Анастасия Соловьева - Принц для неудачницы
Пытаюсь встать… Но не могу. Тело онемело, руки нестерпимо болят. Вот когда я перепугался окончательно и бесповоротно.
Вдруг слышу за дверью шаги. Все, думаю, не успел. Каюк!
Дверь осторожно открывается… Я приготовился к самому страшному. Но вместо чертей появляется… ангел!
Он тихо подплывает. Наклоняется надо мной и… начинает плакать.
Разве в аду есть ангелы? – дивлюсь я.
– А я ему отвечаю, – засмеялась Линда. – Как видите – есть! Я-то думала, у мальчика бред. А он меня на полном серьезе за ангела принял!
– Хочешь сказать, что я до сих пор брежу? Я и сейчас так думаю. Ты – мой ангел!
– Прекрасно! – воскликнул Рахманов. – Так и думай! Эх, будь я чуточку помоложе – обязательно написал бы композицию. И клип снял бы в готическом духе.
– А ты напиши роман, – сказала Ксения. – У тебя это прекрасно получается.
– А что?! – задумался Рахманов. – И напишу! Если ты мне поможешь. С эдаким романтическим хеппи-эндом.
– То-то и оно, что без энда, – улыбнулась Ксения.
– Именно! – подхватил Митя. – Без всякого энда!
– И Букеровская премия, считайте, у нас в кармане! – заключила Ксения.
– Во! – вспомнила Линда. – А какую темку я сейчас подкину для вашего следующего романа! Закачаешься.
– Подожди ты! – замахал на нее руками Рахманов. – С этой бы разобраться. Я уже обдумываю сюжет. Не мешай!
– Два дня назад, – продолжала Линда, обращаясь к Ксении, – в гостях на нашем радио был сам Фунтов!
– Это который на заре новой России создал товарную биржу? Был такой… Только он, кажется, давно сошел со сцены. Я даже не знала, жив ли он.
– Оказывается, жив, цветет и пахнет. За время эфира с ним мы получили рекордное количество звонков и эсэмэсок. Фунтов – умный энергичный человек, предлагает свой выход из финансового кризиса. И его проект оригинален, совсем не похож на все остальные.
– Слыхали мы эти проекты, – отмахнулся Рахманов.
– Подожди, Иван. Кризис случился из-за порочной финансовой системы. Так?
– Ну, так.
– В результате которой образовалось МММ мирового масштаба. Банки легко кредитовали – раздавали направо и налево нарезанную бумагу, то есть деньги-фантики. И напечатать таких фантиков можно сколько угодно. Но что предложил Фунтов?
– Раздавать ненарезанную бумагу? – усмехнулся Рахманов.
– Фунтов предложил золото! Золотую валюту.
– Такое было в России перед Первой мировой войной, – сказала Ксения. – И в тот небольшой исторический промежуток Россия процветала. Правда, наравне с золотым червонцем ходило множество других денег. В том числе и бумага.
– А Фунтов считает, что нужно использовать только золото. Золотой запас в мире – 85 тысяч тонн. Золотые деньги – удар по международному финансовому пауку. То есть по всей банковской системе! Сейчас золото стоит девятьсот с чем-то рублей за грамм.
– Мало.
– Потому что оно мало кому нужно. Золото же в виде денег станет нужно всем. Цена его возрастет. Деньги станут дорогие. А инфляция невозможной.
– Но пока золото не стало деньгами – оно будет колебаться в цене, как и любой другой товар. Правильно? – вздохнул Рахманов. – А введение одной лишь золотой валюты ликвидирует существующую банковскую систему. Но этот мировой паук – банковская система – грудью ляжет, чтобы подобное не случилось.
– Так, – кивнул Митя. – Для банкиров лучше кризис, чем самоуничтожение.
– Я могу предложить другую валюту, тоже проверенную временем, – продолжал Рахманов. – И кроме шуток.
– Интересно, что?
– Спирт, – сказал он серьезно. – И пока не поздно открыть производство чистого медицинского спирта. Сырье – опилки. А лесов у нас предостаточно. Во времена последних войн и смут – спирт всегда был ценнейшей валютой. Разве нет?
– А это идея! – заметила Ксения. – И главное – не надо никого ни в чем убеждать, ничего ковать и менять. Идея блестящая.
– Спирт и без кризиса нужен всем, – согласился Митя. – Пищевая промышленность, парфюмерная. В медицине, само собой. В технике. Да и в быту никто не отказался бы.
– Согласна, – кивнула Линда. – Спирт лучше золота.
– Свой спиртовой заводик, господа, – это свой монетный двор, – засмеялся Митя.
– Выходит, что так! – подхватила Линда.
– Итак, открываем заводик? – спросила Ксения. – Кто за?
Руки подняли все.
– Единогласно!
Пока они пировали в доме Линды, выпал снег, и город превратился в декорацию к волшебной рождественской сказке.
Ксения и Рахманов шли по безлюдной заснеженной улице, свернули на набережную канала. Тут тоже не было ни души, лишь одиноко горели старинные фонарики. На другой стороне канала темнел силуэт средневековой крепости. В ее стене одиноко светилось окошко.
– И правда как декорации к таинственной сказке, – сказала тихо Ксения.
– А мы, стало быть, сказочные персонажи.
– Пойдем в ту сторону. – Ксения кивнула туда, где вдали виднелись мачты кораблей.
– Пойдем.
Они брели по пустынной набережной, оставляя одинокие следы на белой целине. Было светло от снега.
– А я и не знала, что на свете есть такие прекрасные города.
– Я тоже этого не знал, – улыбнулся Рахманов.
Они перешли мостик и оказались под стенами замка. Стены эти были сложены из неотесанных камней, над которыми величественно высилась круглая островерхая башня с флюгером.
– Мне кажется, действие сегодняшней таинственной сказки должно начаться отсюда, – сказала Ксения.
– В обычное время здесь располагается музей истории города, но сейчас…
– …музей уже закрыт, – догадалась она.
– Закрыт музей. Но… – Рахманов многозначительно замолчал. – Подожди-ка минуточку…
Он быстро скрылся за углом. Ксения осталась одна.
Она смотрела, как снег в медленном кружении падал на город, засыпая крыши, узкие улицы и набережные канала.
– Ксения… – позвал Рахманов. – Ксения… Замок открыт. Идем же…
Они долго блуждали по гулкому мрачному замку. Шведские рыцари, закованные в латы, благосклонно смотрели на них.
За решетками узеньких окон-бойниц по-прежнему падал снег на пустынный заснеженный город.
Потом по высоким ступеням они поднимались на башню. На самом верху ее находилась смотровая площадка. Отсюда далеко был виден залив. И город – как на ладони.
– Как видишь, город расположен на нескольких островах, – говорил Рахманов. – Вон здание ратуши. А во-он дальше форт. Сейчас там ресторан. Кстати, очень неплохой. Обязательно сходим.
– А где дом Линды?
– Мы с тобой шли вдоль канала. Вон там свернули. Наши следы еще видны.
– Прекрасно вижу!
– А дальше видишь дом с фонариками? Это ее дом.
– Точно!
– А вон домик со шпилем. Левее.
– Вижу-вижу. Очень миленький домик.
