Мой злой Фей - Маргарита Дюжева
Он отвечает не сразу, молчит пару минут, а потом отстраненно отвечает:
— Я не уверен, что ты говоришь правду, — пронзительный взгляд в мою сторону, отчего екает где-то внутри, под ребрами,
— Опять приступ мнительности? — интересуюсь с ехидной улыбочкой, хотя улыбаться совсем не тянет. После нашего последнего разговора я уже всю голову сломала, пытаясь найти выход из этой западни. Да, я выиграла время до рождения, а что потом? Он ведь не отстанет! Неугомонный! Радоваться должен, что никаких претензий не предъявляю, ничего не прошу, а он вместо этого мозг мне выносит!
— Ребенок вполне может быть моим, и я должен убедиться, что все хорошо.
Ах, надо же какие мы заботливые!
— Он не твой, — устало вздыхаю, откидываясь на удобную спинку, — я же говорю. Хочешь расписку напишу? Тем более кроме тебя в моей жизни есть другие мужчины…много мужчин. Толпа!
— Отличный вариант. Но, извини, не верю, — он спокоен как удав, а я наоборот становлюсь нервной, дерганной.
— Почему? Ты уверен, что после тебя, такого распрекрасного, на других и смотреть не захочется? — не могу сдержать иронии.
— Нет. Я уверен в том, что ты гораздо разборчивее, чем хочешь казаться. И требовательнее...и умнее.
— Это комплимент? — с наигранной кокетливостью уточняю, а сама судорожно пытаюсь найти выход из ситуации. Мне не нравится его настрой.
— Это констатация факта. Прискорбного. Я бы наверное даже был рад, если бы ты на самом деле оказалась гулящей пустышкой, потому что так было бы проще. А сейчас я не знаю чего от тебя ждать. Так что не утруждай себя спектаклем.
Да ё-моё! Где-то что-то пошло не так, раз он не верит в мою сказочку о девочке, любящей мужское внимание. Такой хороший план был: найти голубоглазого брюнета, забеременеть, родить и жить себе припеваючи. А тут такое. В общем, Злыдень, и этим все сказано!
— То есть ты уверен, что я беременна от тебя, — подвожу итог, который мне совершенно не по душе.
— Не уверен, — качает головой, — но очень близок к этому. И давай эту тему закроем — эти разговоры уже порядком надоели, только переливаем из пустого в порожнее. Я больше не буду спрашивать мой это или нет, просто дождусь результатов анализов, и все узнаю.
— Как с тобой сложно, — ворчу, отворачиваясь от него.
— С тобой зато очень легко! — отвечает в тон мне, и дальше мы едем в полной тишине.
Зря я села к нему в машину, ой зря… Надо держаться от него как можно дальше, и вообще переехать на другой конец Света, чтобы никогда не нашел!
***
Молчание нарушается, только когда подъезжаем к Ликиному дому.
— Какой подъезд? — интересует он, и я кивком указываю на нужный.
Когда он выходит из машины следом со мной, подозрительно кошусь в его сторону:
— Ты собрался идти со мной?
— Ты собралась тащить свое добро сама? — невозмутимый взгляд в мою сторону.
— Нет, — отвечаю покладисто, смиренно опустив взгляд.
Если хочет помочь — пусть помогает, я не против. Тем более, что теперь есть такой отличный шанс показать его Майоровой. Похвастаться так сказать, а то Лика всю плешь проела, дескать, я выбрала в папаши неизвестно кого. Вот, посмотрит, оценит выбор. Тем более такого не стыдно показать. Не хуже, чем ее Женька.
— Да? — отвечает подруга в домофон, а на заднем плане Юлькины вопли звенят.
— Это я! — пытаюсь перекричать маленькое голосистое создание.
— Врывайся, — открывает, и мы с Феем заходим внутрь.
У него вид человека, которого захватили в плен и ведут на пытки. Ничего-ничего, хотел помочь, проконтролировать все ли в порядке — пожалуйста, теперь молчи и наслаждайся. А то, понимаете ли, строит тут из себя большого босса! Правила какие-то диктует, требования выдвигает! Нечего! Будешь сегодня моим бесправным рабом, грузчиком Тимошей!
И вообще, разве он не знал, что инициатива наказуема? Получите, распишитесь!
Дверь в квартиру открыта, и мы беспрепятственно попадаем внутрь.
— Лика, я пришла, — подаю голос, — не одна.
Надо предупредить, а то мало ли. Подруга до сих пор Юльку грудью подкармливает, и как выйдет сейчас с титькой наперевес — у бедного Тимофея Андреевича истерика случится. Хотя… он вроде стойкий, да и не из пугливых, а то бы давно сбежал от меня подальше.
Она выворачивает с кухни, с ребенком на руках и удивленно смотрит на меня и моего сопровождающего.
— Здравствуйте, — голос растерянный, взгляд удивленный.
— Добрый вечер, — Тимофей сдержанно здоровается, не проявляя никаких признаков дискомфорта, не смотря на то что Лика уставилась на него как на восьмое чудо света, а Юля у нее на руках куксится, весьма однозначно намекая, что сейчас будет громкий скандал.
— Давай, сюда свои пакеты, — командую с бодрой улыбкой, — видишь, у меня помощник какой нашелся!
— Голубоглазый, — немного растерянно выдает она, продолжая в него всматриваться, — брюнет.
Ага, сообразила, молодец.
— А то! Самый голубоглазый, специально выбирала, — подмигиваю Злыдню, удивленно переводящему взгляд то на меня, то на Лику. Похоже, он теперь уверен, что не только я, но и мое окружение немного с приветом. Представляю, что он скажет, если внезапно выяснится, как все было на самом деле, и что выбирали его на роль папаши исключительно за красивые глаза.
— Проходите сюда, — она кивает, приглашая следовать за собой.
Мы с Феем вопросительно переглядываемся.
— Иди, — почему-то шепотом обращаюсь к нему.
— А почему я?
— Потому что я — толстый, беременный колобок, и если начну разуваться - раздеваться — это займет очень много времени.
Не вру, и даже не преувеличиваю. Разве что самую малость. Мне действительно стало трудно
