Сломанная марионетка (ЛП) - Джонс Амо

Информация плавает на периферии сознания. Информация, которая с таким же успехом может быть на японском языке, потому что я понятия не имею, что все это значит.

— Ну, может, ты меня просветишь? Потому что я не могу понять, почему еще Гектор позволил бы мне выйти на свободу, учитывая, что Короли спрятали меня, чтобы убедиться, что он не узнает, что я вернулась сюда.

Глаза отца превратились в камень, вместе с окаменевшей челюстью.

— Это была не вся причина, по которой эти мальчики забрали тебя, Мэдисон. Ты никогда не должна забывать, кто они такие, кому принадлежит их преданность, потому что это не ты. Она не принадлежит никому другому, кроме людей Хейса. Ты должна помнить об этом.

Я сглатываю, пытаясь найти слова, которые хочу произнести. Несмотря на то, что во мне месяцами копились вопросы, теперь, когда я могу спросить отца о чем угодно, и он, возможно, ответит мне, я не могу найти слов.

— Что думает Гектор? — шепчу я, глядя в старое деревянное окно, выходящее на двор.

— Он думает, что я вернулся, чтобы отослать тебя с кем-то.

— С кем-то? — спрашиваю я, возвращая свое внимание к нему. — С кем? И почему?

— С Потерянными Мальчиками, и чтобы ты стала потерянной.

Это возвращает мое внимание к насущному. К тому, почему я здесь.

— Ну, этого не случится.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает отец, глядя на меня косо.

— Дэвил наверху и здесь уже несколько ночей. И прежде чем ты выйдешь из себя — он не опасен по отношению ко мне, но у меня есть вопросы.

Лицо отца становится осунувшимся. Он делает паузу, а затем спрыгивает со стула, как будто его задница только что загорелась.

— Что, бл*дь, значит, он здесь? — рычит папа, размахивая руками. Дверь кабинета распахивается, и входит Бишоп, быстро осматривая меня, прежде чем одарить отца смертельным взглядом.

— Она знает, что он ее брат, ее близнец, — начинает Бишоп.

— Спасибо, — бормочу я себе под нос, откидываясь на стуле. — Я как раз подбиралась к этой части.

— И это все, что она знает.

Минуточку.

— Подождите. — Я поднимаю руку. — Что это значит? И почему ты просто ворвался в этот кабинет, как будто боялся, что мой отец что-то скажет? — Оглядываюсь на отца и вижу, как его лицо слегка смягчается, прежде чем окончательно раслабиться. Он смотрит на меня.

— Малышка, иди наверх. Мне нужно поговорить с Бишопом.

— Нет. — Я качаю головой. — Вы можете говорить при мне.

— Можем, бл*дь. Тащи свою задницу наверх — сейчас же. — Бишоп смотрит на меня.

Я морщусь от его тона, но расправляю плечи.

— Почему? Почему ты не можешь перестать, к черту, скрывать от меня дерьмо?

Бишоп делает один шаг.

— Потому что... — Еще шаг. — Ты Мэдисон, бл*дь, Монтгомери... — Шаг. — Серебряный, мать твою, лебедь. — Двойной шаг. — Так что тащи свою гребаную задницу наверх. — Кончик его ботинка задевает мой. — Сейчас, — рычит он.

Я пробегаю глазами по его темным джинсам, по чистой черной рубашке, по толстой шее и пухлым губам, пока, наконец, не упираюсь взглядом в глаза, похожие на врата ада. Только я бы позволила этому ублюдку втолкнуть меня внутрь и закрыть за собой врата.

— Однажды... — Наклоняю голову. — Я буду знать все, и ты ни хрена не сможешь контролировать меня. — Стою, почти нос к носу с ним.

Парень смотрит на меня сверху вниз, его темный взгляд превращается в ухмылку.

— Может быть. Но не сегодня, так что проваливай.

Поворачиваюсь на месте и выхожу из кабинета, прежде чем он успевает накричать на меня еще раз. Только он не кричит на меня. Только у Бишопа есть такая манера, когда кажется, что он кричит на тебя, при этом не повышая голоса. Наверное, это какая-то тактика запугивания. В них он просто великолепен.

Поднимаясь по лестнице, захожу в свою комнату, захлопывая за собой дверь. Бросаюсь на кровать, пушистые одеяла надуваются подо мной, наклоняю голову и смотрю в потолок, анализируя новую информацию. Я знаю, что ни от кого здесь не добьюсь ничего путного.

