Ирина Щеглова - Не жена
— Жену? — переспросил он. — Да, да… Я ей сейчас позвоню, извинюсь, только ты, пожалуйста, отвези нас с Верой, а? — И добавил совсем тихо: — Она все узнала!
Я уставился на него, он утвердительно кивнул. Мы друг друга поняли.
Вот так так! Выходит, теперь у Игоря действительно начались серьезные проблемы.
— Как она? — тихо спросил я.
Он сделал страшные глаза:
— Кошмар!
— Ясно.
Я прошел на кухню. Отчетливо пахло валокордином. Вера сидела за столом, уставившись в одну точку. Вид у нее был ужасный. Я, честно говоря, испугался. Чтоб как-то обратить на себя ее внимание, поздоровался преувеличенно радостно. Она нашла в себе силы, повернула ко мне голову, даже попыталась улыбнуться.
Игорь суетился рядом, предлагал мне выпить кофе, говорил что-то бессвязное.
От кофе я отказался, посоветовал им собираться, время уже и так позднее, пока доедем, пока то да се…
Вера медленно поднялась со стула, ушла в комнату.
— Переписку нашла, — шепнул Игорь, — в компе… я идиот! — застонал он, схватившись за голову. — Забыл стереть!
«Действительно, идиот», — подумал я, но промолчал, человеку и без меня худо.
Появилась Вера, в свитере и джинсах.
— Я готова, — произнесла она тихо.
Игорь побежал за ней в прихожую, суетливо помог надеть шубу, нагнулся, чтоб застегнуть сапоги, она не позволила.
Ане я позвонил, когда мы уже отъехали от дома Игоря. Я объяснил ей ситуацию, мол, везу ребят к отцу Николаю. Естественно, она сразу же обиделась. Я терпеливо начал успокаивать ее, но тут Вера попросила трубку. Я передал.
— Аня, привет, — устало поздоровалась она, — ты уж извини, что мы дернули Сережу, просто у нас очень серьезные проблемы, можно я не буду сейчас тебе ничего объяснять? — Она тяжело вздохнула, выслушала ответ, поблагодарила и вернула мне телефон.
— Ань, ты не волнуйся, все в порядке, я на связи. — Жена на удивление спокойно пожелала нам хорошей дороги.
— Ты там аккуратнее, — посоветовала она, — я волнуюсь. Надеюсь, ничего серьезного… Все, пока, целую.
Всю дорогу мы молчали. Нас развлекало радио. А я ехал и думал: «Аня определенно знает больше меня. Стоило только Вере сказать ей о проблемах, и она как будто все поняла. Вообще осведомленность моей жены меня просто потрясает! Это что же, выходит, мы оба знали, но не сказали друг другу ни слова? Ну, я-то ладно — мужчина, а она? Ведь говорят, что у бабы язык, как помело. Это, конечно, смотря у какой бабы. Из моей, если она не захочет рассказать, слова не вытянешь».
К дому батюшки подкатили ближе к полуночи.
Он не спал, ждал нас.
Как только дверь открылась, Вера шагнула к Николаю, уткнулась головой в грудь, простонала:
— Я больше не могу, отче, — и заплакала.
Мы с Игорем смущенно топтались у порога.
— Ну-ну, — пробасил отец Николай, приобнял женщину за плечи, повел в дом, обернулся, нам кивнул: «Проходите».
Матушка Катерина, или попросту Катюша, суетилась на кухне. Нас усадили, принялись чуть ли не насильно кормить ужином.
Потом я ушел спать, а отец Николай еще долго о чем-то беседовал с Игорем и Верой.
Утром поднялись рано. Отстояли долгую великопостную службу. Батюшка всех допустил к причастию.
Первый раз в жизни я видел, как рыдает взрослый, здоровый мужик. Игорь дрожал, пытаясь, видимо, сдержать себя, но сил у него на это не осталось.
Он стоял на коленях посреди пустого храма, глухо стонал и всхлипывал. Вера была рядом, плакала молча, слезы бежали по щекам, казалось, она не замечает ничего и никого вокруг себя.
Людей почти не было, неудивительно, будний день.
После службы у обоих как будто посветлели лица. Наверное, немного отпустило. Батюшка вышел из алтаря, довольный, веселый, повел нас в трапезную, где нам подали постные щи и гречку с грибной подливкой. Пили чай с медом. Вера даже улыбалась чему-то. Начала разговаривать, отвечала на вопросы. Игорь сидел тихо, уставившись в свою тарелку, я заметил, как у него дрожали руки. Он спрятал их под стол. Но я понимал, этим двоим непосредственно сейчас ничего не угрожает. Как-то отцу Николаю удалось их примирить, если не с ситуацией, то хотя бы друг с другом.
Я все еще находился в неведении и толком не понял, что же на самом деле произошло. А расспрашивать о таком не принято. Да и не мое это дело.
После обеда, когда мы уже собирались уезжать, я улучил момент и, отведя батюшку в сторону, сказал:
— Отче, тут такое дело, ты ведь просил меня присмотреть за Игорем, а я не нашел времени. Вот все как обернулось…
— Тайное всегда становится явным, — ответил он, — ты здесь не виноват. Игорь запутался, и я ждал, когда же он разберется в себе. Хорошо, что все именно так произошло. Ну, поезжайте с Богом, у меня еще встреча с учителями сегодня. Да приезжайте почаще. Жену свою вези с собой. И ребят не забывайте. Им трудно будет.
— Я понимаю…
На обратном пути Игорь и Вера довольно мирно беседовали и между собой, и со мной. Вера говорила, что хочет спать, Игорь был с ней очень предупредителен. А я думал о том, что отцу Николаю удалось сделать то, что не под силу ни одному психологу, будь он хоть семи пядей во лбу.
Высадив ребят у дома, потихоньку я сказал Игорю:
— Если будут проблемы, сразу звони!
Он кивнул и крепко пожал мне руку.
Человек вспоминает о Боге в тот момент, когда понимает, что окончательно потерял контроль над своей жизнью.
Сергей
17. О чем молчат женщины
Дома меня ждала встревоженная жена.
Торопливо чмокнула в щеку и набросилась с вопросами.
— Ну, как там? Что? — спрашивала она нетерпеливо, пока я снимал куртку.
— Да нормально…
— Что нормально?! — рассердилась она.
— Все нормально, — мягко ответил я. — Добрались нормально, у отца Николая хорошо, жаль, что ты со мной не поехала.
— Ну, там, наверное, не до меня было, — предположила она и взглянула так вопросительно.
Я не нашелся что ответить. Вспомнил:
— Кстати, Коля тебя приглашал в гости.
— Да, было бы здорово, — она смотрела внимательно, ждала.
— Ань, ну, чего ты так смотришь?! — взмолился я. — Ты хочешь, чтоб я рассказал чужую тайну?
— Тоже мне — тайна, — жена дернула плечом. — Думаешь, я не догадываюсь?
Началось! Ответы вопросами на вопросы, хождение вокруг да около… Если я буду отмалчиваться, она обидится и все равно вытянет из меня все подробности, уж я-то ее знаю.
Аня искоса взглянула на меня, нахмурилась:
— Вера все узнала, да?
— По-видимому, да, — нехотя произнес я.
