Заложница. Теперь ты моя - Филиппа Фелье
Снова внимательный взгляд на наши каменные лица.
— Не переживайте. Кровотечение остановлено, плод не пострадал. Все будет хорошо. Главное, помните, никаких стрессов и нагрузок. Пациентке нужен покой, поддержка близких и никаких разговоров о произошедшем. По крайней мере сейчас. — Доктор протягивает Смиту листок с назначениями. — Здесь список необходимых лекарств и витаминов.
— Как долго ей нужно оставаться в больнице? — спрашивает Олсон, передавая мне листок.
— Завтра утром можете ее забрать.
— Спасибо! — произносим мы со Смитом одновременно и молча выходим из кабинета.
— Что произошло? — тут же спрашиваю у Олсона, как только дверь за нами закрывается.
— Недовольный акционер компании N устроил акцию устрашения, неподалеку от офиса. В Эми бросили камень, обернутый бумагой с посланием.
— И ты не смог ее от этого защитить? — брови против воли взлетают до небес. Как так? Непобедимый и непогрешимый Олсон Смит не сумел защитить Эмили?
— Мы уже нашли человека, сделавшего это. Узнали, кто и сколько ему заплатил. Все они будут наказаны и пойдут под суд, за причинение телесных повреждений.
— Если бы я был рядом, возможно, этого бы не произошло. — Самоуверенно заявляю я. Мне хочется вывести Олсона из себя и это удается. Его глаза полыхают злостью, когда он язвительно выдает:
— Если бы не ты, то всей этой ситуации попросту бы не было.
И он прав. Прав, черт побери!
Разочарованно качаю головой и собираюсь уходить к Эми, но Олсон хватает меня за плечо и заглядывает в глаза. Решительно встречаю холодный взгляд. Внезапно Смит тяжело вздыхает и качает головой.
— Я не уйду. — Почти рычу я. Если он хочет сказать мне, чтобы я проваливал, то не в этот раз. Теперь я буду стоять до конца и не позволю нас разлучить. Только через мой труп.
— Не буду заставлять тебя. — Смит делает паузу, — ты не нравишься мне, но нравишься ей. Если бы она потеряла ребенка, тебя бы здесь уже не было. Улетел бы на свою Аляску и поминай как звали.
Откуда он… Он что, следил за мной?
— Но все сложилось, как сложилось. Однако знай, если ты обидишь ее, или она хотя бы раз на тебя пожалуется, то… Аляска покажется тебе курортом.
Впервые за последние несколько лет я позволяю искренней улыбке появиться на моем лице. Моя месть свершилась. Не так, как я планировал, но теперь родители и брат с сестрой могут спать спокойно. Но теперь у меня есть другой смысл жить. В конце концов я скоро стану папой. Мысль кружит голову, и я на радостях порывисто обнимаю старика Смита. Эми повезло, что у нее есть такой защитник как он. Но теперь у нее есть еще и я. Вдвоем мы точно сможем защитить ее от любых невзгод.
В груди щекочет приятное чувство, а в носу внезапно щиплет.
— Я люблю ее. Правда. Очень. — Выдаю Смиту в лицо. — Если я ее обижу, можешь меня убить. Я буду не против.
Оставляю растерянного Олсона позади. Несусь по коридору обратно к моей Эми. Она ведь ждет, волнуется, а ей нельзя. Листок с назначениями крепко сжимаю в ладони.
Врываюсь в палату, задыхаясь от нахлынувших эмоций. Эми лежит в той же позе, в которой я ее оставил и смотрит в потолок. Пара слезинок скатывается по ее виску.
— Все хорошо, — говорю я, стараясь придать голосу уверенности и не быть таким излишне радостным. — С ребенком все в порядке. Доктор сказал, тебе нужен покой и никаких стрессов. Завтра утром мы поедем домой.
Она поворачивается ко мне, на бледном лице расцветает слабая улыбка. Она кладет ладошку на свой живот.
Подхожу к кровати и беру ее руку в свою. Клянусь, что больше никогда не дам ей почувствовать себя беззащитной.
— Я так боялась, — шепчет Эми, сжимая мою ладонь. — Думала, что потеряла его. И тебя…
— Я никуда не уйду, — отвечаю я, склоняясь над ней и нежно целую в губы. Сердце срывается в галоп. Как же я ее люблю! До щемящей нежности, до головокружения.
— Обещаешь? — шепчет она, обнимая меня за шею одной рукой.
— Обещаю. — Улыбаюсь ей, а она притягивает меня к себе и целует. Голова кружится еще сильнее, по телу проходит дрожь.
«Как же я скучал!»
Моя маленькая, хрупкая, нежная, сильная, умопомрачительная… Обнимаю ее крепко, но осторожно. Она словно видение, которое вот-вот развеется.
— Я люблю тебя, — теплый шепот согревает ухо, запуская по телу волну тепла. Крепче сжимаю мою девочку. Теперь я никуда не уйду. Никогда не брошу ее и нашего малыша.
— Эмили Уотсон, — присаживаюсь на стул и сжимаю маленькую ладошку, — как ты смотришь на то, чтобы сменить фамилию на Уайлд?
Сам не помню, когда стал примерять на нее свою фамилию. Мне кажется, она ей невероятно идет. Эмили Уайлд.
Несколько мгновений ее лицо выражает непонимание, но потом она улыбается, а в глазах мелькают хитрые огоньки. Обожаю этот ее взгляд.
— Это предложение, Итан Уайлд?
— Именно оно. — Уверенно киваю, напустив на лицо побольше официоза, но тут же произношу с замиранием сердца: — Ведь я люблю тебя больше жизни, Эмили Уотсон.
Глава 33
Итан
Раннее утро, а я уже в больнице с огромным букетом цветов. Сегодня Эми выглядит намного лучше, ее личико вернуло краски. Вручаю ей цветы. Наслаждаюсь смущенной улыбкой, милым румянцем и ярким блеском любимых глаз.
Люди Смита помогают оформить выписку, пока я веду мою девочку к машине. Хочу нести ее на руках, но она сопротивляется, приказывая поставить ее на место. Именно приказывая, но этот ее серьезный тон мне даже нравится.
Не могу перестать улыбаться как идиот. Чувствую себя самым счастливым в мире, даже недовольные взгляды Смита не портят настроение. Помогаю Эмили сесть на заднее сиденье, а сам сажусь, с другой стороны. Обнимаю ее, прижимаю к себе, а она не выпускает из рук букет, будто это великая драгоценность.
Прижимаюсь щекой к волосам, вдыхаю ее запах и шепчу на ушко:
— Хочу тебя съесть. — И это правда. Не могу оторваться от нее. Не понимаю, как из того холодного и злобного, мстительного и мрачного парня я превратился в расплавившееся от любви железо, горячей лужицей растекшееся у ее ног. Но мне плевать.
Машина тихонько трогается. Мы направляемся к ней домой. Поездка кажется мгновением, а каждое мгновение рядом с ней — бесценно. Смотрю на Эмили, и сердце переполняется нежностью. Такая хрупкая, такая живая, такая моя. Страшно представить, что все могло закончиться плохо. Больше никогда не позволю
