Ольга Агурбаш - Febris эротика
Михаил подошел к телефону. Звонить Ире на мобильный? Или врачу? Решил, что лучше вызвать «скорую». Не дай бог, что случится. Нет, надо «скорую».
Хватило ума на вопрос о возрасте больного ответить «шестьдесят», а не «восемьдесят». А то сколько он уже историй слышал, когда престарелых пациентов просто игнорируют, не принимая вызов. Или вызов примут, а ехать не торопятся.
Врач приехал быстро. Сделал укол. Даже посидел минут пятнадцать после этого рядом с Надеждой Николаевной, наблюдая ее состояние, проверяя пульс и меряя давление.
«Надо же, какие врачи бывают внимательные!» — удивился про себя Михаил. Потом он удивился самому себе, когда в совершенно не свойственной ему манере он вдруг предложил врачу чай. Тот не отказался. Нахваливал варенье и давал рекомендации по лечению. Михаил, не надеясь на память, все записал.
Когда Ирина вместе с бабушкиным мужем, возбужденные праздником и нагруженные подарками, поднялись в квартиру, то перед ними предстала следующая картина: пожилая женщина мирно спала на диване, почему-то одетая в свой праздничный наряд… Сверху она была аккуратно укрыта пледом.
Из кухни раздавался шум воды. Кто-то мыл посуду.
— Миша? — изумилась Ира. — А мы тебя вчера ждали. И телефон у тебя не отвечал.
— Я перепутал. Думал, что юбилей завтра.
— Миша! А что ты тут хозяйничаешь?
— Бабушке плохо стало. «Скорую» пришлось вызывать.
— Да ты что?! Господи! Какое счастье, что ты оказался рядом!
— Там, на столе, в комнате, я записал… то, что врач посоветовал. Какие-то лекарства, процедуры. Сказал, что в принципе ничего страшного. Состояние по возрасту. Просто волнения излишние… А так ничего.
— Миша! Мишенька! — Ирина так и стояла перед ним с охапкой цветов, не в силах сообразить, что ей дальше делать.
— Ладно! Пойдем домой, что ли! Поздно уже, — сказал он.
— Да, да! Только цветы в воду поставлю.
Михаил оделся и ждал ее у двери.
Как хорошо, что Ира не отпустила машину, и та ждала их у подъезда. Буквально через несколько минут они были дома.
— И почему ты отказываешься от мобильного телефона? — Не в первый раз Ирина заводила этот разговор.
— А зачем он мне?
— Ну как зачем? Вчера бы созвонились, и ты бы приехал вовремя! А так праздник пропустил.
— Если бы я приехал вовремя, то кто бы спас бабушку?! — глубокомысленно заметил Михаил и в который раз за вечер удивился сам себе.
— Ой! А ведь правда! Миша! Какое же тебе спасибо!
— Видишь, и я чем-то тебе пригодился! А то ты всю жизнь меня мучила своими вопросами: «Зачем ты мне нужен?», «Что хорошего ты сделал для меня?». А выходит, что нужен…
«Правда, странно! — подумала про себя Ирина. — Это, наверное, как телохранитель, которому платят зарплату непонятно за что. Причем долгие годы. А потом случается покушение, нападение, звучит выстрел. И охранник своим телом закрывает босса. Берет удар или пулю на себя. И этим единственным моментом оправдана вся его многолетняя деятельность, кажущаяся такой бесполезной…»
— Спасибо, Миша! — повторила Ира. — Спасибо тебе!
— Ладно! Давай спать!
— А ты когда думаешь возвращаться на дачу?
— Завтра с утра и поеду.
— Да побудь хоть денек! Бабушку навестим, подарки рассмотрим, поможем ей порядок навести…
— Знаешь, Ир! У каждого из нас своя жизнь. И как она сложилась, так, наверное, и правильно. И то, что я оказался в нужном месте в нужное время тоже, наверное, правильно. Так что ты оставайся, а я поеду. Каждому свое! И вообще: хватит разговоров. Спать пора! А то я и так с вами весь свой режим нарушил! — На этой фразе Михаил узнал себя и, найдя удобную позу, быстро уснул.
Ире не спалось. Она встала, прошла на кухню, сделала себе чай. Пила его медленно, с чувством, выбирая из вазы самые любимые свои конфеты. Потом подошла к спящему мужу, поправила одеяло и ласково погладила его по плечу.
Билет в счастливую жизнь
Олеся позвонила Галине в каком-то непонятном смятении. Непонятном, потому что повод был вполне радостный, а в смятении — потому, что даже радостный повод рождал массу сомнений.
— Галь, слушай… Тут такое дело… Не хочется по телефону. Можно я к тебе забегу?
— Конечно! А что случилось-то?
— Расскажу… Ничего страшного, скорее наоборот… Посоветоваться надо.
Суть вопроса состояла в следующем. Олесина мама, Валентина Петровна, волею судьбы оказалась в Италии. И надумала там выходить замуж. С первым мужем своим, Олесиным отцом, она развелась давным-давно, а теперь в пятьдесят с лишним лет решилась на второй брак с итальянцем.
Итальянца звали Луиджи, он был лет на пять постарше Валентины Петровны, имел скромный домик в ближайшем пригороде Рима и небольшой бизнес.
День свадьбы был назначен на конец июня, а сейчас — в самом начале месяца — собралась Олеся везти матери фамильные драгоценности.
— Ну чтобы на свадебной церемонии выглядеть достойно, — объясняла Олеся подруге.
— И что? Вези!
— Да боюсь я одна! Все-таки ценность такая… А я ни языка толком, ни страны не знаю. Вообще первый раз лечу за границу.
— И как быть?
— Вот я и думаю: как быть? Полетели со мной! А?
— Кто? Я? Леська, да ты с ума сошла! — отвергла Галина предложение подруги.
— Нет, правда, Галочка! Ты послушай, как я все складно придумала.
Галочка в изумлении уставилась на Олесю и, сцепив руки на груди, скептически смотрела на подругу.
— Смотри, что получается. Ты сейчас по-любому в отпуск идешь. У тебя же все лето свободное.
— Ну не все, допустим, — возразила Галя, — каникулы всего два месяца.
Олеся не дала ей договорить:
— Ой, да что держаться за твою школу? Два месяца, три месяца… Какая разница? Зарплату все равно не платят. Уроки закончились, и ты свободна.
— Ну? И что?
— А то! Мы с тобой едем в Италию, везем маме украшения и… — тут Олеся сделала многозначительную паузу, — и… устраиваемся на работу.
— На какую работу?
— Мама сказала, что в Риме летом устроиться можно запросто. И няней за детьми присматривать, и уборкой заниматься… У ее жениха соседей полно. Можно договориться на лето. Мама узнавала. Кому-то после ремонта требуется помощь по дому, кто-то на лето нанимает помощника по саду… Не знаю толком, но попытаться-то можно. Здесь-то все равно ловить нечего!
Стояла середина девяностых. У них на Украине экономическое положение было совсем плачевным. Ни работы, ни денег. И если работу какую-никакую еще можно было найти, то с зарплатой дело обстояло почти безнадежно. Люди уставали от безысходности, от никчемности своего труда, от серости будней… В деревнях еще кое-как, но справлялись. Выручали огород, скотина. А в городах хоть караул кричи. Вот, к примеру, в семье у Гали. Она — учитель истории. Муж Сашка — музыкант. Сын Димка — десятилетний школьник. Казалось бы, образованная, интеллигентная семья. Ну и какой смысл во всей их интеллигентности? Какой? Долги, безнадега, тупик!
