Недетские игры - Мария Николаевна Высоцкая
Благодарю водителя и выскальзываю на улицу. Вот теперь становится немного боязно.
Тяну ручку массивной железной двери на себя и почти сразу попадаю в достаточно просторное, но темное помещение. Передо мной красуется стекло, над которым красными буквами написано: «Дежурная часть».
По правую сторону стоит турникет.
— Здравствуйте, — обращаюсь к мужчине, сидящему за этим стеклом, — мне нужен Бушманов Кирилл Константинович.
Жаль, что звания не знаю…
— Повестку.
— Я по личному… делу, — немного краснею.
Мужичок оценивающе оглядывает меня с головы до пояса и снимает трубку.
— Бушманов, тут к тебе, по личному вопросу. Гражданка… — смотрит на меня.
— Грицай. Ольга Грицай, — тараторю, потому что стены этого места так сильно давят.
— Ага. Понял, — мужчина кладет трубку. — Присядьте, сейчас подойдет.
— Спасибо, — киваю и отхожу в сторонку.
Входная дверь открывается, и в отделение заводят какого-то пьяного мужика. Зрелище не очень…
— Ты чего пришла? — голос Кира за спиной оказывается неожиданностью, и я вздрагиваю. Скорее, все еще находясь под впечатлением от только что увиденной картинки.
— Я, — поворачиваюсь к нему. — Извини, телефон на беззвучном был. Я час назад проснулась…
— Оль, давай без вранья, ладно? Я все понял, — отвечает без эмоций. Ну, может быть, немного устало.
— Что, например? Буквально вчера, — делаю паузу, — ты предлагал мне дружбу. И я, между прочим, пришла о тебе позаботиться, по-дружески, — акцентирую все внимание на этом слове. — Это тебе, — подтягиваю пакет к груди и почти сразу пихаю его в руки Кириллу.
— Это что?
— Обед, я подумала…
Кир точно недоумевает. Настороженно переводит взгляд с меня на этот чертов пакет и обратно.
— Пошли, — кивает на коридор позади себя и пропускает меня через турникет, перед этим давая отмашку дяденьке за стеклом.
Пока мы идем, куда, собственно, я понятия не имею, Бушманов спрашивает:
— Ты решила замести следы и отравить меня?
— Нет, — качаю головой, — я пришла мириться, — улыбаюсь, стараясь поймать его взгляд
12
"Давай подружим. Я очень хочу с тобой подружить. Очень-очень." (с.) Кирилл
Мне когда из дежурки сообщили, я сначала даже не поверил. Потом только, когда Ольгу своими глазами увидел, до конца осознал, что это не слуховая галлюцинация.
Я в нокауте от этой непосредственности.
Даже сейчас вон сидит, глазами хлопает. Мириться она пришла.
Это что-то новенькое.
— Спасибо, — бросаю взгляд на пакет. Что она там притащила?
— Пожалуйста. Я на самом деле слышала, что ты звонишь. Когда решилась взять трубку, ты отключился, а перезванивать… Прости, я побоялась.
Ладно, спишем на быстрое развитие событий. Даже вон день как-то краше стал.
— Проехали. Спасибо.
— Вышло тупо, знаю, — пожимает плечами. А у самой глаза бегают. Интересно, чего ей стоило вот так сюда заявиться? С ее-то природной трусливостью.
— Не бери в голову, — отталкиваюсь от стола, на который опирался, и, обогнув стул, на котором сидит Олька, подхожу к окну.
Впускаю в помещение чуть больше воздуха, чувствуя, как ветер подхватывает запах ее духов. По спине прокатывается волна мурашек. До сих пор ощущаю вкус ее губ.
Вчера все вышло спонтанно, было изначально ясно, что она сольется. Правда, верить в это вовсе не хотелось. Утром я практически не разочаровался. Все пошло по давно накатанному сценарию, зато к обеду эта девочка меня удивила.
— Спасибо за обед.
— Кир, — Ветров вламывается в кабинет, изрядно повышая уровень шума, — наручники дай, — басит, но затыкается сразу, как замечает Грицай. Быстро играет бровями, давая понять: «Симпатичная».
Оля напрягается. Вытягивается вся, будто к позвоночнику лом приклеили.
— Свали отсюда, Жора, — выталкиваю его за дверь.
— А наручники? — ржет.
— Вали.
Закрываю дверь перед его носом, а когда поворачиваюсь, сталкиваюсь с Олей. Она уже успела подняться на ноги и даже просеменить на выход.
— Извини, я ненадолго заехала. У тебя тут работа. Я пойду.
— Куда ты постоянно идешь? — щелкаю замком. Она это слышит. Даже вон зрачки расширяются, когда взгляд вскидывает.
Правда, все равно ахает от неожиданности, когда к себе ее притягиваю.
— Мы же друзья, — бормочет, впиваясь в меня глазами.
— Давай подружим, — прижимаюсь губами к ее виску. — Я очень хочу с тобой подружить, — огибаю рукой талию. — Очень-очень.
Оля напрягается, но очень быстро расслабляется. Если ей нужна вот такая вот условность, то пускай. Подружим, значит.
Строить из себя беспристрастного порядком надоело. Если не хочет это принимать, пусть хотя бы видит, что никакая она мне не подружка.
— Кирилл, — улыбается. — Ты же на работе, — шепчет, а сама привстает на носочки. Трется носом о мой подбородок. Едва ощутимо, но я чувствую.
Скромница моя.
— Ты домой сейчас? — меняю тему, чтобы самого себя хоть как-то остудить и отвлечь. Получается плохо. Я сказал бы, вообще не выходит.
— Да.
— Подвезу, мне по пути.
— Спасибо, — снова шепотом. — Я думала, ты не куришь, — морщит нос.
— Я и не курю.
— Тут сигаретами воняет.
— Я ж тут не один сижу, — киваю на два стоящих у противоположной стены стола.
— А-а-а. Туплю сегодня что-то. Ты злился? — запрокидывает голову, и теперь ее губы оказываются еще ближе.
— Не-а, — пялюсь на
