Недетские игры - Мария Николаевна Высоцкая
А если Рита права? Если Кир просто решил закрыть гештальт? Поставить галочку напротив моего имени…
Эта мысль словно смола. Вязкая, липкая. Из нее сложно выбраться.
Настроение ухудшается. Все внутри клокочет. Я пытаюсь бороться с собой, с тем негативом, в который привыкла скатываться в течение всей жизни. Получается плохо. Настолько, что из глаз снова выступают слезы.
Я плачу, сидя на холодном кафеле в ванной своей старенькой съемной квартиры и впервые в жизни так сильно ненавижу свою сущность, что абсолютно не знаю, что делать дальше.
Я неправильная. Слишком сложная, замороченная, искалеченная. Мужчины таких не любят. Им нужна легкость, улыбка. Красивая картинка.
Во мне же нет ничего кроме боли.
Утерев последние слезы, выхожу из своего укрытия. Очень хочется кофе. Просто черного, без единой ложки сахара.
Пока варю в турке напиток, звонит мама. Бегло рассказывает о том, как у них дела. Интересуется, не передумала ли я здесь оставаться. Получив мое категоричное нет, переводит тему на отца. Он вчера устроил очередной скандал. К ним приезжала его сестра, Есина мама, с младшими дочками. Папа остался верен себе и поругался с теть Лидой вдребезги. Они и так всегда несильно ладили, а теперь, когда папа слег, с ним вообще никто не может общий язык найти.
— Ты там держись. Хочешь, я приеду? — выливаю кофе к кружку.
— Еще чего. Даже не вздумай портить себе день.
— Мам…
— Оля, надеюсь, ты меня услышала, — она вздыхает. Кажется, включает телевизор, потому что на фоне начинают слышаться голоса.
— Услышала, — тоже вздыхаю и разворачиваю конфету. Что я там про сахар говорила?
— Вот и хорошо. На выходных хочу заняться территорией дома, а то на заднем дворе бурьян. Договорилась с соседями, возьму у них газонокосилку. Пора бы уже начать заниматься обустройством. Твой отец еще лет пять будет себя жалеть, вместо того чтобы принять свое положение.
— Ему тоже сложно, — на автомате вступаюсь за папу. Понимаю, что маме сложно, но отец перенес такую серьезную операцию. Я, когда увидела в доме коробку с лекарствами, обалдела. А когда узнала, что все это только на месяц…
— Сложно, а кто спорит? Но вести себя как свинья необязательно.
— Ты права, — иду на попятную. — Знаешь, я все же приеду на выходные. Помогу тебе по дому.
— Как знаешь. Кстати, я же нашла сиделку.
— Да? Дорого?
— Нет. У нас тут через дорогу женщина живет, она на пенсии второй год. Учителем работала. Семьи у нее нет, так вот согласилась присматривать за папой, пока я на работе. За умеренную плату.
— Мам, я как устроюсь, то сразу помогу деньгами. Мне Кирилл обещал с работой помочь.
— Кирилл? — мамин голос вмиг становится любопытным. — У тебя появился новый знакомый?
— Почти, — сама не замечаю, как улыбаюсь. — В параллельном классе учился. Он квартиру в том же доме, что и я, снимает.
Мама не помнит Кира, даже не видела ни разу. Когда наши родители знакомились, Кир приехал как раз через десять минут после того, как мою маму вызвали на работу. Ей пришлось срочно отлучиться.
Во второй раз она намеренно не поехала к Бушмановым в гости. Папа помчался, а она отказалась. Мне тогда было очень обидно, я на нее злилась. А теперь, честно говоря, радуюсь тому, что так вышло.
— И что там этот Кирилл?
— У его друга фитнесс-клуб, не один, кажется. Там всегда нужны работники.
— Ну, надеюсь, ты у меня в тренера не переквалифицируешься?
— Нет, — смеюсь. — На самом деле я говорила о работе на время, поэтому… максимум в администраторы.
— Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты нашла что-то по специальности, зря столько лет училась, что ли? Но в нашем городе с этим трудно. Все везде своих проталкивают, в твоей-то сфере — тем более.
— Ага.
В голове сразу всплывает мой разговор с Кириллом, когда я вслух опасалась работы кассиром. Мама вот тоже опасается…
Они с отцом много в меня вложили. Я училась на платном. Выпустилась с красным дипломом. А толку-то?
Полгода проработала с Олегом в качестве то ли секретарши, то ли личной помощницы, не знаю. Только вот через полгода он предложил мне стать домохозяйкой. И я, ведомая великим чувством, сразу же согласилась. Варить борщ и стирать чужие носки в моей набитой розовой ватой голове как-то больше откликалось.
— Значит, просто друг? — интересуется мама, пока я подвисаю в мыслях.
— Просто друг.
Да уж, друг. От которого у меня второй день подряд мурашки по коже ползают.
— А стоило бы начать устраивать личную жизнь. На свидания ходить, например. Сколько можно одной куковать?
— Мам, давай мы не будем, а?
— Давай не будем. Но ты подумай, — она мягко смеется, а я, собственно, поддерживаю ее приподнятое настроение. — Пока. И про выходные тоже подумай. Чего тебе сюда тащиться? Вон в кино со своим Кириллом сходи.
— Он не мой, — стискиваю зубы.
— Ну ты меня поняла.
Отшучиваюсь и, попрощавшись, побыстрее кладу трубку.
Мама умеет вывести на эмоции. Она просто взболтнула, а мне вот теперь сиди и думай.
Может быть, действительно сходить в кино? Не с Кириллом, конечно.
Взять Каринку, на пару часов высвободить ее из за?мка под названием «муж и дети». А что? Очень даже.
Бросаю кружку в мойку и звоню подруге. Мы говорим буквально минут пять, но за это время успеваем обо всем договориться.
Как наступает вечер, во всей этой суматохе домашних дел, которыми я сама себя и нагружаю, не замечаю.
Просто в один миг за окном становится темно, а часы упорно показывают полдевятого вечера.
