Три секунды до - Ксения Ладунка
Посмотрев на Алису, я колеблюсь, но все же решаю умолчать, что у Тома биполярное расстройство.
– Значит, это было что-то очень сильное… – рассуждает она. – Может, он тоже употребляет?
От этого вопроса у меня кровь стынет в жилах. Я отрицательно мотаю головой и в подтверждение говорю:
– Нет. Точно нет. Я бы знала. Я бы видела.
– Эпилепсия? – продолжает перебирать она.
– Думаешь, эпилептик может стать рок-музыкантом?
Алиса кивает и как бы «отметает» свое предположение.
– У него что-то с головой?
Я пожимаю плечами.
– Например, что?
– Ну, обычно такие вещи принимают только конченые люди. Нормальному человеку врач такое не пропишет. Если, конечно, он не достал это нелегально.
– Я не знаю.
– В общем, это психозы, галлюцинации, всякая другая шиза…
Я отрицаю:
– Он нормальный!
– С такой-то тачкой кто же спорит… – бормочет под нос Алиса. – Слушай, причин миллион! Я не могу отгадать, что с ним, я не знаю. Просто говорю, что в аптечке у обычных людей таких препаратов обычно не бывает.
Потупив взгляд, я перебираю пальцы. В наш разговор вклинивается Стейси:
– Откуда ты все это знаешь?
– О, детка, нет лучше химика и фармацевта, чем наркоман.
Вот оно как. Нет, я всегда знала, что у Тома проблемы с головой, но чтобы настолько…
– Наливай еще. – Стейси касается моей руки. Я выполняю ее просьбу.
Мы снова опрокидываем в себя водку, и у Стейс звонит телефон. Она отходит.
– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – спрашивает Алиса.
– Эм…
Я сглатываю. Когда я дозвонилась до Алисы, то была в полной уверенности, что Скифф рассказал ей о том, что приключилось в полицейском участке. О том, что, сама того не подозревая, я сдала Алису копам. Я думала начать оправдываться перед ней или хотя бы извиняться. Но теперь, когда понимаю, что Алиса ничего не знает, мне хочется оставить все как есть.
– Куда ты пропала? – стараюсь перевести тему.
– У меня проблемы, – вздыхает она, – надо залечь на дно на какое-то время, кто-то навел на меня полицию… не знаю, надеюсь, все обойдется. Иначе придется уехать отсюда.
Меня вдруг охватывает такое всепоглощающее чувство вины, что я задыхаюсь. Ведь это я, я виновна в том, что Алису теперь могут поймать. Ценой моей свободы были ее тайны.
– Не знаю, что теперь будет с наркотой. Лучше бы тебе сейчас закупиться побольше, потому что потом может не остаться.
– У тебя есть еще с собой? – спрашиваю.
– Немного.
– Давай все, что есть.
Алиса отходит в коридор к своей сумочке. Что я за человек? Как я могла? А теперь боюсь ей признаться… но что будет потом? А если она оборвет со мной связи, где я буду доставать наркотики? Хочется вмазать себе по лицу за такие мысли. Алиса возвращается и отдает мне пакетик. Я копаюсь по карманам и вручаю ей деньги.
– Ладно, пойду я, – говорит она.
– Как? – спрашиваю.
– У меня еще есть дела, а день уже скоро закончится.
– Ладно… хорошо. Встретимся на неделе еще раз?
– Пока точно не знаю… Надеюсь, время будет. Я напишу тебе, окей?
Я киваю. Алиса собирается, Стейси, не отвлекаясь от телефона, вопросительно смотрит на нее. Но Алиса только машет рукой и выходит за дверь. Я остаюсь одна. На заднем фоне Янгблад поет песню “Medication”.
– И что, она ушла, не попрощавшись? – спрашивает Стейси, когда заканчивает разговор.
– Сказала, у нее дела.
– Ну и пожалуйста, – она плюхается ко мне на диван, – налей мне еще, – добавляет расстроенно.
– Окей, – я наполняю стопку, – что-то случилось?
– Все нормально, – отмахивается она.
Я решаю не доставать ее расспросами, ведь еще пару рюмок, и она расколется сама. Так и происходит: в какой-то момент она начинает плакать. Я немного теряюсь, но потом обнимаю ее и говорю:
– Эй, ты чего? Стейси, что случилось?
Но она только начинает плакать сильнее. Чувствую, как от ее рыданий в горле встает ком. Все-таки я тоже пьяна, и у меня тоже есть причины поплакать. Я даю ей время.
– Я совсем одна… – сквозь слезы шепчет она.
– Ты не одна, я же здесь, – говорю.
– Нет… мои родители…
Стейси захлебывается в слезах. Вспоминаю, что она говорила мне в нашу первую встречу: ее родители умерли. Понятия не имею, что говорить в таких случаях, просто обнимаю ее сильнее.
– Мне так плохо без них… Почему это случилось со мной? За что мне это? Почему я? Почему отец так поступил? Как я его ненавижу, если бы не он…
Она плачет. Мне в голову вдруг ударяет весь алкоголь, что я выпила.
– Что сл… случилось? – еле выговариваю я.
– Папа, он… – Стейси судорожно вздыхает, – повесился два года назад. Какой же он идиот… Он был таким умным…. и таким хорошим… самым лучшим… но какой же он идиот! Почему он просто не попросил помощи?..
Я на несколько секунд зажмуриваюсь, пытаясь сфокусировать взгляд на одной точке.
– А мама? – спрашиваю.
– Мама… – Стейси опять с шумом втягивает воздух, – она разбилась на машине через несколько месяцев. Ей было так плохо… она была не в себе. Если бы не папа… если бы не он, с ней все было бы в порядке! С ней и со мной! И с ним тоже, зачем так поступать?! – Она заливается слезами.
О черт. Я замираю, держу ее в руках. Сердце стучит, а голова идет кругом. Может, у меня еще все в порядке?
– Стейси, милая, мне очень-очень жаль… – Я сильнее притягиваю ее к себе, она утыкается мне в грудь. Всхлипывает и трясется.
– Ты очень сильная, – говорю, – ты молодец, что справляешься с этим.
Я глажу ее по голове и ужасаюсь тому, что ей пришлось пережить. Сколько всего, должно быть, стоит за этим коротким рассказом и слезами.
– Спасибо… – бормочет она, – я просто не понимаю… почему отец так поступил, это так жестоко по отношению ко мне… и мама была бы жива, если бы не он! Ей было так плохо, она хотела уйти след за ним…
– О, Стейси… – Я прижимаю ее. Она сильно-сильно обнимает меня.
Мне правда ее очень жаль. Я не могу сказать об этом, потому что боюсь сделать хуже, но я ее понимаю. Моя ситуация совершенно другая, но что такое чувствовать себя абсолютно одинокой, я знаю. Мы еще какое-то время сидим так, она плачет. Потом я продолжаю пить, а Стейси отказывается. Мне тоже хочется поплакать, но не получается. В какое-то мгновение память начинает отключаться. А потом
