Любимых не отпускают (СИ) - Коваленко Мария
— Над убеждением нужно еще поработать. Понял, — доносится в спину, но я больше не задерживаюсь.
***Завтрак похож на еще одну ожившую фантазию. Посреди стола тарелка с золотистыми тонкими блинчиками. Рядом вазочка с вареньем и еще одна — с медом. В кухне шумит кофемашина. А сквозь питерское хмурое небо тараном пробиваются солнечные лучи.
Все как когда-то в детстве. Только вместо моих родителей — мы с Лео. Вместо бабушки — Марина. А вместо маленькой Евы — Вика.
Картинка настолько идеальная и желанная, что от этого счастья становится страшно.
Предчувствие беды буквально прошивает тело тонкими иглами. От неожиданности рука замирает над тарелкой с блинчиками, а в горле образуется ком.
— Слишком все хорошо. Скажите, вы от меня ничего не скрываете?
Понимаю, что вопрос звучит странно. Позади наполненная горячим сексом и откровениями ночь. Все мои самые дорогие люди наконец собрались за одним столом и больше не враждуют. Однако это липкое тревожное ощущение сильнее любой логики.
— Давай, мы вначале покушаем, — без прежней улыбки произносит Лео.
— Значит, я права… — Складываю руки на коленях.
— Блины остынут. — Марина переглядывается с Рауде.
— Нет. Так не пойдет. — Встаю из-за стола.
— Ева, пока ничего не случилось. А если и случится, все можно исправить. — Рауде тоже поднимается.
Не обращая внимания на остальных, он обнимает меня за плечи и быстро целует в губы.
— Кто?
Я даже не пытаюсь вырваться. Сейчас важно лишь имя.
— Суицидник.
— Гриша? Ему было мало? — Не могу поверить.
— Этот ненормальный решил утопить себя окончательно. Он согласился поучаствовать в ток-шоу. На республиканском телевидении.
— Боже… — В памяти вспыхивают кадры его прежнего интервью в интернете и сотни жутких комментариев обо мне и моей малышке.
— Я уже сказал. Не беспокойся. Я все решу.
— Когда?
— Ева! — На щеках Рауде играют желваки.
— Умоляю. Скажи когда это дурацкое шоу!
— Завтра. В прямом эфире, — нехотя признается Лео. — Ассистент ведущего мой давний знакомый. Он звонил час назад. Предупредил.
Глава 42. Семейная жизнь
Лео
Я знал, что Катков не притормозит. Без Евы и моей поддержки он пустое место. Но то, что этот идиот решится забраться так высоко, становится неприятным сюрпризом.
— Если он скажет хоть слово, я потом всю жизнь буду оправдываться перед каждым журналистом и фанатом. После телевизора меня не спасет никакое опровержение. Телевизионная аудитория их просто не читает. — Обхватив голову, Ева опускается на диван.
— Значит, он ничего не скажет. — Сажусь рядом.
— И что ты сделаешь? Убьешь его? — Вздрагивает.
— Ты не представляешь, сколько есть способов убедить человека замолчать.
Уж в чем, а в этом с некоторых пор я стал большим специалистом. И по молчанию, и по навыкам закрывать чужие рты.
— Вначале он попытался продать меня. Потом раструбил на весь интернет о Вике. Сейчас новая подлость…
— Забей на него. Ничего не будет.
Пересаживаю Еву к себе на колени. Этим утром одна юная леди уже побывала на них. Теперь настала пора ее потрясающей мамы.
— Я бы с удовольствием… — Ева утыкается носом в мою грудь. — Понять бы только, за что он так сильно меня ненавидит. Я ведь не предавала его. Между нами все было предельно прозрачно. Он организовывает туры и записи. Я пою. А после окончания контракта расходимся.
— Полагаю, что этот вопрос лучше задать господину Яромскому. Это ведь он собирался стать твоим новым агентом?
— Паше?
Похоже, моя умная девочка так и не поняла, какие игры велись за ее спиной.
— Или ты веришь, что он просто так появился в твоей жизни? — Целую в макушку.
— Мы часто пересекались на разных мероприятиях. Паша всегда старался мне помогать, был милым и внимательным.
— Не хочу тебя расстраивать.
