Единственная для Лютого - Алиса Франц
=15=
Повествование от лица героя Лютый
Когда Лютый появился в квартире Марии, в коридоре уже толпились его люди, кто-то вызвал скорую помощь.
Сердце Лютого едва на миг не разорвалось от напряжения, как сквозь туман он услышал слова, что Маша жива, лишь находится без сознания.
Облегчение скользнуло по телу горячей волной. Он оттолкнул водителя Артура, отчего-то находившегося рядом с Машей ближе всех, бережно поддерживающего её голову.
Сам захотел дотронуться до девушки и уберечь от невзгод.
— Кто напал? Весь район поднимите на ноги! Кто-то что-то по-любому видел! В пятнадцатый участок позвоните, пусть Майоров своих козлов по следу бросит! — рыкнул Лютый, бережно убирая с побледневшего лица девушки длинные пряди темных волос.
Кто-то тронул его за плечо.
— Лютый…
— Чего тебе?
Он огрызнулся, будучи разделенным, что его оторвали от важного дела, и посмотрел на смельчака с яростью. Помощник Тимур не отшатнулся, потому что за несколько лет работы с Лютым он уже привык к вспышкам характера своего начальника.
— Тебе нужно это увидеть, — тихо сказал Тимур. — Походу, бабки все это время были у нас под носом. Не все, но…
— Бабки?! Какие бабки?! — недоуменно спросил Лютый.
В настоящий миг его волновало лишь состояние здоровья Маши и то, в порядке ли всё с его детьми. Все прочие проблемы отступили на второй план и растаяли дымкой под напором того, что было важнее прочего.
Через миг в тесной комнатушке стало совсем тесно, не продохнуть и не протолкнуться, потому что появились врачи, засуетились вокруг Маши. Они переложили девушку на носилки и спешно забрали, чтобы отвезти в клинику.
Лютый проводил взглядом машину врачей, стоя у окна, и только потом развернулся лицом к Тимуру.
— Показывай, что хотел мне показать?
— Деньги. Бабки, которые Антон Соловьев стащил, — твердо произнес Тимур.
— Деньги? Да ну? — хохотнул Руслан. — Может быть, в том шкафу и сам Антон прячется?!
Выхватив пистолет, он разрядил целую обойму в старый шкаф Маши, но оттуда вылетела только одна пыль.
— Надо же. Ничего не услышал. Кажется, там никого и не было!
— Рус, послушай. Я тебе как есть говорю! Сам посмотри! — попятился назад Тимур, с опаской посмотрев на своего босса. — На кухне.
Лютый пошел следом на кухню и увидел распахнутые настежь дверцы шкафа и пакет, в котором лежали пачки денег.
Перед глазами Лютого всё потемнело. Неужели разгадка всё время находилась перед его носом?! Маша лгала ему?
Неужели он, дурак, поверил ей на слово! Ведь в самый первый день именно он сам появился на пороге квартиры Маши и поверил, что она, испугавшись, рассказала всё, что знала. И потом, каждое ее слово, каждый жест и реакция подталкивали Лютого к мысли, что Маша оказалась просто втянута в игры своего фиктивного мужа, оказавшегося мерзавцем.
Но деньги лежали в пакете и выглядели, как насмешка. Прямая насмешка.
Лютого провели как мальчишку сопливого.
Ударом кулака он сбил с кухонного стола керамический набор для специй, рассыпав соль. Сжал пальцы и процедил:
— Кто обнаружил деньги? Как?!
— Когда я приехал, здесь уже были наши: Артур, Зураб, Арман…
— Мне нужны подробности.
Тимур немного напрягся, но выдал твёрдым тоном:
— Я вошёл в квартиру, Артур пытался привести в чувство девушку, Арман стоял у дверей, охраняя, Зураб осматривался. Именно он и обнаружил деньги.
— Значит, он.
Лютый смерчем пронесся в комнату и потребовал ответ от Зураба. В башке перемкнуло, Лютого потряхивало от напряжения. Получив ответ, он вернулся в кухню, показал пушкой на пакет с деньгами:
— Собрать. Пересчитать.
Даже одного беглого взгляда хватило, чтобы понять: денег было намного меньше, чем украденная сумма. Но Соловьев мог припрятать деньги в нескольких местах.
Тимур кинулся исполнять распоряжение Лютого, а Руслан медленно опустился на табурет и огляделся на кухне Маши.
Он вспомнил первый визит сюда, когда Маша осмелилась противостоять ему на словах, а её племянник так вообще нож в бедро воткнул, бросившись на защиту любимой тёти.
Вот она протягивает ему документы, убеждая, что брак с Антоном фиктивный, вот показывает расписки, которые никакой юридической силы не имели и в суд с ними пойти было нельзя, но Маша брала их с Антона, наивно полагая, что так может обезопасить себя…
Вот они разговаривают, а Маша увлечена настолько, что даже не понимает главного — на ней распахнулась блузка, и видна её грудь в дешевом лифчике…
Руслан вспомнил каждый жест и взгляд Марии, как будто их встреча случилось мгновение назад…
Лютый тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
Не в его правилах было доверять людям, но вопреки всему Маше он поверил.
Не сразу, конечно. И если даже начать искать, Лютый не мог бы назвать точно момент, когда глубоко внутри укоренилось убеждение в непричастности Маши к делишкам Соловьёва.
Это случилось не сразу. Маша проникала в его мысли, в его кровь понемногу, просачивалась по капле. Мелочь за мелочью, жест за жестом, действие за действием… Она покорила Руслана не с первого мига, но кроткими, маленькими шажками смогла забраться очень далеко и глубоко.
Лютый допустил мысль, что Мария стала жертвой интриг Соловьева Антона, мелкого мошенника.
Но теперь…
Теперь деньги нашлись в квартире Маши!
Неужели он зря поверил Марии?!
Если Мария с Антоном заодно, почему он напал на неё?! Антон ли это был?!
Так много вопросов и мало ответов.
Ощущение, как будто среди его людей поганая крыса завелась, которая и сливает информацию так, что поиски заканчиваются нечем!
— Лютый, я пересчитал деньги и проверил их. Не фальшивки. Однако здесь была лишь небольшая сумма, — отчитался Тимур. — Всего сто пятьдесят кусков.
Слова Тимура вырвали Лютого из размышлений. Он поднялся с табурета и приказал себе не раскисать. Нужно было реальные дела решать, разочарование подождёт.
— Сто пятьдесят, говоришь. Значит, по факту, есть сто пятьдесят кусков, сбежавший хмырь и девушка, пострадавшая от нападения. Я ничего не упустил? — спросил Лютый и усмехнулся мрачно. — Если всё так, а я думаю, что не ошибаюсь, то какого хера ты ещё здесь стоишь?! Найдите мне того, дал дёру! Искать всем… Не найдете — всех на хрен уволю. Прямиком в могилу!
***
Повествование от лица Маши
Голос ворвался ко мне сквозь пелену.
— К счастью, нам удалось стабилизировать состояние девушки.
С большим трудом мне удалось сосредоточиться на интонациях и тембре, я поняла, что не узнаю голоса говорящего.
— Что с беременностью?! У Маши двойня! — прогрохотал издалека грубый, низкий мужской голос.
Но услышав его, я вобрала всей душой вибрации, царапающие слух, узнав в говорящем Лютого.
— Нам удалось ликвидировать угрозу выкидыша.
