Темный полдень - Весела Костадинова

Я встала, заварила крутой кофе и выпила почти залпом.

Нет, Айна, нет! — мысленно уговаривала себя, отрезвляя каждое чувство, которое вспыхивало, едва я начинала думать о Дмитрии. Этот мужчина никогда не будет твоим — он вообще не способен стать чьим-то. Вся его суть кричала об этом. Он был как дикий зверь, который бродит сам по себе, не привязываясь ни к кому, не позволяя никому приручить его. И я слишком хорошо это понимала.

Слишком хорошо помнила его глаза и его голос при виде Натальи. Да, именно на неё были направлены его истинные чувства, как бы мне не хотелось думать иначе. Я видела, как в её присутствии его холодные, отстранённые черты смягчались, как в его голосе появлялись оттенки, которых я не слышала прежде. Он мог быть каменным снаружи, мог скрывать свои эмоции лучше всех, но его глаза и голос не врали. Это она трогала в нём что-то настоящее, что-то, чего не было в его отношениях со мной.

Я, возможно, была для него забавой, временной отдушиной в череде его дел и забот. Может, для него мои попытки сопротивляться его натиску были чем-то вроде вызова, возможностью показать свою власть, своё умение играть с эмоциями. Его забота, его покровительство, его ответственность за меня тоже вызывали в нем отклик. Но Наталья… Она была тем, кого он действительно хотел, кто занимал его мысли всерьёз.

Часть меня кричала от этой мысли, хотела рвать и метать, но другая часть… Та, которая знала и понимала, что я никогда не играла и не хотела играть в романтические игры, должна была отпустить. Мне было нужно напомнить себе, что я сбежала сюда не для того, чтобы снова оказаться под чьим-то контролем. Не для того, чтобы утонуть в очередных эмоциональных играх или в чужих желаниях.

Часы пробили три часа дня — мой рабочий день был закончен, а я все еще смотрела на кипу бумаг, не в силах справиться с собственными эмоциями и желаниями. Одно знала точно — я слишком люблю и уважаю себя, чтобы стать кому-то заменителем или игрушкой. Пусть Дима сам разбирается с Натальей и не втягивает меня в их ролевые игрища!

Собрав себя можно сказать по кусочкам, я отправилась домой, перед этим решив заглянуть в магазин. Как бы не неприятна была мне его хозяйка, я дала ей деньги и надеялась, что заказанные мной вещи будут доставлены, ведь прошло почти шесть дней.

В лавке все было ровно так, как и шесть дней назад. Вообще в этом селе мало что менялось, оно напоминало муху в янтаре — застывшее во времени место.

Наталья на мой визит отреагировала чуть более эмоционально, чем в прошлый раз, даже выдавила что-то напоминающее приветствие.

— Привет, — ответила я. — Я хотела спросить…. Про вещи.

— Вот, держи, — она извлекла из-под прилавка большую коробку, набитую так необходимыми в хозяйстве мелочевками. — Ты это…. Извини….

Я удивленно приподняла бровь.

— Я погорячилась с суммой, — нехотя призналась она. — Тебе сдачу отдать или продуктами возьмешь?

Я слегка опешила от такого поворота событий. Наталья, извинившаяся и предложившая вернуть деньги — это было что-то новое. Я всмотрелась в её лицо, пытаясь понять, что за этим кроется. Взгляд у неё был по-прежнему напряжённый, но не такой враждебный, как в прошлый раз.

— Продуктами, — ответила я, решив не раздувать из этого драму. — Давай что-нибудь свежее, что можешь предложить.

Она кивнула и начала укладывать в пакет хлеб, немного овощей, какие-то консервы. Я стояла в тишине, наблюдая за тем, как её руки быстро и ловко работают. В какой-то момент между нами повисло неловкое молчание, которое я, на удивление, не спешила прерывать.

— Держи, — протянула она пакет.

— Спасибо, — пробурчала я, прикидывая, как можно отнести все это за один раз.

— Ты… это… — девушка чуток смутилась, — ты… фотографируешь?

— Фотографировала, — вздохнув, поправила я, — когда было чем….

Наталья замерла. Её взгляд на мгновение метнулся в сторону, будто она решала, стоит ли продолжать разговор. Это было странно — она никогда прежде не проявляла такого интереса к тому, что меня касалось.

— Значит…. Правду говорят…. — она выглядела смущенной, что ли. — Андрей?

— Угу. Встречи с местным психом моя камера не пережила. Вы б ему бейджик что ли сделали: «опасен для посторонних»! Или там: «осторожно, кусается»!

Наталья фыркнула, и это почти напоминало короткий смешок, хотя в её глазах всё ещё оставалась тень смущения. Она взяла в руки банку с консервами и начала машинально перекладывать её с места на место.

— Зря ты так… он… странный, но… — ее щеки покрылись легким румянцем.

Ой-ой-ой! Да тут драма почище шекспировской! Чума на оба ваши дома, товарищи! Пора мне к моим домовым и банным, они тоже те ещё психи, но хотя бы с предсказуемыми замашками! А оказаться втянутой в сельскую любовную трагедию — увольте! Может книжку начать писать?

— Знаешь, — я все-таки ответила Наталье, — иногда странность — это не оригинальность, а…. прости… шизофрения! Кстати, раз уж заговорили о местном уголке дедушки Кащенко, скажи, когда он обычно затаривается едой, не хочу больше никогда с ним пересекаться?

Наталья фыркнула, возвращая себе нормальный вид здорового не гостеприимства и ответила неохотно.

— Каждые вторник и воскресенье, примерно в обед: или чуть до или сразу после. Правда…. Эту неделю бывал почти каждый день, — она снова слегка заалела. — Но думаю, что…. это скорее исключение. У меня дома есть старый фотик — я им пользоваться все равно не умею, — она извлекла из-под прилавка обыкновенную, самую примитивную мыльницу, — может, сможешь меня поснимать?

Моя челюсть отпала чуть ли не до пола, а брови сами собой поползли вверх.

— Знаешь…. — чувствуя себя в странном сне, ответила я. — Поснимать-то могу, только вот результат… не гарантирую. Не в тебе дело, а в том, что отвыкла от таких фотоаппаратов. Впрочем…. Чем черт не шутит? Давай попробуем. Ты яркая, тебя даже ретушировать не надо, ну а с цветом я смогу и так поиграть. Дашь мне это чудо техники на пару дней, чтобы освоиться?

Наталья выглядела слегка озадаченной, но всё же кивнула, протягивая мне «мыльницу».

— Валяй, забирай, — её голос дрогнул от неуверенности, как будто она сама не до конца понимала, зачем вообще предложила эту идею. — Можешь пользоваться, сколько захочешь. Всё равно она у меня без дела лежала.

Я взяла камеру, приподняв её на свет, чтобы рассмотреть. Обычный старенький аппарат, но в исправном состоянии. По нынешним временам раритет — усмехнулась про себя. Похоже, меня здесь всерьёз решили «переподготовить»