Развод. Цена ошибки - Дарина Королёва
Вот и всё. Пять лет жизни уместились в четыре картонные коробки. Даже смешно — сколько всего было накоплено, а что осталось?
Методично разбираю вещи, раскладывая их по стопкам — моё, Аришино, на выброс. Руки действуют на автомате, а мысли разбегаются как тараканы.
Любимое платье, в котором была на первом свидании с Вадимом — в мусор, слишком много воспоминаний. Фотоальбомы — в дальний угол, может, когда-нибудь будет не так больно их открывать, переберу и выброшу снимки с ним... Игрушка Марка... Нет, об этом лучше не думать.
Интересно, кто паковал? Наверняка эта... новая хозяйка. Наверно перерыла всё, изучила каждую деталь — как жила соперница. Хотя какая я теперь соперница?
В одной из коробок обнаруживаю детскую кроватку — разобранную, с инструкцией на китайском. Час вожусь с деталями, пытаясь собрать головоломку. Когда наконец всё получается, обнаруживаю, что одна ножка треснула — видимо, неудачно упаковали.
— Чтоб тебя! — в сердцах бросаю отвертку. Та с грохотом отскакивает от стены.
Ариша, дремающая на диване, вздрагивает от моего возгласа. Тут же беру себя в руки — нельзя срываться при ребенке.
— Прости, солнышко. Мама просто немного устала.
Обматываю сломанную ножку скотчем — временное решение, но лучше, чем ничего. Как история моей жизни — временные решения, которые почему-то затягиваются надолго.
Через неделю квартира постепенно обрастает признаками жизни. Занавески на окнах — светло-зеленые, с листочками, нашла на распродаже. Ковер на полу — пушистый, мягкий, Арише будет хорошо по нему ползать.
В углу — стопка книг по психологии. "Как пережить развод", "Жизнь после предательства", "Найти себя заново" — названия как будто специально придуманы для таких как я. Читаю по ночам, когда дочка спит, подчеркиваю важные мысли, делаю пометки на полях. Может, и правда поможет?
А потом начинаются суды.
Я ожидала чего-то подобного, но реальность оказалась еще циничнее.
Судья — холеная дама с неестественно прямой спиной — даже не пытается скрыть своей предвзятости.
Наверное, Вадим хорошо заплатил — он умеет находить подход к нужным людям.
— Согласно представленным документам, квартира числится на балансе ОАО "Вавилон Групп", — чеканит она, не глядя в мою сторону. — Брачного договора нет. Истица официально не работала. Следовательно...
"Следовательно, я не имею прав ни на что, кроме жалких алиментов", — мысленно заканчиваю я. Вадим все просчитал. Выверил каждый ход, как в шахматной партии. А я и не заметила, как стала пешкой в его игре.
В коридоре суда встречаю других женщин — таких же растерянных, с потухшими глазами. Мы киваем друг другу, как члены тайного общества, объединенного общей бедой. Интересно, у них тоже были мужья-манипуляторы? Или просто не повезло с браком?
— Доченька, ты бы сказала раньше, — причитает мама, приехавшая помогать с Аришей. — Я ж чувствовала, что неладно что-то. Материнское сердце — оно вещее.
Она суетится по кухне, готовит свой фирменный борщ — запах детства, запах дома. В ее руках столько любви и тепла, что хочется плакать.
— Не хотела вас расстраивать, — отвечаю, помешивая остывший чай. — Да и гордость не позволяла признать, что ошиблась. Что не разглядела, не поняла, не почувствовала...
— Какая гордость, Ритуль? Перед кем? Перед родной матерью?
Она садится рядом, гладит меня по голове — как в детстве, когда я прибегала с разбитыми коленками. Только сейчас разбито не колено — разбита вся жизнь.
— Знаешь, что самое обидное? Я только сейчас поняла, что у меня и поговорить-то не с кем. Все эти годы — работа-дом-работа. Ни подруг, ни близких. Как будто растворилась в нем полностью.
— Любовь она такая, — вздыхает мама. — Особенно первая, настоящая. Растворяешься, забываешь себя. Только потом понимаешь, что нельзя так — себя терять. Женщина должна оставаться женщиной, даже когда становится женой и матерью.
Она права. Я настолько увлеклась ролью идеальной жены, что потеряла себя настоящую. Но ничего — время собирать камни. И себя — по кусочкам — тоже.
Вечером, уложив Аришу, сижу на подоконнике и смотрю на закат. Где-то там, за крышами домов и верхушками деревьев, начинается новая жизнь.
Страшная, неизвестная, но — моя. И я должна справиться. Не знаю как, но у меня нет других вариантов.
ГЛАВА 31
Постепенно стресс начинает проявляться физически — тело как будто мстит за все переживания.
Джинсы, еще месяц назад сидевшие идеально, теперь не сходятся на талии. Я с ужасом замечаю, что начала заедать проблемы — печенье на ночь, шоколадки украдкой, бутерброды в свободное время.
— Ничего не лезет, — жалуюсь маме, пытаясь втиснуться в любимые брюки. — И лицо... Господи, я как подросток — всё в прыщах.
— Это нервы, доча, — вздыхает она, колдуя над сковородой с котлетами. — У тебя гормоны взбесились от переживаний. Вон, даже волосы выпадают.
— Скоро буду лысая и толстая. Прекрасные перспективы.
Мама накрывает сковороду крышкой, поворачивается ко мне:
— А ты знаешь, что твоя бабушка в сорок лет второй раз замуж вышла? После того как дед от нее ушел. И была счастлива! Второй брак всегда удачнее, чем первый.
— Мам, какое замуж? — морщусь я, замазывая тональником очередной прыщ. — Мне бы с этим разводом разобраться.
— А что такого? — она лукаво щурится. — Красивая, умная. Подлечишься, в себя придешь...
— Ну конечно. Толпы женихов уже выстроились под окнами — мечтают жениться на разведенке с ребенком.
— А что ты думаешь? — мама присаживается рядом. — Хороший мужчина может и полюбить женщину с ребенком. Если настоящий, а не как этот твой... бизнесмен.
Последнее слово она произносит с таким презрением, что я невольно улыбаюсь:
— Мам, только давай без сватовства, ладно? Мне пока хватает общения с судьями и приставами.
Утро началось с очередного заседания. Выходя из подъезда, заметила во дворе строительную технику — какой-то трактор, рабочих в оранжевых жилетах.
"Наверное, благоустройство," — мелькнула мысль, но времени разбираться не было — опаздывала в суд.
Вернулась я только к вечеру — измотанная, злая после очередных унижений в зале заседаний. И застала маму в состоянии, близком к панике:
— Рита! — она всплеснула руками. — Ты видела, что они натворили?
— Кто? Что случилось?
— Да выгляни в окно!
Подхожу к окну и... застываю как громом пораженная.
Тополя, еще утром шумевшие под окнами, исчезли. Все до единого — спилены под корень. А за ними...
— Твою ж...! — вырывается у меня.
За бывшей зеленой завесой открывается прекрасный вид … на старое кладбище!!! — покосившиеся кресты, облезлые оградки, заросшие травой могилы. Красота, что тут скажешь!!!
— Это он специально… Он же знал. Знал, куда меня селит. Купил квартиру подешевле…
— Конечно знал, — мама качает головой. — Изверг!