Яромского здесь нет, но я бы с удовольствием еще раз начистил его холеный фейс.
— Поздно. — Ева поднимает голову вверх. Смотрит в глаза. — Ты считаешь, что Паша действовал с умыслом?
— Не веришь?
— Нет!
— Тогда ответь на несколько вопросов. Когда он перешел к активным действиям?
— Где-то два с половиной месяца назад. — Ева хмурится. — Гриша забыл отправить за мной машину после концерта. И Паша был так любезен, что отвез в отель.
— Думаю, Катков ничего не забыл.
Все, как я и предполагал. Шустрый красавчик наверняка сам избавился от водителя. Подкупил или соврал, что клиентка уже уехала.
— Сомневаюсь. А второй вопрос?
— Когда ты должна была сообщить Каткову, что не планируешь продлевать контракт? Какой срок на уведомление заложен в условиях?
— Два… месяца.
— И теперь расскажи мне главное. До начала ваших отношений с Яромским ты планировала расторгать контракт?
При всей моей нелюбви к Каткову, в вопросах продвижения он не сделал ни одной ошибки. Гриша четко выполнял все мои поручения и за пять лет превратил Еву в суперзвезду.
Если бы не его психоз, я возможно работал бы с ним и дальше. В продюсерском центре хватает звезд, которым нужно персональное продвижение и личный агент.
— Я… — Ева резко отстраняется. И, словно я сказал что-то ужасное, встает с колен.
— Ты вообще думала о смене агента до сказочника Яромского?
— У нас все было непросто…
По глазам вижу, Ева не хочет верить в мои намеки. Как и положено хорошей девочке, она отчаянно цепляется за светлый образ своего бывшего жениха.
— Катков рассчитывал на долгое сотрудничество, — приходится самому спускать мою звезду с небес на землю. — Он вкалывал так, как Яромскому и не снилось. Тебе было с ним непросто, но от себя он требовал не меньше.
— Нет… — Ева обхватывает плечи руками.
— Поверь, я знаю, о чем говорю. Даже с моими деньгами и песнями у тебя ничего бы не получилось без агента, который работает двадцать четыре на семь. И тут накануне уведомления появляется Яромский. Весь в белом и с претензией на серьезные отношения.
— Паша не знал об условиях контракта.
— Нет ничего тайного, что нельзя было бы выяснить.
— Он не мог все так просчитать.
— А почему тогда тянул? Почему не стал подкатывать к тебе раньше? Год назад или два? Ему ведь никто не мешал. Рядом с тобой не было ни одного кандидата. — Ненавижу себя за эти слова. Однако иногда лучше знать горькую правду, чем продолжать верить сладкой лжи.
— Лео, это невозможно. Паша не подлец.
Словно ищет поддержку, Ева оглядывается на няню. Но та лишь болезненно морщится и опускает плечи.
— У Яромского нет ни одного стоящего проекта. Он весь в кредитах и долгах. Ты была его единственным шансом на спасение.
— Не хочу даже слушать…
— Прости. — Встав, обнимаю ее со спины.
— Гриша рвал и метал, когда я сказала, что не буду продлевать наше сотрудничество… — растерянно произносит она.
— Если кто во всем и виноват, то это я. Не отпусти я тебя тогда. Не было бы ни Каткова, ни Яромского.
— Этого уже не изменить.
Чувствую, как тело в моих руках каменеет от напряжения.
— Но Каткову я порочить тебя не позволю. — Вынув и кармана телефон, набираю номер той, которая уже давно должна была раздобыть нужную информацию.
***Время до вечера летит быстрее пули. Не покидая дома, я успеваю разобраться с делами на работе, собрать для Вики цветастый вигвам и пару раз затянуть Еву в свой кабинет.
Первый раз она сопротивляется. Не позволяет себя целовать, вырывается. Второй — сдается почти сразу.
Заведенный до отказа, я почти беру ее прямо на письменном столе. Однако в самый последний момент Вика вламывается к нам «в гости» и приходится сдать назад.
В такой же слегка безумной обстановке проходит и сам вечер. Я жду компромат от Аллы. Ева ждет, когда я успокою ее по поводу Каткова. А Вика разрывается между нами, стараясь завлечь в свои игры и одного, и второго родителя.
