(Не)реальный - Джина Шэй
Нет, нищебродом Макс не казался. Простой парень с нормальным достатком. Без особых заморочек, без пристрастия к брендовым рубашкам или дизайнерским галстукам. Хотя, честно говоря, Аленка в этом совершенно не разбиралась. И она бы с двух шагов никак бы не отличила дизайнерских джинс от штанов из какого-нибудь Ооджи. Разве что кто-нибудь ей подписал бы дизайнерский вариант.
– Прыгай назад, – велел Аленке Макс, когда она топталась у подъехавшей к Максу машины такси и не знала, как бы ей ухитриться Макса хоть поцеловать на прощанье. Моральные терзания «не при ребенке» давили, конечно, но блин… Аленка же соскучилась по Максу, ужасно соскучилась.
– Я же в гостиницу, – пискнула Аленка непонимающе, а Макс поудобнее перехватил дремлющую у него на руках Лизу и едва ли не яростно уставился на девушку.
– Ты едешь ко мне, – сердито и безапелляционно заявил он, – какая к черту, гостиница? Я сегодня не смогу Лизку одну дома оставить. Валю-то я отпустил.
– Ты точно обкурился, – простонала Аленка, но руки уже открывали дверцу машины. Не так уж нужны были те уговоры, Аленке смертельно не хотелось расходиться с Максом.
И в темноте на заднем сиденье такси – когда усевшийся рядом Макс отпустил ноги Лизы и нашарил наощупь Аленкину ладонь, – девушка, истосковавшаяся по нему, по его прикосновениям, замерла, боясь спугнуть момент. Но нет, Макс руку не убирал, так и поглаживал осторожно её пальцы, отрешенно глядя на дорогу. И здесь, сейчас – казалось, что у них все гораздо серьезнее, чем просто легкий роман. Это была смелая гипотеза. И в неё Аленке было верить ужасно страшно. Да и рано. Сейчас размечтаешься, а потом – больнее приземляться носом об землю. Но все же… Все же как же сладко вздрагивало в груди сердце все это время. Как же хотелось потянуться к Максу, уткнуться в его плечо носом, вдохнуть его запах и зажмуриться от вспышки чувств.
Казалось бы – сейчас Макс был так близко, но почему он сейчас казался еще более нереальным, чем все то время – через интернет. Почему от него так кружилась голова? Почему каждая секунда казалась чертовым сном, в котором хотелось провести чертову вечность? Предложи Макс – и Аленка без малейших сомнений осталась бы тут, хоть даже променяв место программиста на место кассира в Макдональдсе. Если бы по вечерам снова встречаться с ним, хотя бы для того, чтоб гулять с Лизой, – и вот так вот держаться с Ольховским за руки – оно того стоило.
И даже тишина, в которой они ехали, шли до дома, поднимались в лифте – лишь бы не побеспокоить спящую Лизу, не портила. Даже напротив. Эта тишина Аленке нравилась. В ней было что-то доверительное, почти что семейное. Так, стоп, это была опасная мысль, Яковлева. Не зарывайся. Не начинай претендовать на место члена этой семьи. У тебя на это нет ни прав, ни повода. Ты здесь «хороший друг» – и в этом все.
Но все-таки осторожно стащив с ножек Лизы туфельки, разувшись – и тихонько замерев в прихожей, дожидаясь, пока Макс уложит девочку в её постель, Аленка как-то глупо улыбалась. Все-таки парочка «дочка и отец» из Ольховских была очаровательная. Они действительно смотрелись настоящей семьей. И Макс – явно был хорошим папой. Дочка его любила – раз уж пыталась оборонять его от всяких непонятных теток. И было неожиданно приятно оказаться рядом с этой семьей хотя бы на правах друга. Было тепло.
Макс вернулся – и без лишних слов сгреб Аленку в клещи своих объятий, прижал к себе – уткнулся губами в волосы над ухом.
– Спасибо, что выдержала вредность Лизаветы, – шепнул он, – и прости, что я на тебя это все вывалил вот так. Надо было как-то… По-другому.
– Сам сказал – судьба такая, – фыркнула Аленка, всей душой замирая. В объятиях Макса она могла провести ужасно много времени. Пару вечностей – если бы они у неё завалялись.
– Ох, Сан, – Макс это практически мурлыкнул, лишний раз подчеркивая собственное сходство с котом – хищным, опасным, но таким мягким, вкрадчивым, что его чарам было невозможно сопротивляться. И в его плену было так тепло, душа в предвкушении обмирала и наслаждалась всяким мгновением со своим пленителем, всяким его словом, всяким действием. А Макс чуть отстранился, вглядываясь в лицо Аленки, скользя пальцами по уложенным локонам.
– Во всей этой беготне я даже не успел тебе сказать, как охренительно ты выглядишь, – задумчиво пробормотал он, – ты ведь меня простишь за мою невнимательность, а, Сан?
– Ох, и дурак же ты, Ольховский, – тихо выдохнула Аленка и потянулась к его губам. Потому что ждать еще – уже мочи не было. Еще пара минут без его губ – и она точно могла бы умереть от тоски. И… Судя по ладоням, крепко прижавшимся к её спине, – это у них с Максом было взаимно.
18. Уязвимое место
Макс чуть сам с себя не угорал. Вот, казалось бы, чего ждать – Лизка спит, девушка так и ластится к рукам – давай, мачо, показывай девушке, где в твоей квартире располагается кровать, и начинай зажигать на её небе звезды, да поглубже, тьфу ты, поярче.
Не-е-е-ет, это – слишком просто, слишком быстро, в конце концов, в целях был не только секс. В целях было приручить эту женщину, заставить её выбраться из панциря. Потому что сейчас – да, все было неплохо. Пока был секс, и не было обязательств. Но подними сейчас Макс разговор об отношениях – и скорей всего Аленка бы взбрыкнула. Да и с чего ей об этом думать? Она приехала в Москву развлечься и отдохнуть. А получила – уже знакомство с Лизой, причем довольно беспощадное знакомство, и Макс себя чувствовал слегка виноватым за это – но просто этот секрет хранить было нельзя ни в коем случае. Так как он хотел отношений – эту невыгодную карту в собственном веере козырей следовало выложить на стол самой первой. Потому что, ну какие нахрен отношения, если Макс не договорит о таком? Ага, год Лизку прятать по углам и у бабушки – а потом на свадьбе позвать нести кольца. Сюрприз, дорогая, знакомься, это вот мое приданное, ты не волнуйся, она не кусается. Ага, Лиза была бы в высшей степени «восторга».
Нет. Лизу Макс прятать не хотел. Он слишком любил свою дочь, чтобы так с ней поступать. И да – острые
