Измена. К черту любовь - Софья Феллер

Город будто не замечает меня. Машины едут по своим маршрутам, люди куда-то спешат. Тротуар ведёт вперёд, заставляя просто идти, шаг за шагом. Ветер обжигает лицо, но внутри жарко. От обиды? От ревности? Или от этого грёбаного секса, который был такой сумасшедший, что даже сейчас, когда я чувствую себя опустошённой, тело откликается на одно только воспоминание?

Останавливаюсь у витрины какого-то магазина. На стекле отражается моё лицо: губы сжаты в линию, глаза блестят от почти прорвавшихся слёз. Прекрасно выгляжу как всегда.

— Да, Рита, тебе так идёт образ драматической героини, — шепчу себе под нос, заставляя губы изогнуться в кривую усмешку.

Но правда в том, что я запуталась. Ира появилась из ниоткуда, со своими проблемами, своим “правом” быть рядом с Ромой. Это его бывшая, мать его сына, жена. Какая же я дура, что поверила, будто могу быть чем-то большим для него.

А может, всё не так? Может, это я себе всё накручиваю? Рома ведь был искренним. В его глазах не было ни капли вины или желания что-то скрыть. Только растерянность.

Глубоко вздыхаю, словно хочу вдохнуть ясность, но всё внутри остаётся затуманенным. Решаю: дойду до ближайшего парка, посижу немного на скамейке. Может, там найду хоть какую-то ясность.

Сажусь на холодную скамейку в пустом парке, натягиваю капюшон на голову и прячу руки в карманы. Ветер пробирается под куртку, но я не ухожу. Нужно посидеть, дать мыслям хоть немного устаканиться.

Телефон в кармане начинает вибрировать. Лара. Конечно, кто ещё может выдернуть меня из этого состояния?

— Привет, — отвечаю тихо.

— Привет, подруга. Что случилось? Я тебе уже который раз за день звоню, — в её голосе звучит привычное смешливое удивление, но я молчу, и она тут же меняется. — Рит, где ты?

— В парке… Просто… гуляю.

— А ну марш ко мне, сейчас же! — перебивает она, не оставляя мне шансов на отговорки.

Собираюсь нехотя, будто силы уходят вместе с каждым шагом. У двери Лары меня встречает запах ванили и её осуждающе-любящий взгляд.

— Давай рассказывай, что случилось, — протягивает кружку чая и тянет к дивану.

Я начинаю с того, что Ира приехала, что Рома… до сих пор женат. Всё, что накопилось, выливается на неё, а она слушает, кивает, иногда вставляет резкие комментарии.

— Да пошла она… — в какой-то момент заявляет Лара. — Ты, главное, себя не накручивай. Если мужик пять лет был один и вот сейчас, с тобой, светится как лампочка, то уж точно не из-за её появления всё изменится. Но знаешь что? Давай ты сейчас поспишь, отдохнёшь. А потом мы подумаем, как с этим быть.

Она укладывает меня в своей комнате, накрывает тёплым одеялом и гладит по голове. Я засыпаю с её словами на повторе: "Ты справишься. У тебя всё получится."

Утро на работе, как всегда, начинается с рутинных обходов. Но вместо привычной усталости я ловлю себя на странном автоматизме движений. Всё делаю, как обычно, но мысли блуждают где-то далеко.

Постучав в очередную дверь, вхожу в кабинет осмотра. За столом сидит Пётр Георгиевич, мой давний пациент. Ему пятьдесят, но выглядит он лет на сорок пять: крепкий, импозантный, с выправкой, словно готовится на сцену.

— Маргарита Евгеньевна, рад вас видеть, — тепло улыбается он, легко поднимаясь с кресла.

— Доброе утро, Пётр Георгиевич. Как ваша нога? — спрашиваю, занимая место напротив.

— А нога-то у меня теперь как новая. Если бы не вы, так и хромал бы. Я тут уже всё своим друзьям рассказываю, что вы врач от Бога, — отвечает он с улыбкой, слегка приподнимая штанину, чтобы показать аккуратный шов.

— Это не только моя заслуга. Вы сами отлично справились с реабилитацией, — отвечаю, вглядываясь в его бумаги.

Пётр Георгиевич всматривается в меня внимательным взглядом и вдруг прищуривается.

— А что это вы сегодня такая грустная, Маргарита Евгеньевна? У вас ведь всегда улыбка такая, что хоть в кино снимай. А тут… будто весну украли.

Я невольно улыбаюсь его прямоте.

— Просто немного не выспалась, — коротко отвечаю, не желая вдаваться в подробности.

— Не поверю! У вас глаза как у человека, который чем-то расстроен, — наклоняется он вперёд, словно пытаясь разгадать меня. — Ну, если что, вы мне говорите. Я человек надёжный, умею слушать.

— Спасибо, Пётр Георгиевич, — отвечаю с тёплой улыбкой, ставя подпись в его карте.

Он откидывается на спинку стула и вдруг спрашивает:

— Маргарита Евгеньевна, а вы случайно на кофе не соглашаетесь с благодарными пациентами?

Я слегка улыбаюсь.

— Я думаю, вы справитесь с кофе и без меня, Пётр Георгиевич, — шучу в ответ, стараясь свернуть разговор.

— Да это не про кофе, это про компанию, — театрально вздыхает он, поднимаясь с кресла. — Ладно, ваша профессиональная строгость меня победила. Но помните, доктор, ваша улыбка лечит не хуже ножа хирурга.

Я благодарю его за комплимент, и он провожает меня до двери. Когда она закрывается, внутри становится чуть теплее.

Возвращаюсь в ординаторскую с лёгкой улыбкой, словно этот диалог подарил мне частичку сил. Но на пороге меня останавливает фигура Ромы. Он выглядит напряжённым, взгляд словно пронизывает насквозь.

— Рит, — начинает он с того, что сразу перехватывает инициативу. — Нам нужно поговорить. Сейчас. Пожалуйста.

Я смотрю на него, и всё, что копилось внутри, вновь поднимается комом. Но одно я понимаю точно — избежать этого разговора не получится.

31

Рита

— Хорошо. Давай. Куда пойдём?

— У меня в кабинете никто не потревожит.

Рома бросает на меня встревоженный взгляд и направляется к кабинету. У двери оборачивается, кивая, приглашая жестом зайти. Колеблюсь пару секунд, но потом делаю шаг вперёд. Он тут же закрывает дверь на замок.

— Может, не стоило? — спрашиваю тихо, скрестив руки на груди.

— Слишком много лишних ушей, — он нервно проводит рукой по волосам. — Ты же знаешь местных сплетников. А с нашим главврачом лучше вообще не сталкиваться в таких ситуациях.

— Разве сам факт, что мы тут заперлись, уже не подозрителен? — парирую, чувствуя, как напряжение внутри растёт.

Рома подходит ближе, пытается поймать мой взгляд.

— Рит, я понимаю, что ты боишься услышать от меня что-то плохое. И правда, хорошего я могу сейчас сказать мало.

Я задерживаю дыхание, чтобы не дать эмоциям взять верх. Вот и всё, да? Конец.

— Говори, — выдавливаю из себя, хоть голос слегка дрожит.

— У Иры апластическая анемия. Нужна пересадка костного