Измена. К черту любовь - Софья Феллер
Я резко поднимаю голову, взгляд сталкивается с ним.
— Как поддержать? — мои слова звучат почти шёпотом, но в них слышится тревога.
— Она пока поживёт с нами, — отвечает он, избегая смотреть в глаза.
— Вот только не надо меня за дуру держать, — голос срывается. — Как бы там ни было, она твоя жена.
— Рита! — он делает шаг ближе, но я резко отступаю.
— Нет, не перебивай. Ты знал, что она приедет?
— Нет! — Рома вскидывает руки. — Узнал в тот момент, как ты. Она просто появилась. И я не знал, что делать.
— И теперь ты решил, что лучшая идея — позволить ей жить у вас? — не могу сдержать сарказма, который сочится сквозь каждое слово.
— Она больна, Рит. У неё мало шансов без лечения, и если она подхватит какую-нибудь инфекцию, всё станет ещё хуже. А у неё никого больше нет.
— У неё есть ты. И ты это прекрасно знаешь.
Он вздыхает тяжело, будто от каждого слова зависит его жизнь.
— Рита, это не про нас. Это про неё и Руса.
— Что значит "не про нас"? — я делаю шаг вперёд, будто хочу заставить его почувствовать то, что чувствую я. — Ты понимаешь, каково это для меня? Я и так живу с осознанием, что ты всё ещё женат. А теперь твоя жена будет жить у вас?
Рома хватает меня за руки, его взгляд цепляется за мой, почти отчаянный.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Ира — это проблема, которую я должен решить. Но ты — моя жизнь. Моя семья.
— Семья? — горько усмехаюсь вырываясь. — Семья, где я — третья лишняя?
Между нами повисает тишина, такая густая, что, кажется, воздух в кабинете становится плотным.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, — тихо произносит он.
— Но я уже чувствую. Ты сам дал мне эту роль, Рома.
Я отступаю назад, стараясь дышать ровно, чтобы не разрыдаться прямо здесь.
— Я не знаю, смогу ли так жить. И я не уверена, что ты этого хочешь.
Я поворачиваюсь к двери, не дожидаясь его ответа, и выхожу, хлопнув дверью. Это отзывается эхом в моей голове.
Тут же налетаю на Инну, нашу местную звезду сплетен, которая, кажется, видит всё и всех.
— Прости, совсем не посмотрела, куда лечу, — пытаюсь выглядеть максимально спокойной.
Инна чуть отступает, оглядывает меня с головы до ног, как будто пытается собрать паззл из разрозненных деталей.
— Ничего, Рит, бывает. Но ты чего такая шебутная от нашего Романа Андреевича? — она делает шаг вперёд, сдвигает брови и тут же добавляет с ехидной улыбкой: — У вас там случайно не…
Она драматично замолкает, изображая из себя сыщика с большим опытом, и бросает многозначительный взгляд на дверь кабинета.
— Ин, ну что за глупости? — стараюсь не выдать раздражение, натягивая на лицо что-то, что должно быть похоже на улыбку.
— Да ладно тебе, Рит. Я ж ничего плохого не думаю. Просто такие эмоции у тебя на лице… — она делает вид, что разглядывает меня ещё внимательнее. — Сама бы на твоём месте тоже не устояла.
— Ты серьёзно? — усмехаюсь, хотя на самом деле хочется только одного — чтобы она отошла и дала мне хоть минуту передышки.
— А ты как думаешь? — Инна скрещивает руки на груди и хитро щурится.
— Думаю, что мне сейчас некогда отвечать на твои допросы, — резко говорю, мимоходом поправляя халат. — У меня ещё куча дел.
— Конечно, конечно, беги, не буду задерживать, — отвечает она с наигранной добротой, но её взгляд ясно говорит: "Я за тобой слежу".
Я прохожу мимо неё, чувствуя, как она сверлит меня глазами. Сплетница, конечно, ничего не видела, но это её никогда не останавливало. Теперь, видимо, весь день буду ждать, пока слухи не долетят до кого-нибудь ещё.
После долгой и напряжённой операции, где каждое движение приходилось контролировать до мельчайших деталей, я, наконец, выхожу из операционной. Всё тело гудит от усталости, словно я только что поднялась на вершину горы. Заходит ассистент, бросает на меня восхищённый взгляд, но сил улыбнуться уже нет — лишь кивок.
В ординаторской тихо, как в библиотеке. Коллеги, видимо, разошлись по палатам или ушли домой. Я опускаюсь на диван, небрежно стягивая шапочку и растирая виски. Закрываю глаза, планируя отдохнуть хотя бы минутку, прежде чем собраться и пойти домой.
Тишина нарушается звуком шагов. Не открывая глаз, сразу понимаю, что это Рома. Его походку я бы узнала из тысячи — уверенная, немного торопливая.
— Ты как? — тихо спрашивает он, подходя ближе.
— Жива, — коротко отвечаю, даже не поворачивая голову.
Чувствую, как Рома медлит, словно собирается что-то сказать или сделать.
Но тут звонит его телефон. Слышу, как он достаёт его из кармана, хмурится, потом нажимает на кнопку.
— Да. Что случилось? — голос его резко меняется, становится напряжённым.
Пауза. Он слушает собеседника, а я открываю глаза и смотрю на него. Лицо Ромы стремительно темнеет, будто на него легла тень.
— Вызови скорую. Немедленно! — голос становится жёстким, почти приказным.
Не дожидаясь ответа с другой стороны, он отдает команды и выбегает из ординаторской, даже не взглянув на меня.
32
Рома
Выбегаю из больницы и запрыгиваю в машину. Холод весеннего утра сразу пробирает до костей, но я даже не думаю прогревать двигатель. Времени нет. Рус один дома с Ирой, и судя по его звонку, ситуация серьёзная.
Когда он звонил, голос дрожал так, что срывался, хотя ломка у него закончилась год назад.
— Пап, что делать? Маме плохо, она потеряла сознание!
Пришлось взять себя в руки и говорить чётко, чтобы он не паниковал ещё сильнее:
— Вызывай скорую. Немедленно!
— Но…
— Немедленно, Руслан! И оставайся с ней, пока я не приеду.
Руки дрожат от холода и напряжения, когда я хватаюсь за ледяной руль и выжимаю педаль газа. Машина срывается с места, вылетая на дорогу. В голове крутятся мысли: почему она сознание потеряла? Какого чёрта? Нельзя было оставлять её одну.
Набираю Руса, пока несусь по почти пустым улицам.
— Рус, что там?
— Пап, она очнулась, — голос всё ещё неуверенный, но без паники. — Только… она говорит, что всё в порядке. Ехать в больницу отказывается.
— Вот ещё, — рычу, вжимая телефон в ухо. — Ты объяснил ей, что это не обсуждается?
— Я пытался, но она… — Рус замолкает на мгновение. — Она сказала, что не хочет.
— Какое к чёрту не хочет?! — кричу, чувствуя, как в груди нарастает злость, смешанная с тревогой. — Скажи ей, что в её
