Разводимся! Моя на тридцать дней - Вероника Лесневская
Правда, совсем скоро я забываю о дискомфорте. И прекращаю вообще что-либо чувствовать.
Ровно в тот момент, когда переступаю порог дома, прямо в грязной обуви прохожусь по комнатам… и не нахожу свою жену.
Вместо Ксюши – открытый ноутбук на столе, мой паспорт и ее обручальное кольцо поверх разворота со штампом о браке.
- Нет, это шутка какая-то, - потираю ноющие виски, падаю на стул, замочив и его. Уставившись в экран, некоторое время пялюсь на страницу официального сайта. На личную учетную запись, на мои данные, которые вводил точно не я, и… – В смысле, мое заявление на развод принято? Да черт, Ксюша!
Проклинаю тот день, когда оставил жене все свои пароли. Мне казалось это правильной идеей, ведь супругам нечего скрывать друг от друга. Ксюша, в свою очередь, тоже всегда была честна со мной. Кто же знал, что мое доверие обернется катастрофой – и спустя три года пусть не идеальной, но вполне счастливой семейной жизни любимая супруга отправит в ЗАГС сразу два заявления, приняв роковое решение за нас обоих.
Наспех переодеваюсь, бросив мокрые вещи в кучу одежды, выпотрошенной из шкафов. Ксю специально хотела показать мне, что все кончено. Не просто сбежала, а порвала все связи между нами. Стою посередине комнаты и не верю, что еще утром обнимал жену, разговаривал с ней спокойно, целовал в щеку на прощание...
- Как же так!
Забираю с собой паспорт, чтобы им нельзя было больше воспользоваться без моего ведома. Хотя самое страшное уже сделано. Поднимаю Ксюшино колечко и, подумав, вешаю себе на цепочку, рядом с крестом. Придет время, когда я верну его на безымянный пальчик жены, где ему самое место, и не позволю больше снять.
Обязательно все так и будет, но... сначала надо ее поймать.
- Рома, привет, передай трубку Каролине, вопрос есть, - выпаливаю сразу, как только слышу ленивое «алло» Царева, босса Ксюши и моего друга. К постороннему мужику я бы красавицу-жену работать не отпустил, а этот безопасен, потому что безумно влюблен и глубоко женат.
- Что-то срочное? Мелкая отдыхает, - говорит о своей супруге. – Нам рожать скоро. И чем ближе день икс, тем больше времени она проводит в спячке. Как медведица зимой, - подшучивает над ней по-доброму, а на фоне звучит недовольный шепот. – Боюсь, так и роды проспит.
В динамике что-то шелестит и постукивает, после чего раздается смущенный женский голос:
- Не обращай внимания, он дошутится у меня… Уф-ф. Подожди, я сяду, - тяжело вздыхает и ойкает: - Ром, ну не к тебе на колени, отпусти. Не мешай говорить, - приглушенно фырчит, видимо, прикрыв телефон рукой и думая, что я ничего не слышу. С улыбой дожидаюсь, когда закончатся препирательства супругов Царевых, а Каролина обратится ко мне четко и громко: - Так, слушаю. О чем ты хотел спросить?
- Скажи честно, Ксюша к вам поехала? – бросаю без приветствия.
- Что? Н-нет, - заикается удивленно. – А что случилось?
- Она точно не у вас? – допытываюсь настойчиво. – Ты стала ее лучшей подругой. Кроме тебя, Ксю и не общается почти ни с кем. Если она где-то рядом, но не хочет со мной говорить, то хотя бы намекни, прошу тебя. Я волнуюсь.
- Ее правда здесь нет! Я не лгу! – восклицает. - Мы в этом месяце вообще не встречались. Созванивались иногда, но Ксюша какой-то отстраненной была, почти ничего не рассказывала по телефону, звала в кафе, а я так и не выбралась... Рома прав: я стала ленивой, не могу долго гулять и почти из дома не выхожу. Сил нет ждать, когда малыш появится на свет, - вздыхает протяжно, однако ее жалобы адресованы не мне, а мужу.
Пока Рома, судя по шорохам и звукам, утешает свою беременную «мелкую», я машинально тяну:
- Хм-м, где она может быть…
- Поссорились? – переключается на меня Каролина. – Вы регулярно ругаетесь, - резонно отмечает. Но даже не догадывается, насколько все серьезно в этот раз... – Знаешь, меня когда Ромка обижает, я сестре или маме жалуюсь. Могу, конечно, и папе, но тогда вдовой останусь, - хихикает, намеренно провоцируя мужа, и тот реагирует незамедлительно.
- Кто тебя обижает, скажешь тоже, - бурчит друг, а Каролина заливисто смеется.
- Понял, - киваю сам себе, ведь на том конце провода меня никто уже не слушает. - Спасибо, - довольно выдаю, обретая надежду, и выбегаю из дома.
Я сдохну, но пройду этот гребаный квест!
Несколько часов спустя я оказываюсь далеко за городом. Стою на крыльце дома родителей Ксюши, давлю на кнопку звонка и параллельно стучу в дверь.
Дождь ослаб – и теперь противно моросит. На улице непроглядная тьма.
На секунду слепну, когда открывается дверь и в лицо лупит поток яркого света. Прикрываю глаза ладонью, зажмуриваюсь и ориентируюсь на голос тещи:
- Здравствуй, Матвей.
- Сказал бы я «Добрый вечер», но язык не поворачивается вам лицемерить, Марья Алексеевна. Потому что для меня он ни черта не добрый, - хмыкаю и исподлобья всматриваюсь в ее напряженное лицо. Ни тени улыбки, ни грамма эмоций. Для меня это хороший знак. Все-таки Ксюша здесь, и мама ее прикрывает. – Думаю, вы в курсе, за кем я приехал, - заглядываю через ее плечо в поисках жены.
В гостиной пусто и тихо, но я чувствую, что Ксюша дома. Затаилась где-то и подслушивает. Кажется, я даже запах ее улавливаю. Или чокнулся окончательно после трудного дня и прогулок под дождем.
- Мы со Стасом всегда хорошо к тебе относились, Матвей, и считали тебя лучшим мужем для нашей Ксюшеньки, - начинает теща издалека, оттесняя меня от входа. С каждым словом становится все тише и тише. – Не знаю, какая кошка между вами пробежала, но Ксюша разбита, обижена и непреклонна. Не хочет тебя видеть. Нам ничего не остается, как принять сторону дочери, уж прости, - пожимает плечами и виновато сводит брови.
Марья Алексеевна не лукавит: они с тестем действительно сразу приняли меня в семью, называли сыном и общались как с родным. У них в гостях было комфортно и душевно, как дома. Жаль, что Ксюше я обеспечить такую теплую атмосферу не смог:
