Измена. Знай свое место! - Айрин Лакс
Дело ещё не закрыто. Нам только предстоит выяснить все детали. Работы — валом, а моя семья…. за несколько тысяч километров, в другом часовом поясе.
— То есть ты мне соврал, когда был с Амалией в кафе? Это всё-таки твоя любовница? — не унимается сын.
— Какой бред ты несешь! Я считал, что Амалия — моя дочь. Сроки, схожесть, родимое пятно… — сжимаю переносицу, чувствуя себя кретином. — Мы мечтали о дочери, ясно? У нас могла родиться дочка… У нас с твоей мамой. Но ты попал в аварию, а Дина поскользнулась и упала. У нее случился выкидыш в то время, но мы… Мы ждали дочку.
На том конце повисает тишина. Дамир едва дышит.
Я заново переживаю кошмар тех дней и понимаю, что просто спрятался в новость от Лили, трусливо убежал от кошмара, в котором должен был варитья. Схватился за ниточку, чтобы не сойти с ума, и мысленно заместил потерю приобретением. Чтобы не было мучительно больно, на какой только самообман не пойдет человек, чтобы не чувствовать боли…
Я обманывался и обманывал семью.
Эгоистично.
— Я не знал, — сипит Дамир. — Я… Не знал! Вы мне не говорили!
— Ты был в коме, когда вышел.… Настроение у тебя было, сам знаешь, какое! Дина не хотела усугублять, не хотела, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Потому что твоей вины в случившемся не было.
— Значит, пока я был в коме, а мама…. отходила после выкидыша, ты…
Выдыхаю.
Да, в это время я познакомился с Амалией и повелся на её робость, трясущиеся пальцы и прерывающийся голос. Повелся на её едва слышное: «Папа…»
Актриса из нее отменная, не скрою…
И теперь я разгребаю последствия своих действий.
— Это в прошлом, Дамир.
— Нифига не в прошлом! У меня могла быть нормальная сестра, а не фуфловая, и вы мне не говорили. И ты, и мама! — злится.
— Мы тебя берегли.
— Лучше бы вы берегли друг друга! — рявкает сын.
Он сбрасывает вызов и больше не отвечает, когда я ему перезваниваю.
Местный номер Дины тоже вне зоны доступа, а Тимур? Мне нужно собраться с мыслями, чтобы позвонить ему и не обматерить с первой же секунды.
Я просматриваю статусы Дамира в телеграм. Судя по всему, они плодотворно проводят время. И по отдельности, и вместе.
Катаются на мопедах. Пока сын в селфи показывает шикарнейший закат, на заднем фоне Тимур, присев перед моей женой на корточки, осматривает её ногу. Ещё одно коротенькое видео — вся троица на на байках… Фото с пляжа… Дальше пошли сольные видео сына, видимо, он нашел себе компанию и рассекает сейчас вместе с ними.
Мне приходится отложить телефон подальше.
С трудом перевариваю желание крушить и ломать все кругом.
Под закрытыми веками отпечаталось лицо жены такое, как на фото, загорелое, с широкой улыбкой и сильно посветлевшими волосами. Такой беззаботной я её давно не видел. Внезапно с тоской понимаю, что это я должен быть там, рядом с ней. Арендовать байки, учиться ездить на них, дуть на царапинки и радоваться каждому восхитительно розовому закату.
Но, наверное, это не про меня, да? Когда я занимался такими глупостями, такими прекрасными и радостными глупостями?
Наша жизнь с Диной — про другое. Про цели и достигаторство, про званые вечера и сражение умов, про родительство и шикарные ужины… Про воровство времени у работы и обязанностей, чтобы пожить немного для себя…
И сколько времени для себя мы с ней прожили?
Мне хочется выть, как это глупо… Как глупо прожить жизнь в достижении каких-то целей и понять, что сейчас твоя любимая женщина радуется жизни и ее мелочам… не с тобой.
Она с другим.
Любуется пейзажами, наслаждается теплом и морщит носик от проливных дождей, исследует пляжи, пробует новое, живет…
Отрезвляющий холодок понимания морозит конечности.
Я всё-таки беру телефон и звоню Тимуру.
— Да?
Его голос слишком спокойный и безмятежный. Если быть честным, он всегда был самым легким на подъем в нашей компании. Я называл его инфантилом, когда услышал, что в своем бизнесе он в любой момент может делегировать все свои полномочия на управляющего.
В любой, сука, момент.
Помню, как я возмутился. Помню, как посчитал его слишком легкомысленным.
Помню, как обсудил это с Диной и мы, кажется, даже сошлись во мнениях. Ведь мы такие ответственные, включенные в работу, в семью, друг в друга… Всегда рядом, и на работе, и дома, и даже домой мы притащим работу, да?
Я продолбался и только сейчас судорожно пытаюсь понять, где именно был тот поворот, когда я свернул не туда.
Дине все осточертело настолько, что она бросила все в момент, и наша хваленая с ней серьёзность, и наши планы, наша ответственность — всё это наносное, чужое. Все это шелуха, которая ничего не стоит, если за этим нет ни любви, ни доверия. А я всё феерично просрал.
— Руслан? — зовёт меня Тимур.
Я проживаю сейчас две эмоции — ненависть и зависть.
Ненавижу и завидую, что он сейчас рядом с моей женой.
Рядом с ней сейчас должен быть Я. А я….. Что, я?!
Я разгребаю дерьмо, которое сам же заварил… Здесь такие Авгиевы конюшни, Дин, ты бы только знала, родная.
Так привык к тому, что она всегда рядом, всегда со мной, что даже мысленно с ней диалог веду, может быть, уже не имея никакого права делать это.
— Не слишком ли ты рано оправился после трагической гибели жены, Тимур? И не слишком ли много ты ухи переел, подкатывая свои шары к моей жене? — тихо спрашиваю я.
Глава 25
Руслан
Удавил бы Тимура, господи прости.
Будь я сейчас рядом, я сдавил бы его глотку и держал до тех пор, пока он не начал бы задыхаться и трепыхаться слабо-слабо.
— Не понимаю, что тебя смущает, Руслан. Если я правильно понял, ты расстался с
