Владимир Витвицкий - Охота на компрачикоса
— Вот здесь поставь, — указал девушке Степаныч на быстро набухающие капли, и Лена подставила туда канистру. Ту, что еще вчера была полна вина. Но прерывиста струйка ручейка. Сразу же за ним, сузившись до невозможности, тропинка теряется в скале, а стена вертикально уходит вверх, исчезая в каменных углах. На узком уступе невозможно разойтись, и они, едва ли не прижимаясь спинами к мокрому камню, заглянули вниз.
— Высоко, — констатировал Алексей.
— Да уж, — согласился инструктор, связывая беседочным узлом веревку. — Видишь, Лена, что я делаю?
— Вяжете какой-то узел, — попытавшись вспомнить неизвестные ей морские названия, и так и не вспомнив, тем не менее, правильно ответила она.
— Верно. А какой, не знаешь?
— Нет.
— Алексей?
— Беседочный.
— Правильно. А зачем?
— При помощи таких штук красят борта кораблей.
— Да? Не знал. Подержи, — протянул он к Алексею, и они проверили прочность веревочной конструкции. — Это специальный узел, я бы даже сказал — специфический, — пояснил теперь он Лене. — Туалетный!
— Интересно, — внимательней присмотрелся к веревке Алексей.
— Работает. Примерь? — как новый наряд предложил Степаныч девушке хитро сплетенную веревку.
— Я?!
— Ну а для кого я стараюсь?
— Игорь Степанович, вы пользуетесь моей неопытностью…
— Невинностью.
— …и издеваетесь надо мной. Леша свидетель.
— Ага, вот он уже и Леша. Алексей, я разве издеваюсь?
— Вообще-то я подозреваю, для чего эта веревка, — издали зашел Алексей, — но еще не поверил до конца. Но если мои предположения верны, то Лена, наверное, права?
— А для чего эта веревка? — снова нажимая на жалость, сиротливо спросила она. — Вы меня пугаете!
— О, женщина, — зловеще ответил стоящий на краю скалы инструктор, — ты даже не представляешь уготованной для тебя судьбы. Но все очень просто — это прибор исполнения желаний. Ты только представь, что если бы каждый, кто здесь побывал, исполнял бы свои желания на тропе, или у костра, или еще где-нибудь. Представила? Мы бы тут и пяти минут не выдержали. Но сейчас я привяжу эту веревку вот к этим трубам, и мы получим — по большому, а ты — по всякому, возможность… что?
— Возможность исполнения желаний, — подсказал Алексей.
— Правильно. Ты получишь возможность почувствовать себя настоящей скалолазкой, но только, извини, без штанов.
— Жуть какая, — она невольно бросила вниз быстрый взгляд. — Вы это серьезно?
— Не расстраивайся, страшно только в первый раз, — успокоил ее инструктор. — Смотри, как это делается.
— Сепаныч, насчет штанов, только… — попытался пошутить Алексей.
— И зачем мы взяли с собой свидетеля?
Привязав похожую на крокодилью уздечку веревку к трубам, он повис над глубокой пустотой, упершись ногами во влажную каменную грань.
— Послушай, Степаныч, — Алексей тоже посмотрел вниз, — а что не долетит, то смоет?
— Ты поразительно догадлив, — ответил демонстратор подвесного унитаза, — сколько народу этим пользуется, а ни следов, ни запаха. Ну что, будем тренироваться или дождемся темноты? В темноте не так страшно.
— Надо попробовать, — снова бросив вниз быстрый взгляд, отважно согласилась Лена.
Лена и Алексей поменялись местами, осторожно держась за трос на узкой и частью скользкой из-за ручья тропинке.
— Смотри, надеваешь сначала вот эту. Видишь скользящий узел? — Степаныч подергал за веревку, и от этого ее затянуло под мышками. — Теперь даже если очень сильно захочешь, вырваться не сумеешь. Это почти невозможно, но о почти не забывай, а если что, то кричи, а не барахтайся.
— Не забуду. А дальше что?
— Как что? — усмехнулся Степаныч. — Дальше, когда придешь сюда одна, снимай штаны и пугай бездну. Но штаны обязательно нужно снимать только после того, как наденешь вот эту веревку, со скользящим узлом. Запомнила?
— Да.
— Даже если поскользнешься, с тобой ничего не случится, разве что коленки собьешь или штаны потеряешь. Все просто, а обратная последовательность любая, но нужно сначала одеться, а уже потом снимать скользящую петлю. В последнюю очередь, ясно?
— Ясно. Страшно, но интересно!
— Я вижу, глаза горят. И ты, Алексей, смотри, а то нога уйдет — только крикнуть и успеешь.
— Я смотрю.
— Я вижу.
Лена взглянула на Алексея, ища следы смущения в его лице. Как осторожно он коснулся ее, пропуская к месту испытаний. И эта нерешительность смешна — она же видела его глаза, вчера, у костра, блеснувшие сглаженной недолгим знакомством ревностью. Да, глаза выдают его, ну а ей-то что до этого? Ей нравится висеть вот так, между небом и землей, и чувство, известное каждой мухе, волнует ее, а присутствие Степаныча и Алексея придает смелости и делает не таким уж и разумным разумный страх высоты. Однако, наверное, есть комары? Наверное, в сырости ручья их целая колония? И когда вечером придет время исполнения желания…
Алексей смотрел на Лену. Чего только не узнаешь, свернув с плавного шоссе на ухабы проселка. Он теперь знает, как, например, устроить подвесной туалет и, оголив задницу и при этом минимально рискуя ее целкостностью, отважно пукнуть в безграничную бездну. Конечно, все это интересно, вот только девушка, застрахованная от падения хитрой веревкой, как яхтсменка, пытающаяся удержать накренившуюся яхту, заслоняет собою красоту места и мешает аккуратно консервировать впечатления похода. Подчиняясь узкому выступу, он коснулся ее груди, и у него вдруг похолодело в животе — как у услышавшего тиканье на первом задании сапера. Он едва уговорил вздрогнувшие мышцы, понимая глупость поступка и не желая потери, пусть не ее самой, а только ее улыбки, одинаковой для всех, но от этого не менее волнующей. А волнения, они у каждого свои…
— Пойдем, Алексей, — прервал очередной поток размышлений Степаныч.
— А я?
— А ты тренируйся, тренируйся…
* * *Вечер, скручивая перспективы и шурша неслышными днем звуками, быстро опустил чернеющий занавес, сразу сократив мир до пятна освещенной пламенем костра скалы. Тени палаток дышат на ней. Неспешный гитарный драйв тонкими звуками наполнил хрупкую, темного стекла колбу жизни на краю затихающего воздушного океана, в тысячи глаз разглядывающего одинокий, но такой заметный издали огонь.
— Смотри, — сказали одни из тысячи, — прогуляемся?
— Сдурел? Туда топать часа три, — ответили другие.
— Днем выспимся, — возразили первые.
— Если будем спать днем, потеряем сутки.
— А все-таки хорошо, что мы все вчера выпили, — о сокровенном заговорил Сергей, с кружкой дымного чая в руке заглядывая через освещенный край в пугающую при свете дня виденным объемом бездну.
