Джудит Гулд - До конца времен
Ее сердце гулко заколотилось в груди, к горлу подкатила тошнота. Сделав несколько глубоких вдохов, Леони попыталась взять себя в руки. «Я ошиблась, – говорила она себе. – Это просто обман зрения. Не иначе».
Спустя несколько минут ее дыхание вновь стало ровным. Набравшись смелости, Леони подошла к сумке и присмотрелась.
Золотые буквы отчетливо выделялись на фоне черной кожи. Г.У.Р. Генри Уилсон Рейнолдс.
Прижав ладонь к губам, Леони подавила возглас. Теперь у нее не осталось никаких сомнений.
Эту сумку она подарила Хэнку на день рождения два года назад.
Чтобы не упасть, Леони схватилась за ближайший тренажер, уронив прислоненную к нему теннисную ракетку. Ракетка глухо стукнула об пол. Наклонившись, Леони подобрала ее и положила на скамью.
Эту ракетку Хэнк преподнес самому себе на тот же день рождения.
Леони рухнула на скамью рядом с сумкой, подтянула колени к груди и закрыла лицо руками. В такой позе она просидела довольно долго, борясь с вихрем противоречивых мыслей и чувств. Потрясение было слишком велико, чтобы плакать.
Мало-помалу бешеный стук сердца утих. Леони охватило оцепенение, которое вытеснило шок.
Внезапно ей стала ясна подноготная многих событий нескольких последних месяцев. Осознание пришло мгновенно и было подобно пощечине.
Хэнк и Бобби Чандлер – любовники. Все просто как арбуз. Муж бросил ее ради ее лучшего друга. История древняя, как сам мир. Только на этот раз в роли «другой женщины» выступил мужчина.
Леони вдруг разразилась смехом, от которого сотрясалось все тело, а стены зала отзывались эхом. Эта бурная и непристойная вспышка неуместного веселья поразила даже саму Леони.
«Вот она, извечная шутка судьбы! – думала Леони. – Да, так оно и есть. Судьба вновь пошутила – на этот раз со мной. Она не изменила своим правилам».
Когда ей наконец удалось овладеть собой, в голове снова завертелись мысли, разрозненные кусочки мозаики стали складываться, образуя отчетливую картину. Леони давно чувствовала неладное, но даже представить себе не могла, что окажется жертвой такого чудовищного предательства.
Медленно поднявшись, она поплелась в ванную, где причесалась, вымыла руки и проверила макияж. Надо слегка подкрасить губы, решила она. Так будет лучше. Вынув тюбик бордовой помады, Леони тщательно нанесла ее на губы, вновь посмотрелась в зеркало и осталась довольна увиденным.
Повесив сумочку на плечо, она выпрямилась, вышла из купальни и направилась к противоположной стороне бассейна, где под большим полотняным зонтом за столом уже устроился Бобби.
Увидев ее, он приподнялся.
– Вот ты где! А я уж думал…
Но заметив выражение лица Леони, он замолчал.
– Не вставай, – бесстрастно произнесла она.
– В чем дело, Леони? – спросил Бобби. – Ты выглядишь так, словно увидела призрак.
– Не призрак, Бобби, – поправила она, – а истину.
Он озадаченно нахмурился.
– О чем ты говоришь?
– Ты и сам знаешь. О тебе и Хэнке.
Бобби вдруг напрягся, под густым загаром на лице проступила бледность. Спустя несколько секунд он овладел собой, но не проронил ни слова.
– Я любила тебя как брата, Бобби, – продолжала Леони. – Ты был моим лучшим другом.
– И я любил тебя, – живо отозвался он.
– Может быть, – со вздохом произнесла Леони. – До тех пор, пока это тебя устраивало. Но с теми, кто тебе действительно дорог, ты поступаешь совсем не так. – Она перевела дыхание. – Напрасно ты скрыл от меня правду. Если бы не твоя скрытность, возможно, мне… не было бы так больно.
– Мне очень жаль, Леони…
– Надеюсь, в глубине души ты и вправду сожалеешь о случившемся. – Долгое время Леони смотрела на него молча. – Ну, мне пора, – наконец решила она. – Желаю вам обоим счастья.
Повернувшись, она стремительно зашагала прочь от бассейна, пересекла сад, обогнула дом и подошла к машине. Быстро открыв дверцу, она бросила сумочку на сиденье, села за руль и включила зажигание.
На аллее, у самых ворот, ее глаза внезапно наполнились слезами. Смахивая их ладонью, Леони вспомнила, что не взяла вещи, за которыми приезжала. «Ну и черт с ними! Бобби богат. Пусть сам пришлет их мне».
Глава 13
Дом погрузился во мрак; единственным признаком жизни в нем остался свет маленького ночника в гостиной. Дождь хлестал по окнам, над самой крышей слышались зловещие раскаты грома. Резкие и пугающие вспышки молний освещали комнату, отражаясь в зеркале над камином, которое лишь усиливало их.
