Знаки внимания - Тамара Шатохина
— А должен был наброситься и изнасиловать? — возмутилась я.
— Нет, не должен… Ладно, я могу и ошибаться, но я не понимаю его, Катя, не спеши с ним, еще присмотрись, пожалуйста!
Я никуда спешить и не собиралась. А бабушка годами так сильно переживала за меня, что уже, что называется, дула на холодную воду. Не был Сергей идеальным, стоило только вспомнить наше знакомство «наощупь», но рассказать ей об этом у меня язык не поворачивался. В рассказе это выглядело бы, как оскорбление, а я ничего такого тогда не почувствовала, потому что были еще его слова, их тон, мягкая сожалеющая улыбка потом, желание извиниться, тот флисовый плед…
В один из дней, уже в конце октября, он опять поцеловал меня. Это случилось после четвертого похода в ресторан. В тот день вообще все было как-то очень хорошо — и прическа удалась с первого раза, и новое платье сидело на мне лучше некуда. А в ресторане прямо с порога — тысячи умопомрачительных ароматов (почему-то тогда я была голодная, как питон после спячки), и Сергей весь вечер шутил и улыбался, а я отвечала так же. Нам достался столик в самом углу, за пальмой, но оттуда хорошо просматривалась маленькая сцена.
В воскресенье вечером посетителям обещали «живой голос» и не обманули — пел молодой парень, подыгрывая себе на гитаре. Здорово пел — негромко и с чувством, заставляя оторваться от еды и прислушаться. И голос, и песня об осени, навевающей светлый сплин в долгом ожидании весны и любви, настроили меня на светлое романтическое настроение, а еще было вино…
Я уезжала оттуда довольная, как все тот же питон, только порядком объевшийся и замечательно отдохнувший, да еще и обновивший накануне шкурку. Когда Сергей немного сдвинулся на своем сидении в машине, устраиваясь удобнее и наклоняясь ко мне, я прикрыла глаза, поднимая к нему лицо. Поцелуй оказался приятным, этот мужчина не вызывал отторжения, мне нравился его запах, нравилось то, что творили его губы, язык…
— За то время, что мы с тобой встречаемся, у тебя были женщины? — спросила я, возвращаясь к просто обнимашкам и устраиваясь уютнее на его груди.
— Нет… Я решил попробовать строить с тобой что-то серьезное. И пока не разочаровался, так зачем? — он глубоко вздохнул, выравнивая дыхание и, судя по голосу, опять улыбался. Ну, да… такой наивный вопрос.
— А как же ваши мужские потребности?
— Их сильно преувеличивают. Секс важен, но не с кем же попало?
— Я пока не готова, — призналась я.
— Я тоже.
— А ты почему?
— Так получилось, что я еще никогда не портил девочек, — теперь уже точно — широко улыбался он, — а, как ни крути, это ответственность. Я, конечно, очень хочу, но жду, когда это станет неизбежным.
— Тоже трусишь? — удивилась я.
— Прекрати… у нас же серьезный разговор? Я жду твоего решения. Когда ты решишься, а я просто не смогу устоять, тогда все станет не важно, — сам он говорил несерьезно, потому что опять улыбался, и я чувствовала себя немного дурочкой, но потом догадалась:
— Перекладываешь ответственность на меня? И чтобы я сама проявила инициативу? Вот ты…!
— Вынуждено… если бы не твоя реакция тогда, я действовал бы решительнее. Намного.
— А может ты мне тогда и понравился своей… опытностью?
— Но не напористостью — ты дернулась и испугалась. Я виноват, Катя, я тогда действовал в рамках привычного сценария — не самого лучшего, как я теперь понимаю. Очень долго со мной что-то было не так… вкусы, окружение, знакомства… Ты только не забывай, что я жду, — напомнил он, — те самые потребности… они все-таки есть.
Мы еще посидели молча, просто обнимаясь, потом был поцелуй на прощанье, а ночью я раздумывала…
Наверное, уже давно пора и, в конце концов, я решусь, просто мне нужен хороший пинок. А так-то меня ничего не сдерживает, разве что мои прошлые мысли о том, как это могло бы быть у нас с принцем, не будь он семейным мужчиной? Моя любовь к нему, изначально ненормальная и одержимая, не нужная ни ему, ни мне, все эти навязчивые мысли — я устала от них. Зачем культивировать в себе больное чувство, представляя грешные прикосновения, мечтая о невозможном? Мне уже не пятнадцать, и возраст у меня не пубертатный, а фертильный, о чем никогда не забывает напомнить бабушка, и Сергей мужчина очень даже интересный. Инициативу в наших отношениях проявил он, но я не собиралась его обманывать, я действительно хотела попробовать нормальной жизни. Вот только катастрофически не хватало известного ускорения…
И я получила этот пинок — еще одну горсть земли на крышку гроба моей неправильной любви. Звучит мрачно и неприятно, даже страшно, не зря же расстроилась тогда бабушка. Мне было плохо на тот момент и могло ли быть еще хуже — я не представляла себе. А оказалось — не предел, и опять и снова далеко не предел…
Как-то Ирина Борисовна оформляла пакет сопроводительных документов для заказчика, а я помогала ей. Мне досталась работа нудная и монотонная — подшивание и проверка соответствия и наличия, так сказать. Как-то раз я прокололась, делая подобную работу, и теперь вся была — само внимание. А еще нужно было проверить упаковку и печати на образцах, номера актов, прилагаемых к каждому. И когда мимо нас к шефу прошел Георгий, поздоровавшись и спросив разрешения у Ирины Борисовны, я просто кивнула в его сторону.
— Конечно же, шеф ждет вас, — покивала и она тоже головой, не отрываясь от работы.
Он вошел в кабинет, а я почему-то решила, что сейчас самое время задать вопрос, который посчитала совершенно безобидным.
— Ирина Борисовна, а семью Страшных тоже вы обеспечили жильем?
— Жильем? Нет, им было положено свое жилье от ФСБ. Его ведь комиссовали после ранения, там было что-то очень серьезное, кажется с ногой. Они вместе с кадыровцами брали в Чечне каких-то особо опасных преступников. Тогда и муж Леночки погиб и два местных бойца, а Георгий был тяжело ранен и долго лечился потом.
— Но они же женаты, семья? У них же дети? — не поняла я про мужа.
— Да, женаты, конечно. Дети… девочка у Лены от первого брака, а мальчик — да, он
