Единственная для Лютого - Алиса Франц
— Мы сделали все возможное. Но девушке нужно следует побыть под наблюдением специалистов. Пока я не могу назвать точные сроки, но как минимум две недели…
— Ни сроки, ни денежные затраты не имеют значения. Я хочу сохранить эту беременность. Во что бы то ни стало! Мария будет лежать в больнице столько, сколько понадобится.
Голоса отдалились и стало невозможным услышать ещё хоть что-то. Я открыла глаза и огляделась, поняв, что нахожусь в просторной, светлой, очень опрятной палате, которая чем-то напоминала строгий, но комфортный номер в дорогом отеле.
Рядом с кроватью стоял столик, на котором высился графин с водой и поднос со стаканами. Прежде чем вставать, я с большой осторожностью прислушалась к своим ощущениям. Кажется, у меня ничего не болело, только пальцами я нащупала шишку на голове от удара о стену.
Я приподнялась на кровати и, оглядев себя, заметила на себе длинную сорочку, она очень приятно льнула к телу. Я потянулась в сторону графина с водой и заметила, что дверь палаты отворилась. Мое движение так и осталось незаконченным, а рука повисла в воздухе и опустилась.
В палату протиснулась массивная фигура Лютого.
— Ты уже проснулась? — спросил он и отошёл, впуская в палату второго мужчину.
Парень лет тридцати был одет в ярко-желтую униформу с красными полосами. Униформа всем известной курьерской доставки была легко узнаваемой.
Увидев в руках парня большую корзину с цветами, я засмущалась.
— Здесь будет удобно? — парень встал слева от кровати и вопросительно посмотрел на Руслана.
— Не у меня спрашивай. У нее, — кивнул на меня мужчина.
— Спасибо. Все отлично, — растерянно произнесла я, не смея оторвать взгляд от цветов.
Розы нежного чайного цвета прекрасно сочетались с белоснежными розами, а между великолепными бутонам, источающими тонкий аромат, соседились крошечные соцветия белых гипсофил.
Корзина была очень большой и стоила, наверное, немалых денег. Руслан отпустил курьера, мы остались в палате вдвоём.
Я поняла, что мне гораздо легче находиться с Лютым, когда рядом находился кто-то еще, из посторонних. Так сглаживались острые углы в нашем общении и лишние, постыдные мысли меньше лезли мне в голову.
Руслан не стал утруждать себя тем, чтобы двинуть стул к кровати. Он просто сел на край и наклонился ко мне.
Сердце стремительно и громко загрохотало. Я не знала, чего ожидать от Лютого. Его глаза горели нещадным, темным огнем, а дыхание было частым и свирепым.
Мужские пальцы глубоко зарылись в мои волосы, сжав их у самых корней. Второй рукой Лютый погладил меня по щеке, но в скольжении его пальцев по скулам и подбородку было столько страсти и жажды, словно он меня обнаженную по всему телу приласкал.
— Напугала же ты меня, Ма-ша… До полусмерти! — бросил Руслан с обвинением, коротко поцеловал в нижний уголок губы, уколов щетиной, и выпрямился так же резко, как приник ко мне.
Он не проник в мой рот языком, не стал лишать благоразумия страстными прикосновениями, но я остро и болезненно реагировала на этого мужчину, понимая, что не могу избавиться от влечения к нему, даже находясь на больничной койке.
Все мое тело требовательно заныло, в особенности густой и беспокойный жар разлился внизу живота и, боюсь, даже белье стало неприлично влажным от реакции на мужчину. Память о прошлой интимной близости была слишком свежа, и моя чувственность была взбудоражена пряным запахом тела Руслана, который висел в воздухе и пленял меня.
— Зачем ты сунулась в квартиру?! Зачем, Маша? Ты хоть понимаешь, как сильно ты рисковала?!
Руслан вскочил и принялся ходить по палате, беспокойно перебрасывая телефон из одной руки в другую. Кажется, беда уже миновала, но его не отпустило, и по крупному телу сильного мужчины до сих пор гуляла лихорадка тревоги.
За жизнь наших малышей.
Может быть, даже чуточку за меня саму?!
— Когда я поднялась в свою квартиру, она была заперта изнутри. Я отомкнула дверь своим ключом. Когда поняла, что в квартире чужак, поняла, что он отпер дверь ключом! Я подумала, что это был Антон Соловьёв. Он много раз бывал у меня дома и мог взять ключи.
— Об отмычках не подумала?
На это возражение я не знала, что сказать. Ведь в действительности, я и не подумала, что дверь могли открыть отмычкой.
У меня в голове вообще не укладывалось, как можно было залезть в чужую квартиру среди белого дня, ничего не боясь!
Хотя, может быть, в этом как раз и был смысл? Днём многие взрослые находятся на работе, младшие детки — в детских садах, а дети постарше — на занятиях в школах.
— Я не подумала об отмычках, потому что не сильна в методах действия преступников.
— И даже если бы это был Антон! — оборвал мою речь Лютый. — То что с того? Неужели ты вдруг стала сильной, способной противостоять взрослому мужику? Или резко перестала быть беременной?! Ты поставила жизнь моих детей под угрозу!
Я понимала, что сглупила, поддавшись порыву.
— Может быть, ты именно этого и добивалась, нарочно сунулась туда, куда я тебе сказал не лезть?! — произнёс Лютый пылко и с обвинением посмотрел на меня.
— Я… Нет! Нет! — ответила твёрдо и опустила ладонь на живот. — Как ты мог такое подумать?! Я не способна на подобное зверство и подлость.
— Не знаю, — покачал головой Лютый. — Кажется, я совсем ничего не знаю о тебе, — и поспешно покинул палату.
Руслан принес с собой вихрь эмоций, которых оказалось слишком много. Я не смогла остаться равнодушной и разнервничалась.
Слова Лютого шли вразрез с его поступками.
Короткий, жаркий поцелуй и ледяной град жестоких слов…
Мужчина, к которому меня влекло, был соткан из противоречий. И как бы я ни пыталась понять его, у меня не получалось. Он будоражил меня…
=16=
Повествование от лица героя Лютый
Лютый вышел из палаты, хорошо понимая, что сейчас нужно немного сдержать свои эмоции, а рядом с Машей у него не получалось быть терпеливым и осторожным. Все его чувства были обострены, разумные мысли таяли под напором сильнейших эмоций.
Но он обязан был держать себя в руках…
Руслан нервно расхаживал вдоль входа в клинику, бросая изредка взгляд на окна. Нет, так никуда не годится! Нужно было развеяться. Но как…
Как бы он ни пытался переключиться на другие мысли, он постоянно возвращался к моменту, когда ворвался в квартиру Маши и увидел девушку, лежащей без сознания на полу…
Говорят, в моменты опасности вся жизнь проносится перед