Эта летняя гроза заставила Леони почувствовать себя ужасно беспомощной и уязвимой.
Она лежала на кушетке, подсунув под голову подушки с бахромой в наволочках из старинного лионского шелка. На столике рядом с кушеткой стоял бокал «пуайи-фуазе». Еще недавно Леони была поглощена своими мыслями, но неукротимая ярость грозы и ее пиротехнические эффекты отвлекли ее, заставили вернуться в этот мир. Злобный ветер хлопал незапертой ставней, аккомпанируя дождю.
Надо встать и попытаться запереть ее, решила Леони, а завтра попросить кого-нибудь из рабочих отремонтировать засов. Затем она вспомнила, что все ставни увезли из дома, чтобы починить и заново покрасить. «Что за чертовщина? – изумилась она. – Необходимо немедленно выяснить, в чем дело».
Но она не шелохнулась – такое движение потребовало бы слишком больших усилий. Леони казалось, что ее тело налито свинцом. Даже подносить к губам запотевший бокал с холодным вином ей было невмоготу.
Ослепительная вспышка затопила комнату причудливым бело-голубым светом, погасла, а секунду спустя оглушительный раскат грома потряс дом до самого фундамента. Леони перепугалась, хотя еще совсем недавно была уверена, что она чересчур измучена, чтобы проявлять какие-то эмоции.
Невольно вздрогнув, она приподнялась, взяла аккуратно сложенный кашемировый плед и укрылась им до подбородка, словно надеялась, что мягкая ткань защитит ее. Выпростав руку, она потянулась к бокалу, сделала большой глоток, поставила бокал на прежнее место и спрятала руку под плед.
Возвращаясь из Саутгемптона, она долго размышляла, не позвонить ли Мосси, и в конце концов отказалась от этой мысли. «Сегодня я никудышная компаньонка, – решила она. – И потом, Мосси уже сыта по горло моими причитаниями. Нельзя перекладывать все мои беды на ее плечи».
Дорога из Саутгемптона домой окончательно вымотала Леони. Даже в обычный день этот путь показался бы ей нелегким, а сегодня напоминал катание на «американских горках» на каком-то безумном адском карнавале.
Выяснив, что ее бывший муж и бывший лучший друг – любовники, Леони задохнулась от жгучей обиды. Следом за первым потрясением пришли мысли о своем ничтожестве.
Слезы досады и гнева затуманивали глаза. Неоднократно Леони приходилось сворачивать с дороги на обочину и терпеливо ждать, когда эмоции наконец соблаговолят подчиниться ее воле. Не раз она гадала, сумеет ли благополучно вернуться домой, в уютное гнездо, больше напоминающее строительную площадку.
Но едва добравшись до дома, Леони утратила всякую способность действовать – события минувшего дня парализовали ее. Несмотря на все старания, ей никак не удавалось взять себя в руки. Она даже не удосужилась принять душ или переодеться – тело перестало слушаться ее.
Вдруг комнату вновь озарил призрачный голубовато-белый свет молнии, и дом задрожал от нового удара грома. Ночник на столике погас.
«О Господи! – мысленно простонала Леони. – Только этого мне не хватало! Одиночество, боль, чувство потери, а тут еще мать-природа решила поиздеваться надо мной! Свечи. Надо достать свечи, – наконец вспомнила она. – Они лежат в кухонном шкафу».
Но прежде чем Леони успела подняться с кушетки, она заметила за окном свет – не от молнии, а от другого источника, подрагивающие желтые огоньки, отражающиеся в мокрых стеклах. Сначала огоньки мелькнули в окнах столовой, затем – в окнах кухни. Гроза заглушила шум подъезжающей машины, однако Леони не сомневалась, что видела именно фары.
Она выпрямилась, гадая, кому пришло в голову заявиться к ней среди ночи, да еще в такой дождь. Может быть, Мосси? Вряд ли. Она ни за что не приехала бы без предварительного звонка. Тогда кто же это?
Фары погасли, а минуту спустя в заднюю дверь постучали. Леони едва расслышала этот стук сквозь рев бури.
«Не открою, – решила она. – Кто бы это ни был, пусть убирается прочь. В таком состоянии и виде я не расположена принимать гостей». Она лежала неподвижно, ожидая, когда стук прекратится, но он продолжался.
Внезапно Леони подумала, что на пороге стоит человек, попавший в беду. Что, если на шоссе случилась авария и кому-нибудь нужен телефон? Или…
«Черт! Придется встать».
Она поднялась с кушетки, сбросив плед на пол, сунула ноги в шлепанцы и осторожно прошлась в темноте по гостиной и коридору.
Ощупью найдя входную дверь, Леони отперла замок, распахнула дверь и столкнулась нос к носу с промокшим до нитки и встревоженным Сэмом Николсоном.
