Ольга Агурбаш - Febris эротика
— Да, да! — бодрым и очень даже моложавым голосом ответил он ей по телефону. — Конечно, я приеду с удовольствием! Как? Еще и машина подъедет? Ну совсем прекрасно! Какой день, время? Буду обязательно!
Среди множества гостей Надежда Николаевна его не сразу узнала. Еще бы, сколько лет не встречались.
Станислав Петрович выглядел на удивление молодо. Он был на несколько лет старше своей первой супруги, но сохранил прямую осанку и быструю походку. Не сутулился, не шаркал, не шепелявил. То ли так следил за собой, то ли генетически природа наградила его здоровьем, но смотрелся он очень даже выигрышно на фоне пожилых гостей.
— Дорогие гости! — открыла вечер Ирина. — Сегодня у нас прекрасный праздник! Мы отмечаем юбилей Надежды Николаевны!
Гости зааплодировали.
— Я специально не заказывала тамаду. Только музыканты… Причем мы пригласили таких, которые споют для вас любые песни, в том числе любимые мелодии вашей молодости. А кроме музыки хотелось бы, чтобы каждый желающий сказал Надежде Николаевне какие-то особенные, приготовленные только для нее слова. Мне кажется, что такие даты в жизни человека говорят сами за себя. Восемьдесят лет — это даже не возраст! Это подвиг! Давайте будем искренни сегодня! Давайте не стесняться в проявлении любви и уважения к нашей прекрасной юбилярше!
Желающих говорить оказалось много. И это приятно удивило Надежду Николаевну. На многочисленных торжествах, где она бывала, ей часто приходилось наблюдать, как люди пытаются избежать публичных выступлений, как они стесняются, не могут сформулировать свои мысли… А может, боятся обнаружить примитив своего мышления… Ведь если мысль не оформлена, то и высказать ее невозможно… Словом, частенько приходилось людей буквально заставлять говорить, чуть ли не насильно толкать к микрофону, а это всегда выглядело некрасиво.
А здесь гости рвались высказаться, чуть ли не в очередь выстраивались, чтобы поздравить Надежду Николаевну.
Первым, как ни странно, опередив дочь, зятя, подруг и внучек, выступил Станислав Петрович.
— Надежда, — волнуясь, начал он, — Дорогая Надя! Наденька! — голос сорвался.
Станислав Петрович откашлялся, выпил воды:
— Я шел на твой праздник и думал: «Посмотрю на тебя, полюбопытствую. Дочку увижу, внучку, правнучек. Не планировал никаких речей, никаких тостов. А когда Ирина открывала вечер, я согласился с ней. Ведь и вправду, если не сейчас, то когда говорить? Увидимся ли еще?!» — Он опять поперхнулся, отпил воды. — Мы с Надей знакомы больше шестидесяти лет. Наверное, никто из гостей такими цифрами похвалиться не может.
— Да, правда, — подхватила Надежда Николаевна, — мне ведь только восемнадцать исполнилось, когда мы познакомились. Так что, считай, что шестьдесят два уже.
— И знаете… — он медленно обвел глазами гостей, — пусть не сложилась у нас семейная жизнь… Но те девять лет, что мы прожили вместе, — он засуетился, полез в карман в поисках платка, высморкался, извинился и продолжил: — это были мои лучшие годы. Лучшие, — сквозь слезы повторил он. — Самые счастливые, самые… — он попытался подыскать слово, которое соответствовало бы его ощущениям, но не смог. Опять засморкался, вытер глаза.
Гости замерли. Повисла не просто пауза, а истинная тишина. И хотя ресторан жил своей жизнью — музыканты настраивали свои инструменты, официанты суетились по своим делам, где-то хлопали двери, у кого-то звонил телефон — здесь, за столом, было по-настоящему тихо.
Станислав Петрович пережил очередной спазм, глубоко вздохнул и продолжал:
— После Надежды я так и не обрел счастья. Трижды был женат. Еще двоих детей народил. Но нет. Сожалел о своей первой супруге. Можно даже сказать, мечтал о ней.
Надежда Николаевна слушала своего бывшего мужа, чуть наклонив голову, уйдя взором куда-то вглубь себя, задумчиво, грустно и несколько отстраненно.
Ирина в какой-то момент даже заволновалась: с какой-то минорной ноты начался вечер… Но Станислав Петрович, похоже, уже заканчивал свою речь.
— Это может показаться странным, но чувство к первой супруге освещает всю мою жизнь, — он вздохнул. — А знаете, я не жалею! Надежда — поистине удивительная женщина! И я хочу, чтобы ты знала, Надя: ты покорила меня когда-то в молодости. И через всю жизнь я пронес свое чувство к тебе!
Вдруг он резко прервал свою речь, нашел глазами Ирину и обратился к ней:
— Внучка моя дорогая! Спасибо тебе! Ты одной своей фразой перенаправила ход моих мыслей… И благодаря тебе я решился сказать то, что сказал. Наверное, я виноват перед тобой, Ирина! Перед тобой, Оля! — Он посмотрел в сторону дочери. — Простите меня! И ты, Надежда, прости!
Надежда Николаевна удивленно вскинула глаза на Станислава Петровича. Он ответил на ее немой вопрос:
— Не смог я сделать тебя счастливой. Не сумел…
Он опять вздохнул. На это раз облегченно, словно сбросив с себя тяжкий груз:
— Долгих лет тебе, Надежда! Радости, здоровья, гармонии! Живи счастливо и знай: ты прекрасна!
Гости зааплодировали столь эмоционально насыщенному выступлению…
Вечер продолжался своим чередом. Гости пели песни их далекой молодости, выпивали, танцевали. Надежда Николаевна принимала участие во всем: напевала любимые мелодии, кружилась в вальсе, наслаждалась вкусными блюдами.
И вправду, жизнь удалась! Без иронии! И этот вечер, и содружество гостей, и сам повод — все подтверждало победоносный вывод об удавшейся жизни.
В разгар веселья она подошла к Ирине и попросила:
— Ирочка! Если возможно, пусть меня отвезут домой.
— Что такое, бабушка? Почему? Ты устала? — Ира недоумевала и волновалась одновременно. — Такой классный вечер! Так все хорошо!
— Да, да! Вечер отличный! Но я что-то устала… Знаешь, положительные эмоции в большом количестве тоже бывают утомительны. Да еще натанцевалась. Даже голова закружилась.
— Ну хорошо! Пойдем, я тебя провожу.
— Я возьму подарки. Не все, конечно, а сколько унесу… А оставшиеся вы привезете. И цветы не забудьте!
— Бабуль, и мужа своего забираешь?
— Нет. Пусть он с гостями пообщается. А потом поможет тебе все подарки забрать. Приедете позже. А я отдохну, пожалуй.
Она распрощалась с гостями и отправилась восвояси. Уставшая, но спокойная и вполне удовлетворенная.
Михаил приехал с дачи поздним вечером. В принципе он в Москву почти не ездил. Так, изредка: то раз в год нотариально заверить заявление на получение Ириной его пенсии, то купить новую куртку или ботинки, то на большие общесемейные торжества типа свадьбы или сегодняшнего мероприятия.
