(Не)реальный - Джина Шэй
– Вы замечательные, – тихонько шепнула Аленка и улыбнулась: легко, спокойно. И все-таки «вы»… Блин, вот до чего все-таки проблематично понять, что вообще в этой голове и как работает. Почему она дистанцируется? Максу не хотелось, чтобы она чувствовала себя чужой. Честно говоря, страшно хотелось, чтобы Аленка хотела сблизиться с Лизой. И… Чтобы у неё это получилось. Тогда бы… Тогда бы все это было не зря.
Девушка осторожно пробежалась пальцами по скуле Макса. От этой ласки хотелось зажмуриться. Макс поймал её ладонь и прижал её к щеке. Блин, как дурак, право слово. Дотла растворялся в ней, забывался до пустоты. И как – как снова не искать её губы, как обходиться без них? Ей хочется запастись впрок, потому что все равно же круглосуточно находиться с ней рядом не получилось бы даже в самом лучшем случае.
– Макс… – её голос заставил Макса опомниться. Оказывается, поддавшись мыслям, – он себя контролировать прекратил. Настолько, что успел пересадить Аленку со своих колен на стол перед собой и все-таки расстегнул у её джинс молнию, сейчас танцуя пальцами по подрагивающему нежному животику. А на варочную панель с шипением извергался из турки кофе, возмущенный таким невниманием к своей персоне.
– Нет, нахрен, пошли в спальню, – сопротивляться собственным желаниям смысла уже не было. Строишь из себя не пойми кого, не пойми зачем – ведь все известно, и что Макс Аленку хочет, и что она его – тоже… И чего время тратить? Хотя Макс ни об одной «попусту» потраченной минуте не жалел. И еще бы не отказался.
– Пойде-е-ем, – протянула Аленка, спрыгнувшая со стола, пока Макс отключал панель, – а то я уж начала бояться, что мне сегодня ночью только кофе поспать и не даст.
Зараза… Хотя ладно, самое время показывать, где в этой квартире располагается кровать, и начинать зажигать на её небе звезды, да поглубже, тьфу ты, поярче.
И все-таки… Все-таки как же сложно это все было.
Сейчас – да, все было неплохо. Пока был секс, и не было обязательств. Но подними сейчас Макс разговор об отношениях – и скорей всего Аленка бы взбрыкнула. Да и с чего ей об этом думать? Она приехала в Москву развлечься и отдохнуть. А получила – уже знакомство с Лизой, причем довольно беспощадное знакомство, и Макс себя чувствовал слегка виноватым за это – но просто этот секрет хранить было нельзя ни в коем случае. Так как он хотел отношений – эту невыгодную карту в собственном веере козырей следовало выложить на стол самой первой. Потому что, ну какие нахрен отношения, если Макс не договорит о таком? Ага, год Лизку прятать по углам и у бабушки – а потом на свадьбе позвать нести кольца. Сюрприз, дорогая, знакомься, это вот мое приданное, ты не волнуйся, она не кусается. Ага, Лиза была бы в высшей степени «восторга».
Нет. Лизу Макс прятать не хотел. Он слишком любил свою дочь, чтобы так с ней поступать. И да – острые углы надо было сглаживать с самого начала, а не ждать, пока выплывет айсберг в отношениях. Нет. Хотелось бы, чтобы Лиза с Аленкой сошлись характерами. В конце концов, Макс знал их обеих, и они вообще-то обе были замечательные, каждая по-своему. Просто повода познакомиться у них не было, но это как раз исправимо. Очень легко исправимо.
Осталось только понять, как посвятить Аленку и в другие тайны Максима Ольховского. К которым она не факт, что готова…
Но это все потом. Самое важное – Лиза!
19. Приключения для ищущих
Влюбленность надо было запретить как факт, как опасное биологическое оружие. Потому что она превращала взрослую умную (вроде как) и слегка самоуверенную женщину в отчаянную девчонку, которая чувствовала себя неуклюжей. Во флирте, в постели – и каждый чертов день. Стоило только Максу появиться в поле зрения, и Аленка, которая могла обстебать кого хочешь, превращалась в стеснительную выпускницу и не знала, как связать пару слов. И речи не шло, чтобы оборжать Макса, как того же Темыча, у Аленки едва хватало духу хоть на какие-то подколки.
И вообще-то это было ужасно грустно, потому что… Потому что Макса она может разочаровать. Ну что это – весь год была этакой языкастой заразой, а приехала и пытается закосить под девственницу. Ну и кому такое чудовище нужно? Скучно же!
Эти мысли делали Аленке больно. Потому что, честно говоря, она ужасно хотела в кои-то веки понравиться не той язвой, какой была в режиме «активной защиты», а тем мирным зверьком, которым была под этим панцирем. Может… Может, тогда не она бы одна наслаждалась этой тишиной, этим вибрирующим между ней и Максом спокойствием, отсутствием вечной войны. Аленка давно устала воевать. Аленка хотела сдаться – причем только Максу, и больше никому. Остальные варианты «завоевателей» даже не рассматривались. И сейчас… Сейчас Аленка сдавалась Максу – снова вынудив его пойти в активное наступление. Так и хотелось сказать: «Завоевывай меня, милый, как хочешь – так и завоевывай». Ему себя хотелось отдать целиком. Даром.
Игра началась, как только Макс закрыл дверь спальни. Как только защелкнулся внутренний замок, а у Аленки в груди заплясало суицидальное предчувствие «приключений». И лишь в эту секунду Аленка полностью поняла, как соскучилась по Максу за весь этот чертов день, как изголодалась по его желанию, по его телу и по нему самому, целиком.
– Ты готова? – вкрадчиво протянул Макс, шагая к ней ближе, – чего ты хочешь сегодня?
Аленка сидела на кровати и в царящем в комнате полумраке глядела на Макса. А Макс – неторопливый, грациозный, как охотящийся гепард, шагнул к Аленке, опуская ладонь ей на щеку.
– О! Я могу заказывать музыку? А что если попа хочет приключений?
Большой палец Макса скользнул по губам – и уже от этого кожу закололо от предвкушения, а внизу живота начал разливаться жар. Ох, нельзя было так проваливаться в мужчину, ох нельзя…
– Приключений, говоришь? – вкрадчиво улыбнулся Макс…
–Ну, если у тебя есть что мне предложить? – Аленка изобразила на мордашке сомнения.
– Ох, Сан, – Макс усмехнулся – это отразилось в голосе, – ты такая зараза, что мне тебя хочется драть, не прекращая.
– Думаешь, устанешь это реализовывать? – Аленка отважно хихикнула, запрокидывая голову.
– Сейчас проверим, кто быстрей устанет, – опасно улыбнулся Макс.
В этом соревновании Аленка бы на себя не поставила. Но не поддразнить просто не могла. Это было ужасно извращенно – практически
