Gelato… Со вкусом шоколада - Леля Иголкина
— Еще не решила. Ты ленишься? — повернув ко мне лицо, вдруг задает вопрос.
— Что это значит?
— Или скупердяйничаешь? Наверное, ты жадина, Петруччио, к тому же с каким-нибудь психическим отклонением?
Уж кто бы говорил!
— Смирнова! — почти выстреливаю пробкой из бутылки, в которой находится определенно не игристый напиток. Тогда в чем тут дело?
Похоже, недорогое пойло забродило! А я теперь принюхиваюсь к поднимающемуся дымку из горлышка.
— Объясниться не желаешь?
— Нет, — тихо отвечает.
— Нет? — переспрашиваю грозным тоном, словно угрожаю.
— Это же не интеллектуальная игра, тогда к чему тебе мои объяснения?
— Мне показалось, или ты назвала меня ленивым скупердяем? — указываю на то, что как бы оскорбило мой утонченный слух.
— Ах вон оно что! — она сильно запрокидывает голову и, посматривая на потолок, от всей души хохочет.
— Именно! Что смешного?
— Просто молодой мужчина, который сам себе готовит, довольно неумело — с его же слов, конечно, производит впечатление толстого лентяя, которому неохота организовать доставку вкусненького к себе домой, да у него нет даже желания просто открыть приложение и ознакомиться с любезным предложением какого-нибудь продуктового гипермаркета, способного очень быстро прокормить любого заинтересованного в том человека. Или он, то есть ты, настоящая жадина, которая дорожит балансом своей карточки и не питается — не завтракает, не обедает и не ужинает — в одном из ресторанов города. Вот и все!
— Ни черта не сходится, Тузик.
— Почему? — удивленно изгибает одну бровь.
— Я не лентяй и не жадина, но умею готовить.
— А доказательства представишь? — подмигивает тем глазом, над которым несколько секунд назад бровь в изумлении приподняла.
— А нужно?
— Мне интересно.
Нашла, похоже, новый повод? Сейчас возьмет на очередное слабо, а я запрыгаю в попытке доказать, что в состоянии разделать и приготовить мясо, рыбу, сварить кашу, спагетти соусом залить или яйцом с жаренными луком и грибами нафаршировать кальмара? Ей сало, что ли, посолить?
— Не желаешь? — вытягиваю руку, осторожно раскачивая открытую бутылку.
— Предлагаешь продегустировать прежде, чем, — прыскает и ладошкой прикрывает рот, — сварить компот? Что там по качеству?
— Ты желаешь пригубить или дрейфишь? — салютую тарой, выставляя ноль семьдесят пять под женский дергающийся, словно у собаки, выслеживающей мелкую добычу, нос.
— Не откажусь, — стряхнув шумовку и отложив ее в сторону, ставит руки себе на пояс и внимательно следит за бокалами, которые я наполняю вином.
— Пьешь, Антония? — булькаю в стекляшку темно-красную, как будто кровяную, капельку так называемого «бурдо» — и никак иначе, затем раскатываю напиток по прозрачной чаше, а после наигравшись и продемонстрировав Смирновой свои замашки недосомелье, отпиваю мизерную порцию, которую отмерил как раз с этой целью. — М-м-м! Ты знаешь, я погорячился, когда назвал напиток суррогатом. Так что с алкоголем, Тузик? Пьянствуешь напропалую?
— В хорошей компании могу пропустить… — как бы между прочим начинает говорить.
— В хорошей? — не даю ей пламенную, возможно, поучительную речь продолжить, молниеносно перебиваю и тут же издеваюсь. — А тебе не рано, детка? Прости-прости, забыл про давно минувшие восемнадцать лет. Теперь сдается мне, что ты усиленно подыскиваешь собутыльника, напрашиваясь на совместное проживание? За изобретательность — «отлично», а за попытку — «неудовлетворительно», малыш. Папик за пьянство с хорошими людьми гоняет? Считаешь, что в моем лице найдешь того, который бы удачно две позиции покрыл? И теплый угол, и алкогольное веселье? Разумно, Тоник, только мимо…
— Дай сюда! — протягивает руку в попытке схватить бутылку, которой я размахиваю, как бантиком перед носом коротколапого котенка. — Петь…
— Сколько?
— Что?
— Какова твоя норма, Тонечка? — разливаю вино по бокалам.
— Не волнуйся, — внимательно следит за тем, что я делаю. — Все под контролем и соответствующее настроение.
— Еще чего! За тебя пусть другие волнуются. Тебе домой, кстати, не пора? — проскользнув стеклянным круглым основанием по столешнице, предлагаю почти запойной даме напиток гарантированного веселья.
— Сегодня я немного задержусь.
— Это ты меня пугаешь?
— Я предупреждаю, что этот вечер мы проведем вдвоем, — едва ли не учительским тоном возвещает. — Тебе не стоит волноваться. С непристойными предложениями приставать к тебе не буду — ты не в моем вкусе, Велихов, пока просто рядом полежу — это можно, если ты не будешь свои руки распускать…
— Не дождешься, стерва! — рычу, перебивая этот бред.
— Затем обсудим сложившееся положение, немного помечтаем о будущем, а потом заснем.
Ей-богу, звучит до жути многообещающе и весьма двусмысленно. Мне чудится или она как будто бы вот так, в открытую, напрашивается на ночь? Поэтому на всякий случай уточняю, правильно ли я расслышал последнее из предложенного ею:
— Заснем? Вдвоем? С тобой?
— Угу.
Тогда мне кое-что еще хотелось бы добавить:
«А на какой из двух половин моей кровати эта дама предпочтет после разговоров о мечтах заснуть?».
— У тебя отличная квартира, Велихов. Безусловно, здесь нужно многое исправить, переделать и даже модернизировать, но общая планировка подходит, к тому же…
— Тут хрен тебе определенно! А ты, любезная Смирнова, с провокационными желаниями тупо обойдешься! — грубо перебиваю ее. — Все обсудим позже. У меня есть варианты, которые могли бы заинтересовать тебя. Озвучу, а ты подумаешь. Угу?
— Я возьму? — пальцами зажимает тонкий стебель бокала. — Какие варианты?
— Относительно квартиры. Мы не будем жить здесь, потому что…
— Спасибо за вино, — благодарит елейным, слегка заискивающими тоном.
— На здоровье, милая, — подкатываю глаза и про себя наглую на чем свет стоит кляну.
Все бы ничего, да и проклятия щадящие, но только гребаное «милая» не вяжется с общим смыслом нехорошего настоящего. Это еще что такое? Слыхали выражение: «С кем поведешься, от того и наберешься»? По-видимому, Гриша сделал стойкий вклад в мой речевой аппарат. «Милая», «Черепашка», «Наточка» и «Ната» — так мой отец зовет маму и глупо скалится при этом, когда она к нему подходит, улыбаясь, хихикая и кокетливо ломаясь, отзываясь на ласковые имена. Там все ясно — он ее приманивает, чтобы получить свое. Цепочка отношений приблизительно такая: «Милая — родная — постоянная
