Судьба сломала - любовь починит - Елена Виа
— Что говорит полиция? — продолжал расспрашивать мужчина.
— Пока ничего толкового. — с печалью в голосе отозвалась Анна. — Они склоняются к тому, что его толкнули. Кто и по каким причинам — не известно.
— Они нашли какие-то следы или улики?
Анна отрицательно помотала головой. Там не за что было зацепиться, но по крайней мере, такой информацией владела Анна.
— Быть может, они что-то найдут на его одежде. Сегодня они хотели сделать забор материала из-под ногтей. Возможно, если была борьба, то частицы кожи или одежды того, кто толкнул Лёню остались.
— Значит они будут всех вызывать в отделение и рассматривать руки? — с удивлением спросил Владимир.
— Ой, не знаю. Может и не найдут ничего. — отмахнулась Анна. — Хочется, конечно, знать правду.
— Вдруг она окажется неприятной. — якобы предположил мужчина.
— Это не важно. Лучше знать, чем всю жизнь строить догадки.
— Когда будут похороны?
— Я хотела бы завтра, но пока не могу ничего сделать, так как полиция ещё проводит расследование, собирает материал. Я позвоню тебе, как все станет известно.
— Ты поедешь сегодня в полицию? — неугомонно спрашивал её Владимир.
— Если позвонят.
— Аня, если тебе понадобится помощь, то ты можешь ко мне обратиться. — Владимир хотел быть в курсе происходящего.
В более противоречивой ситуации ему находиться не доводилось. Ему действительно было жаль свою знакомую, отличную коллегу, с которой они с первых дней работы были на «ты». Владимир очень хотел бы ей помочь, но выбрал свою любовь.
— Ты не возражаешь, если я наберу тебе вечером? — спросил Владимир.
— Конечно нет. — она раскинула руки и обхватила широкую грудь мужчины. — Спасибо тебе за участие.
Она была перед ним чиста и от души благодарила за неравнодушие, не догадываясь о том, что к убийству её мужа причастна ее страшная сестра, а хороший коллега и друг покрывает Лиду.
После беседы с Анной, Владимир вернулся домой. Он вошел в квартиру и неожиданно столкнулся в прихожей с Лизой. Девочка куда-то поспешно собиралась.
— Лиза, куда ты собралась? — спросил мужчина.
— На пленэр. — буркнула она.
— Но еще слишком рано для занятий. — сказал Владимир. — Где ты будешь сидеть все это время?
— Не важно. Главное, что не дома. — Лиза взяла в руки тубус и накинула за спину рюкзак.
— Стоп! — громко сказал мужчина, перегородив дверь дочери. — Ты можешь нормально объяснить, что произошло?
— Ты сказал, что расстался с Леной. — упорно глядя в глаза отцу, метая искры ненависти. — Если тебе наплевать на меня, то можешь сразу сдать в приют!
— При чем тут Лена? — сходя с ума от загадок дочери спрашивал мужчина.
— Обувь чья? — строго спросила Лиза, указывая на кроссовки Лиды возле пуфика. — Это не твои и не мои, а следовательно, мы можем сделать вывод, что у нас в доме женщина! — громко заявила девочка. — Кроме Лены к нам никто не приходит!
Эмоциональные высказывания Лизы были слышны на всю квартиру. Лида все это время так и не смогла уснуть. Пока Владимира не было дома, она лежала на диване и тупо смотрела в потолок, а когда услышала, как в коридоре громко разговаривают Лиза с Владимиром, решила выйти к ним.
— Что-то случилось? — тихо спросила Лида.
— Здравствуйте, Лидия Аркадьевна. — повернулась Лиза к женщине, а затем перевела вопросительный взгляд на отца.
— Я прощен? — спросил он дочь.
— Да. — мягко ответила Лиза.
Она сняла рюкзак со спины и отправилась в свою комнату.
— Что у вас стряслось? — шепотом спросила женщина у Владимира еще раз.
— Все в порядке. — уверил ее мужчина, а после пригласил в кухню на завтрак. — Ты спала? — заботливо спросил он Лиду, ставя чайник с водой на плиту.
— Нет. Знаешь, у меня такое отвратительное состояние — полное бессилие, тремор рук, глаза слипаются, а мозг никак не может успокоиться. Крутит одну и ту же мысль как удав и не дает покоя. От этого голова раскалывается на части. — поделилась она.
Женщина сидела за широким обеденным столом, поставив руки на локти и прикусывая ноготь большого пальца правой руки. Она всегда надкусывала его, когда металась от раздумий.
— Я разговаривал с Анной. — сказал Владимир, присаживаясь на свое место за столом слева от Лиды. Он знал, что это может расстроить женщину, но решил не скрывать от нее ничего. — Она сказала, что следствие практически уверенно, что рядом с Шадриным был кто-то еще. Сейчас они будут искать «второго» среди участников тренинга. Начнутся допросы. Тебя если будут вызывать, ты пока не ходи и ничего не говори им. Скажи, что уехала за город по семейным обстоятельствам на пару дней, а отгул брала еще неделю назад. Я подготовлю приказ задним числом.
— Мы сейчас с тобой как преступная группировка, сидим и придумываем друг другу алиби. — совсем не серьезно сказала Лида. — И сколько мне так прятаться? Пока не поймают?
Она снова начала сыпать сарказмом.
— Рад, что ты возвращаешься. — улыбнулся мужчина.
— Страшно. — неожиданно сказала женщина. — Не знаю, как мне сейчас правильно поступить, что нужно делать и чего нельзя, к чему наши действия вообще приведут. Не станет ли от этого только хуже?
— Лид, дороги назад нам уже нет. Об этом надо было думать еще там. Сейчас уже поздно. Если мы с тобой уехали, оставили его умирать, то нам не остается ничего другого, кроме как до последнего настаивать на своей невиновности.
Ей льстило, как Владимир говорит «мы», защищает ее ценой своей свободы. Ведь за дачу ложных показаний его тоже могут привлечь по статье. И его поступкам она не находила ни одного объяснения. Она думала, почему он так за нее переживает, почему защищает, словно закрывает ее своими крыльями как ангел. Что в ней особенного и чем она заслужила его любовь.
— Ни о чем не переживай, пока ты с Лизой отдыхаешь, я решу нашу проблему. — твердо заявил Владимир.
Он не мог оставить эту историю без своего участия. За короткое время Лида стала ему по-настоящему дорога и, кажется, даже любима. Каждый раз, когда он видел женщину, сердце его трепетало, внутри все щекоталось, а время и окружающий мир замирали. Ее хотелось видеть, слышать, касаться. Перед ним она была настоящей, живой, особенной. Но самым главным аргументом для его желания сохранить отношения с Лидой были взаимоотношения женщины с его дочерью.
Владимир налил себе и Лиде по кружке чая, и только присел за стол,
