Укрощение рыжего чудовища - Дарья Волкова
– Захочется, – твёрдо отрезала она. Еще как захочется. Без вариантов.
А теперь ей предстояло ломать голову над подарком. Что подарить человеку, у которого есть три ресторана и огромный джип? Чем его удивить?
– Привет, Любашкин.
– Привет, хорошая моя, – рассмеялась невестка.
– Как дела?
– Дела растут, я круглею.
– Так это же замечательно! Ты себя как чувствуешь? Всё в порядке?
– Всё отлично. Скачу козой.
– И как это Коля тебе разрешает?
– Так я скачу, когда он не видит, – снова рассмеялась в трубку Любава. – Ты соскучилась или по делу?
– Соскучилась. И по делу.
– О, интересно! Рассказывай, какие у тебя дела могут быть к глубоко беременной женщине.
– Ну… гм… как к стеклодуву.
– Ой… – разочарованно протянула Люба. – Тут я пас. Я уже давно к горелке не подходила. Я как забеременела – твой братец мне форменный скандал устроил. С топаньем ногами и цитатами из Семейного кодекса.
– Да ладно?
– Правда-правда. А тебе что нужно? Если только консультация вдруг, то я могу… – неуверенно произнесла Любава.
– Я хотела заказать подарок. Из стекла. На день рождения.
– Не, я точно не могу. Слушай, а давай у Берковича закажем? – воодушевилась Люба. – Он тебе чёрта лысого сваяет. Вообще так вырос в мастерстве – мне за ним теперь не угнаться никогда. Особенно со Звероящером на хвосте.
– Черта лысого мне не надо, – рассмеялась Варя. – Давай у Берковича, я не против. Когда сможем?
– Я Егорке позвоню и тебе потом перезвоню, хорошо?
– Хорошо. А… Колька ревновать тебя не будет?
– Будет. Но мы ему не скажем, – беспечно ответила невестка.
– Люба-а… Скрывать что-то от Звероящера очень неосмотрительно. Он ведь всё равно почует, даже если я промолчу.
– Ладно-ладно, – усмехнулась Люба. – Я ему скажу. Потом. Постфактум. Тебе подарок нужен или нет?
– Нужен.
– Ну, вот и всё. Я перезвоню. Если что, ты же меня на машине заберёшь? А то я за рулём уже не помещаюсь.
– Заберу, – пообещала Варвара. – Жду звонка.
Егор Беркович, Любин партнёр по стеклодувной мастерской, в который он в последнее время хозяйничал единолично, встретил своих гостий радушно. Варя видела Егора живьём впервые – до этого только на фотографиях, размещённых на сайте. По сравнению с теми фото Беркович выглядел еще худощавее. Еще горбоносее. И симпатичнее, потому что теперь был коротко острижен.
– Тебе идёт такая стрижка, Егорий, – щебетала Люба, пока хозяин мастерской разливал кипяток по кружкам.
– Угу. Полминуты горит, а потом красавец.
– Егор?!
– Подпалил себе патлы, – усмехнулся он и сел. – Пришлось стричься почти налысо. Хорошо хоть морда лица цела.
Люба принимается ворчать, но Егор быстро меняет тему.
– Варя, что хочешь? Рассказывай.
– Цветок, – ей почему-то неловко. – Розу. Белую. Можно?
– Можно, – задумчиво произносит Беркович. – Не работал раньше цветы. Интересно попробовать… – Он потёр горбинку тонкого носа. – Подружке в подарок? В смысле, девушке?
– Нет. Мужчине.
Егор и Люба так посмотрели на нее, что Варе показалось, что она сейчас покраснеет.
– Что?.. Зато оригинально!
– Более чем, – усмехнулся Егор. – Не то слово, как оригинально. Я бы офигел, если бы мне подарили букет стеклянных роз.
– А можно букет? – удивилась Варя.
– Можно букет, можно одну розу, две, три. Сколько скажешь. Вопрос упирается в деньги и сроки. К какому числу нужно?
– К четырнадцатому февраля.
Люба ехидно улыбнулась. Егор серьёзно кивнул, и они стали обсуждать цену.
Тихон долго смотрел на сообщение, не решаясь его открыть. Словно в этом сообщении тикала бомба. Или сидел вирус, если думать в терминах современных технических реалий. Но всё же решился. Палец чуть дрогнул на сенсоре, сообщение открылось со второй попытки. Четыре слова: «С днём рождения, сын». Он долго и молча смотрел на экран. А потом быстро, словно боясь передумать, набрал ответ: «Не знал, что ты научился отправлять эсэмэски». Ощущение, когда сообщение ушло, было до невозможности гадким. Как вкус пригоревшей каши во рту. Ответа на сообщение не последовало.
Варя не знала, чего ждать от дня рождения Тихона. Готовила себя вроде бы ко всему. Но всё равно оказалась удивлена.
Куча народу. Толпа просто. Ресторан закрыт на спецобслуживание, полный зал гостей. Люди проходят, уходят. Кажется, Тихого знает половина Москвы.
Он с удовольствием принял ее подарок, обнял, поцеловал. Точно так же, как принимал подарки, обнимал и целовал кучу других гостей. И Варвара снова почувствовала себя одной из многих. Из очень многих.
Ваза с букетом белых роз пристроена на столе. Лещ несколько раз порывался ее забрать хотя бы к себе, за стойку, мотивируя тем, что может разбиться. Тин каждый раз рыкал: «Оставь!» И хрупкие стеклянные розы, вышедшие из-под талантливых рук стеклодувных дел мастера Егора Берковича, украшали стол именниника.
От Вари не отходил Ростислав. Будто его к ней личным охранником приставили. Сидел рядом, развлекал анекдотами и историями, с кем-то знакомил, подливал в бокал вино, подкладывал на тарелку закуски. Ни дать, ни взять – заботливый дядюшка. А Варе с каждой минутой становилось всё более тоскливо. И дело даже не в бесконечных девицах, которые на Тихона вешались. В конце концов, как вешались, так и отваливались. И не в том, что он почти не обращал на нее внимания. Ведь это его день рождения, его праздник, а статус их отношений совершенно не определен для того, чтобы она была при его персоне постоянно. Да ей совсем и не улыбается быть при чьей-то персоне. Нет, не в том абсолютно дело. Варя просто очень остро и чётко почувствовала свою чужеродность этому обществу. Абсолютную чуждость миру Тихона, его друзьям, всему его окружению. Нет, под это она прогибаться не хочет. А он не станет прогибаться под нее. Всё зря. И напрасно она села тогда к нему в машину. И зачем только так заморачивалась с платьем, причёской и подарком? Никому это не нужно. Ни ему, ни ей. Ни-ко-му.
– Я поеду, пожалуй. Засиделась.
– Как это? – всполошился Рося. – Зачем это?
– Я устала, Слава, – Варя поразилась мягкости своего тона. – Тихон и без меня не скучает. Передашь ему, что я уехала, если спросит, хорошо?
– Нет, нехорошо, – заупрямился Ракитянский. – Надо у Тина отпроситься.
И потащил ее к тому месту, где сидел именинник. Точнее, именинник стоял у стола и заливисто хохотал в компании двух упитанных молодцев, один другого веселее. Вообще, веселы они были все трое. Сильно навеселе, если точно.
– Рося, ты про Тобольцева новость слыхал? – начал Тин и замолчал, заметив Варю. Что-то изменилось в