— Мэдисон..., — тихо шепчет Дэймон.

Я не отрываю взгляд от потолка.

— Да, Дэвил?

— Книга.

Поднимаюсь, лезу под кровать и ищу книгу. С мисс Винтерс тоже что-то случилось. Как она исчезла? И Тилли. Где, черт возьми, Тилли? Мне еще столько всего предстоит выяснить, но почему-то мне кажется, что мои ответы найдутся между строк этой книги, а не в попытках расшифровать латинский язык моего давно потерянного брата-близнеца.

К черту эту книгу.

Открыв страницу, я опускаюсь на кровать и продолжаю с того места, на котором остановилась.

12.

Рождение Потерянных Мальчиков

Один... Два... Три... Четыре... Пять... Шесть...

Я считала каждую голову.

— Почему ты здесь? — спросила я, наклонив голову к Джошуа. Джошуа был первым, кто поднял руку, когда Хамфри решил придумать эту идею. Почему? Я не знаю. Хамфри из хорошей семьи. Я тоже думала, что он хороший ребенок.

— Потому что я хочу сделать что-то полезное в своей жизни. Чтобы моя семья гордилась мной.

— Гордилась? — спросила я. — Гордилась убийством невинных младенцев? Потому что именно это ты и будешь делать.

Он сглотнул, и я увидела, как дрогнула его челюсть.

— Я… я не знаю. Я сделаю то, что нужно, мэм.

— А что, если я дам тебе другую работу? Такую, чтобы твоя семья гордилась тобой, но чтобы ты не занимался такой напряженной работой. — Я оттолкнулась от стойки и подошла к нему. — Я предлагаю тебе ультиматум, Джошуа. Примешь ли ты его?

Он посмотрел в мои глаза, и я увидела это. Я видела его безмолвный крик о помощи. Как уголки его глаз сморщились, когда я предложила ему другую работу.

— Я сделаю все, мисс Кация. Думаю, это очевидно.

Я кивнула, затем подошла к остальным пяти мальчикам, которые терпеливо ждали меня в задней части пустой пещеры.

— Кто знает о светлячках?

Они все подались вперед, качая головой.

— Не так уж много, — ответил один из них. Этот был сильным. Это было видно по тому, как его плечи расправились от уверенности в себе и как он не дрогнул.

— Ну, — начала я. — Что вы знаете о жуках?

Они все покачали головами.

— Хорошо, так что же более привлекательно? Светлячок или жук?

— Светлячок, — пробормотали они, глядя друг на друга в поисках одобрения.

Я улыбнулась.

— Но знаете ли вы, что светлячок — это всего лишь жук? Это просто ночные представители семейства.

— К чему вы клоните, мисс Кация? — спросил дерзкий мальчишка, и я восхитилась его умением не ходить вокруг да около. Ему это пригодится.

— Я хочу сказать, что они видят нас... — Я указала на внешнюю сторону пещеры. — Это должен быть жук. Мы должны оставаться в одной семье. Они должны думать, что мы из одной семьи. Сражаемся за одно дело.

— Но мы не собираемся ими быть, не так ли? — прошептал Джошуа, с трепетом глядя на меня.

Я медленно покачала головой, маленькая улыбка защекотала мои губы.

— Нет.

— Так что же ты хочешь, чтобы мы делали, Кация? — спросил самоуверенный мальчик.

Оглянувшись на него, я наклонила голову.

— Как тебя зовут?

— Бенджамин.

— Бенджиман... кто?

— Бенджиман Витиозус.

— Аххх, — пробормотала я. Это имело смысл. Он был Витиозом. Я не узнала его раньше, потому, что порядок Потерянных Мальчиков работал так: если ты брат или сестра, у которых нет того, что они называют Элитной кровью, то тебя бросают в Потерянные Мальчики, которые — как хочет Хамфри — являются чистильщиками мира. Хамфри выстроил мир очень тщательно. У нас есть время размножения, это единственное время, когда мы можем попробовать завести детей. Если ты не забеременеешь, то тебе придется ждать четыре года, прежде чем ты сможешь попробовать снова, и ты сможешь попробовать только дважды. Видите, Хамфри сделал естественный порядок самым неестественным образом. У вас есть первые две попытки, а потом вы не можете попробовать снова. Хамфри был слишком умен для своего собственного блага, для всех нас. Он все предусмотрел, и никто его не остановит. Ни сейчас, ни когда-либо.