Измена. Спаси меня, если сможешь - Лия Латте
Как же стыдно.
Сердце всё ещё билось быстро, но уже не от волнения, а от неловкости.
Господи, Ксения, что с тобой?
— Физиология, — прошипела я сама себе. — Овуляция. Гормоны.
Но внутренний голос упрямо твердил другое:
«Пять минут назад ты тайно надеялась, что он скажет хоть слово. Не о зарядке.»
Я взяла телефон и наконец ответила Наташе:
«Всё нормально».
Через секунду пришёл ответ:
«Не верю. Всё расскажешь, когда вернёшься».
Я тяжело вздохнула.
Да уж. Рассказывать тут было нечего.
Конференция превратилась в сложный квест «поймай босса».
Андрей Викторович как будто избегал меня.
Появлялся только на своих выступлениях, исчезая сразу после. На лекциях садился в самый дальний угол, если вообще приходил.
На кофе-брейках он разговаривал с коллегами, избегая даже случайных взглядов в мою сторону. Когда я попыталась подойти с вопросом об обратной дороге, он кратко бросил: «Обсудим позже», — и тут же завел разговор с профессором из Новосибирска.
Он не смотрел в мою сторону, не писал, не пытался заговорить. Даже случайных пересечений, казалось, стало меньше — словно он специально планировал свой маршрут так, чтобы не сталкиваться со мной.
Я пыталась убедить себя, что это просто совпадение. И что вообще мне так самой лучше.
Но внутри было странное, неприятное ощущение — будто что-то не так, будто всё идёт не по нужно сценарию.
В последний день, перед самым отъездом, Андрей Викторович наконец сам нашел меня в холле. Я сидела с чашкой чая, пытаясь читать статью о новых стандартах оказания скорой медицинской помощи, когда он навис надо мной.
— Ты поедешь одна.
Я подняла голову.
— Что?
— Мне нужно задержаться в Москве, — пояснил он хмуро. — Появились неотложные дела.
Я кивнула, стараясь не выдать удивления.
— Поняла.
— Вот твой билет на поезд, такси будет ждать тебя у входа через два часа, — добавил он, глядя куда-то мимо.
— Хорошо, — тихо сказала я.
Он чуть качнул головой, развернулся и направился к выходу.
Я смотрела ему в спину, пока он не скрылся за поворотом.
На душе было пусто.
Я быстро поднялась в номер, собрала оставшиеся вещи и спустилась вниз, дожидаться назначенного времени.
В поезде я уткнулась лбом в прохладное стекло, наблюдая, как Москва уплывает за горизонт.
Чувство стыда грызло изнутри: как я могла подумать, что между нами может быть что-то большее?
Я вообще-то до сих пор официально в браке! Надо забыть про эти глупости, у меня есть проблемы куда важнее и серьёзнее какого-то там главного врача.
Но как только я закрыла глаза, его губы снова коснулись моего уха, а пальцы впились в талию.
«Это всего лишь сон», — повторяла я, пока поезд увозил меня обратно, в реальность, где Андрей Викторович был лишь начальником, забывшим свою зарядку.
Глава 31
После Москвы, конференции, всей этой напряжённости с Андреем Викторовичем, моя обычная жизнь казалась слишком тихой.
Дни потекли своим чередом. Работа, дежурства, редкие звонки от Наташи, которая пыталась выведать у меня подробности из поездки.
Я отмахивалась, говорила, что ничего интересного не произошло, хотя внутри всё ещё оставался этот неприятный осадок. Мне хотелось выбросить всё из головы, но ночами я снова и снова возвращалась в тот сон, а потом в утро, к его взгляду, к тому, как он избегал меня.
Андрей Викторович вернулся через несколько дней после меня. Вёл себя спокойно, сдержанно, будто ничего не произошло. Мы говорили только по делу: рабочие вопросы, пациенты, планы.
О командировке он не заикался. Его взгляд задерживался на мне ровно настолько, сколько требовалось. Всё было правильно и профессионально.
Это злило. Или, может, просто разочаровывало. Кажется, я просто придумала себе что-то, а теперь не могу избавится от этих мыслей.
И вообще это Наташка виновата! Если бы не брошенная ею фраза о нашем начальнике…
Всё, хватит с меня всяких глупостей. Месяц ожидания прошел, а значит совсем скоро второй бракоразводный суд.
Но вечерами, периодически, становилось очень тоскливо. Я включала телевизор для фона, чтобы не чувствовать себя настолько одиноко, но он раздражал. Книги не отвлекали — я перечитывала одно и то же, не понимая смысла.
Единственное, что помогало — работа. Там всегда кто-то нуждался во мне, не оставляя места ненужным мыслям. Поэтому я старалась сконцентрироваться на ней полностью, но получалось так себе.
Дни до суда тянулись мучительно долго. Я знала, что всё это формальность, только легче от этого не становилось. Я старалась держаться, но ночью на меня накатывала тревога.
Что если что-то пойдет не так? Что если Павел вдруг явится и устроит спектакль? Или, наоборот, он не придет, и судья снова перенесет заседание? Что будет дальше?
А потом резко наступил день суда.
Я проснулась рано. Старалась себя успокоить и настроить на любой исход. Правда руки всё равно дрожали, когда я наливала себе кофе. Не хотелось ни есть, ни сидеть ждать.
Поэтому я быстро оделась, вышла из дома и вызвала такси.
На улице было сыро и промозгло, моросил мелкий дождь. Всюду грязь и серость, бррр… Скорее бы уже весна вступила в свои права окончательно и всё вокруг зазеленело.
Я нервно теребила край рукава во время пути. Моё сердце стучало в груди слишком быстро, пальцы холодели от волнения. Я так ждала, когда этот день наступит, и одновременно очень боялась этого дня.
Машина привезла меня к суду вовремя. Я глубоко вздохнула и вышла. У входа стоял Александр. Он поднял воротник пальто и смотрел на меня так, будто разделял моё сегодняшнее настроение.
— Привет, — хмуро сказал он.
— Привет, — ответила я и сглотнула.
— Пошли? — он жестом указал на вход.
Я кивнула. Он открыл дверь, и мы вошли внутрь. Всё здесь было знакомо: длинные коридоры, запах пыли, равнодушные лица сотрудников. Мы поднялись на нужный этаж и зашли в зал заседаний.
Павла не было.
— Он что, не придёт?
Александр пожал плечами.
— Похоже, нет. В деле указано, что он уведомлён. Значит, могут развести и без него.
Я покачала головой, но внутри что-то неприятно скрутило. Смешанное чувство облегчения и разочарования. Он даже не удосужился прийти. Ни попытки что-то обсудить, ни желания показать хоть каплю участия. Не то чтобы я этого ждала, но его полное безразличие било по самолюбию.
В зал суда вызвали быстро. Судья взглянула на бумаги, пробежалась взглядом по документам и объявила:
—
