Босс (ЛП) - Хауэлл Слоан

Мы официально «встречаемся», хотя изо всех сил стараемся скрывать это в офисе. И все же люди обращают внимание. Итан стал совершенно другим человеком. Он по-прежнему пунктуален, методичен и ждет качественной работы от всех, даже от меня. Но оскорблений становится меньше, напряженность и пристальные взгляды почти исчезли.

Папе становится лучше, он набирается сил. Врачи говорят, чтобы мы не надеялись, но мы слышим такие мелочи, как «Я никогда раньше такого не видел» или «Ему лучше, чем большинству пациентов».

Все определенно идет хорошо, и все же, во мне зарождается тревога. Что, если я слишком зацикливаюсь на всем? Что, если я позволяю себе быть слишком счастливой? Я строю карточный домик из своих эмоций, и рано или поздно он должен рухнуть.

— Дженни. — От его голоса у меня до сих пор бегают мурашки по спине, а волоски на шее встают дыбом.

Я поворачиваюсь на стуле.

— Что случилось?

Глаза, рот. Они никогда не надоедают.

— У меня есть для тебя проект. — Итан наклоняется и говорит прямо мне в ухо. — На этот раз все по-настоящему, обещаю. — Хихикаю, когда его дыхание щекочет мне ухо. Никогда в жизни не хихикала. Итан Мейсон превращает меня в ту, кем я раньше не была. Теперь я могу хихикать.

— В чем дело?

— Сальваторе — свободный агент в конце года. Мне нужна его оценка. Я хочу точно знать, сколько он стоит, когда буду вести переговоры о его контракте. Генеральный Менеджер в Бостоне — тот еще засранец, но он хорошо разбирается в цифрах.

— Это не должно быть проблемой.

— Хорошо. У меня там встреча на следующей неделе. — Он снова наклоняется, я практически чувствую его ухмылку на своем ухе. Итан шепчет: — Ты выглядишь чертовски сексуально в этой юбке. Поработай над этим как следует, и я зароюсь лицом в то, что под ней.

Грязно. Развратный мальчишка.

Скрещиваю ноги в лодыжках, сжимая бедра вместе. Его грязный рот всегда возбуждает меня во всех нужных местах, он это знает. Засранец. Иногда мне кажется, Итан делает это только для того, чтобы мучить меня весь день, чтобы я набросилась на него, как только приеду к нему. Но это работает. Надо отдать ему должное.

Я смотрю на часы: четыре пятнадцать. Сальваторе придется подождать до завтра.

***

Подхожу к бару в четверть пятого, Келси машет мне рукой. В ее волосах фиолетовые полосы, на ней рваная футболка «The Who». Мы выглядим, как полярные противоположности. Как агент на встрече с клиентом-рок-звездой. Иногда, чтобы развлечься, мы просто притворяемся, что так и есть, когда рядом люди.

— Эй! Это мне? — я хватаю кружку пива на подставке и начинаю пить, прежде чем она успевает ответить.

— Вообще-то, это было здесь, когда я садилась.

Мои глаза расширяются, но я продолжаю пить, потому что зашла уже слишком далеко. Наконец, ставлю стакан на место.

— Серьезно? — Келси усмехается.

— Нет, я просто издеваюсь над тобой.

— Ну, ты задница. — Хватаю несколько орешков и раскалываю скорлупу, чтобы добраться до них. — Боже, кажется, я не ела сегодня в офисе. Не могу вспомнить.

Келси смотрит на мои руки, очищающие арахис, как машина.

— Ты — сильная девушка. Ты действительно такая.

— Так что происходит?

— О нет, не я первая. Моя жизнь однотипна и скучна. — Она поднимает брови. — А что нового у тебя? И не надо мне отвечать пустой болтовней. Мы обе знаем, чего я хочу. — Откидываюсь назад и качаю головой.

— О, ты хочешь узнать о моей работе? Ну… — она хлопает обеими ладонями по столу. Мое пиво дрожит в бокале.

— Прекратите это дерьмо, леди. Тебе лучше знать, как заставить меня ждать. — Я хихикаю.

— Я имею в виду, ничего особенного, кроме того, что ты уже знаешь.

— Мило. — Она медленно кивает, чтобы подчеркнуть значимость слова.

Все в Келси всегда оживленно. Просто она такая. Мне это нравится.

— Он попросил меня сделать оценку для одного из лучших игроков лиги.

Глаза Келси остекленевшие.

— Ты и твои бейсбольные штучки, клянусь. Хотя парни в обтягивающих штанах — это круто. — Я не думала об Итане в бейсбольной форме ранее, но, думаю, если увижу его в ней, мои трусики испарятся.

