Разводимся! Моя на тридцать дней - Вероника Лесневская
- А не надо выбирать, я тоже на ее стороне. Всегда, - чеканю негромко, но убедительно. – Поэтому я здесь.
Теща едва заметно кивает. Верит. Она в такой же растерянности, как и я.
- Матвей, ты лучше уезжай сейчас, - советует искренне. – Пусть она остынет, позже обсудите все спокойно и, возможно…
Конец фразы перебивается мощным разрядом грома. По затылку и плечам лупят большие капли дождя, который за несколько секунд перерастает в ливень. Вода затекает за шиворот, вынуждая меня поежиться, подняв воротник, и мысленно выругаться. Чихнув, собираюсь вернуться к машине. Переночую в салоне, потому что без Ксюши я отсюда не уеду. Дать ей время? Пожалуйста, сколько угодно. Однако я намерен быть рядом.
- Пусть он останется, - чуть слышно долетает до меня. С беспокойством и заботой. Как раньше. – Опасно в такую погоду ехать…
Не верю собственным ушам, начинаю подозревать, что заболел от переохлаждения и в бреду мучаюсь галлюцинациями. Делаю шаг, еще один… Нагло переступаю порог дома, с прищуром вглядываюсь в холл. Марья Алексеевна оборачивается и смотрит в том же направлении.
Все-таки не показалось…
Ксюша стоит у двери на кухню, прячась в тени, кутается в коротенький халат, едва доходящий ей до середины бедра. Мысленно ласкаю и облизываю ее всю: от кончиков волос до пальчиков босых ног. И улыбаюсь, как умалишенный.
Нашлась пропажа. Здоровая, невредимая, но… печальная. Глаза влажные от слез, носик красный, губы искусаны.
Значит, и правда «мадам плакала». Из-за меня…
Схлестнувшись взглядами, цепляемся друг за друга, сплетаемся аурами и уже не можем разъединиться. Одно целое. Но вторая половинка смотрит на меня с всепоглощающей тоской. Упрямо и беспощадно рвет невидимые нити между нами.
- Только на эту ночь, - добавляет, словно опомнившись и поборов мимолетную слабость. Хмурится, поджав дрожащий подбородок. Шмыгнув носом, продолжает говорить обо мне в третьем лице, будто меня больше не существует: – Утром ему надо ехать на работу. И потом... - паузу заполняет ее судорожный вздох. Глаза-карамельки стреляют в упор, зрачки сужаются, а пухлые губы повторяют как мантру: - Мы разводимся.
*** Муз. трек Мари Краймбрери «Давай сохраним»
Глава 15
Ксюша
- Пусть он останется, - слетает с губ против моей воли.
Взгляд цепляется за мрачный силуэт под дождем, и я сразу узнаю Матвея. Глупо отрицать, я подсознательно ждала его. Дала ему время, чтобы придумать наиболее реалистичное оправдание гадкому потоку эсэмэсок, который захлестнул меня с головой и протащил по грязи. Я устала тонуть в одиночестве, поэтому специально оставила телефон на барной стойке, предварительно разблокировав и запустив мессенджер с письмами любовницы и заключением УЗИ.
Я была настроена воинственно. Хотела лично показать все мужу, бросить обвинения ему в лицо, ничего не утаив, но… Мэт опять оказался слишком занят, не ответил ни на один звонок и, по словам его грудастой подчиненной, приказал не пускать меня к нему в кабинет.
«Матвей Андреевич никого не принимает. Особенно… жену»
Это стало последней каплей.
Вспышка гнева перед глазами – и дальше все как в тумане. Очнулась я лишь когда зал ресторана погрузился в хаос: на стойке красовалась соусная надпись: «Разводимся!», телефон валялся на восклицательном знаке, испачканный кетчупом, а Мэт снисходительно наблюдал за моим срывом сверху, не отлипая от незаменимой Светы.
Тогда я была уверена, что это конец. Точка в наших отношениях, и ничто не изменит моего решения.
Но вот Матвей здесь. Промокший и уставший, стоит на пороге дома моих родителей. Оправдывается перед мамой, высматривает меня, пытается проникнуть внутрь, произносит слова, в которые хочется верить. Чихает и кашляет, отчего у меня екает сердце. Не хватало еще, чтобы Мэт заболел из-за меня.
Он застывает, услышав мой голос, и устремляет взгляд четко в тот угол, где я прячусь, будто чувствует мое присутствие. Выхожу из импровизированного укрытия на свет, плотнее запахиваю халат, лихорадочно поправляю растрепанные волосы, машинально прихорашиваясь, смахиваю соленую влагу с алых щек – и вдруг понимаю, что все это бесполезно.
Матвей уже увидел меня подавленной, считал все эмоции, догадался, как мне плохо без него, - и теперь расплывается в победной улыбке, чувствуя власть и превосходство надо мной.
Послушная жена, как обычно, все проглотит и попросит добавки. Поскандалит немного для порядка, но в итоге простит.
Не в этот раз…
- Только на ночь, - стираю ухмылку с его лица. – Мы разводимся, - выпаливаю, не подумав о родителях. Им я сказала, что мы поссорились, ведь до последнего надеялась на чудовищную ошибку.
- Как? – округляет глаза мама и прикладывает обе руки к груди. – Стас! – выкрикивает в потолок, вызывая папу. – Семейный совет, - важно чеканит.
Она всегда была без ума от Матвея, твердила, что мне невероятно повезло встретить такого мужчину, восхищалась его целеустремленностью, ответственностью, подчеркивала, как сильно он меня любит. И я полностью разделяла ее мысли, могла подписаться под каждым добрым словом в адрес Мэта, гордилась им… До этого дня.
Я разочарована и растоптана, но не готова поделиться болью с родителями, вытряхивая наше грязное белье. Если мы с мужем не сумели прожить долго и счастливо, то хотя бы расстанемся по-человечески.
- Советуйтесь, - пожимаю плечами. – Без меня. Я спать, - сипло добавляю, прострелив Мэта испепеляющим взглядом, и разворачиваюсь в направлении своей комнаты.
- Ксюш, - тихо окликает Матвей, когда я прохожу мимо него. Касается моего локтя мокрой, ледяной ладонью, заставляет обернуться.
Вблизи он выглядит еще хуже. Волосы мокрые, на лбу залегли морщины, под глазами темные мешки. На всегда идеальной одежде влажные пятна и разводы, с пиджака капает вода.
- Ты бы переоделся, а то заболеешь, - бурчу, нахмурившись, а мысленно ругаю себя за слабость. - Возьми что-нибудь из папиных вещей, - высвобождаю руку и обхватываю себя за плечи, закрываясь от прищуренного взгляда мужа. Он осознает, что я по-прежнему забочусь о нем и… люблю. Поэтому и мучает. Не отступает.
- Точно, ты права, дочка, - охает мама, всплеснув ладонями. – Сейчас, сынок, обогреем тебя и накормим, - окончательно тает, включая режим любящей тещи, и суетится вокруг Мэта.
Воспользовавшись моментом, я проскальзываю мимо них к своей комнате. В собственной семье становлюсь лишним звеном.
Сынок…
- Ксю, не сбегай, - летит мне вслед.
- Ты пока ее не трогай, - улавливаю приглушенный мамин шепот. – Пусть остынет, переспит с вашей проблемой. Утро вечера мудренее.
