидя, как на высоких стульях бара, на треногах от "АГС-17", и сидят, что удивительно, удобно, и пьют кофе из чашечек, сделанных из гильз от того же "АГСа". Бред!