— Как сегодня папа?

Я планирую все наши отношения с Итаном в соответствии с папиным расписанием. Конечно, папа пытается выставить меня за дверь при каждом удобном случае, и, конечно, Итан говорит мне, чтобы я шла и общалась с папой каждую секунду, когда он не спит.

Я нашла довольно хороший баланс между ними.

— Он в порядке. Просто, как обычно, ведет себя как старая упрямая задница.

— Хорошо. Если он вздорный, значит, чувствует себя хорошо.

— Точно. Я начну волноваться, когда он скажет, что не хочет смотреть бейсбол. — Келси отпивает глоток виски и крутит стакан.

— Да, это практически лакмусовая бумажка.

— Как ты с этим справляешься? — она отставляет бокал.

— С чем?

— Нет, не прикидывайся дурочкой. Сядь прямо. Мы должны поговорить по-взрослому. Твоя задница витает в облаках, а теперь ты прикидываешься дурочкой. — Она делает вид, что собирается встать со своего места.

— Ладно. — Перестаю ерзать и кладу ладони на стол. — У меня все в порядке с этим. Я просто беспокоюсь, что… неважно, это глупо. — Келси протягивает руку и сжимает одну из моих ладоней своей.

— Это не глупо. О чем ты беспокоишься? — сдуваю с лица выбившуюся прядь волос.

— Что, не знаю, может быть, сейчас все слишком хорошо. Это глупо?

— Нет. Но, я имею в виду, тебе можно быть счастливой, пока он болен. Понимаешь?

— Я знаю, просто боюсь, что позволю себе быть слишком счастливой, и это усугубит катастрофу. Потому что крах в какой-то момент наступит. Мы все это знаем.

— То есть, ты думаешь, что если будешь слишком счастлива, то станешь еще несчастнее, когда умрет твой отец? А, если ты и так несчастна, это сделает тебя менее несчастной?

— Я же говорила, что это глупо.

— Нет, нет, это не глупо. — Она крепче сжимает мою руку. — А вот немного мудрости от математической тупицы. — Я начинаю протестовать против того, что она называет себя тупицей, но Келси меня отталкивает.

— Ты будешь несчастна, несмотря ни на что. Ты достигнешь дна страданий, где бы ни находилась — на земле или в облаках. Не думаешь ли ты, что будет легче бороться с этим, когда рядом с тобой Итан?

— Ты намного умнее, чем думаешь, знаешь?

Она убирает свою руку от моей и берет скотч, игнорируя этот вопрос.

— Но что, если я сейчас возведу Итана на пьедестал? А на самом деле он просто вспышка в моей жизни? Каждый раз, когда я буду вспоминать смерть отца, это будет напоминанием о том, как глупо я поступила, посветив Итана во все это.

— Ты делаешь то, что делаешь прямо сейчас. Так что просто прекрати это. Ты все переигрываешь. — Я замираю на секунду.

— Я это делаю, не так ли?

— Ммм… И это абсурдно, потому что у тебя есть этот безумный дар — находить правду во всем. Именно поэтому ты целыми днями играешь с этими дурацкими цифрами. А потом приходишь сюда и занимаешься этим дерьмом. — Я оглядываю все пустые столики в пабе и полупустой бар. Сегодня в счастливый час здесь малолюдно.

— Ладно. Ты выиграла. — Поднимаю пиво. — Больше никаких сценариев.

Мы чокаемся бокалами.

— Ты ведь знаешь, что «сценарий» — это не слово, верно? — спрашиваю я.

— К черту. Теперь оно есть.

Глава 20

Итан Мейсон

— Хорошо, я дам тебе знать, как все пройдет после. — Вешаю трубку после разговора с Дженни.

Я иду по Яуки-Уэй рядом с Фенуэй-парком. Возвращаться в Бостон всегда тяжело. Я повредил локоть, когда мы играли в Бостонском колледже. До этого я всегда любил этот город. Несмотря на это, «Фенуэй» является собором, такие стадионы напоминают, что я все еще связан с игрой.

Я смотрю записи Дженни во время полета. Кажется, она точно знает, что я ищу. Каждая цифра на нужном месте и легко читается. Оценивать бейсболистов нелегко. Трудно найти сигналы среди шума. В конце концов, все сводится к одной статистике — WAR, победам над заменой. В Бостоне сильная группа саберметрии. Многие клубы придерживаются модели, ориентированной на доход, а не на количество побед. Речь идет о том, сколько долларов игрок может принести за счет мерчандайзинга, рекламы, продажи билетов. Для Бостона главное — победа, поэтому сложно убедить их в том, что экономика — это не только то, что происходит на поле.