Брюки не требуются - Ким Карр
И, кроме того, как там говорится — бери то, что можешь получить?
Я смотрю на Андре, который ухмыляется мне.
Может быть, я так и сделаю.
Глава 10. Музыкальные стулья
Кам
Жить со знаменитым младшим братом ТВОЕГО ЛУЧШЕГО ДРУГА — это не так уж и здорово, как принято считать.
На самом деле иногда это чертовски отстойно.
Отработав двойную смену, чтобы заработать немного дополнительных денег, чтобы расплатиться с сестрой за билет на самолет, я вхожу в дом и хочу немедленно заткнуть уши.
— О Боже, быстрее, быстрее, вот так, быстрее! — раздается крик неизвестной мне цыпочки, и он такой же, как и у предыдущей, что была здесь до нее.
Серьезно, моя единственная реакция на происходящее — это смех. Снова. Потому что он трахает другую девушку. Снова. И снова она кричит о том, что на пике, не в буквальном смысле, но я готов предположить, что она бы так и сделала, если бы могла.
Не поймите меня неправильно, я не обломщик, но, черт возьми, каждая девушка, с которой встречается Бруклин, думает, что она достойна главной роли в его следующем сериале. И у него нет намерения когда-либо делать что-то еще, поэтому они устраивают шоу, не зная, что это напрасно.
Бывают моменты, когда мне действительно жаль этого чувака. Симпатичный молодой парень получает роль в реалити-шоу MTV о подростках-серфингистах, и даже несмотря на то, что шоу закончилось, каждая девушка все еще помнит его по «Погоне за солнцем». Они все хотят быть его исполнительницей главной роли в том, в чем он наверняка снимется в следующий раз.
Не похоже, что он заманивает их этим. Он не лжет. Он говорит им, что следующего не будет. Я слышал его; они просто не слушают. Ирония всего этого в том, что в конечном итоге слушать приходится именно мне.
Пока я все еще думаю о девушке из самолета — о сногсшибательном сексе, которым мы собирались заняться, о внезапном прерывании нас, а затем о ее более чем встревоженной реакции на то, что ее поймали, — я просто не могу справиться с этим сегодня вечером.
Желая убраться отсюда к чертовой матери, я быстро запрыгиваю в душ, провожу руками по волосам, надеваю чистые джинсы и футболку и на мгновение останавливаюсь, чтобы покачать головой.
— О Боже, о Боже, вот так, вот так, не останавливайся! — все крики одинаковые. Я начинаю всерьез задумываться, не выложил ли кто-нибудь где-нибудь на просторах интернета сценарий о том, как сыграть роль гребаной партнерши Бруклина Джеймса.
Засовывая ноги в ботинки, я делаю мысленную пометку поискать этот самый сценарий, а затем направляюсь к Мэгги, чтобы выпить с ней пива.
Дорожка, ведущая от дома Мэгги к кухонной двери, мокрее, чем обычно, и мои ботинки хлюпают по камням. Замедляя шаг, я с удивлением слышу, как играет музыка. Когда я смотрю вперед, от внутреннего дворика исходит тусклое свечение.
Не могу вспомнить, когда в последний раз я видел Мэгги ночью во внутреннем дворике; обычно она либо внутри дома на диване, либо на пляже.
— Эй, Мэгги, — окликаю я, заворачивая за угол, — как насчет пива? — Как только я собираюсь подойти к кухонной двери и положить упаковку из двенадцати бутылок, которую держу в руке, в холодильник, я останавливаюсь как вкопанный.
Ни за что, бл*дь.
Я не могу пошевелиться.
Что она здесь делает?
Может быть, солнце напекло мне голову сегодня, и мне что-то мерещится. Я моргаю пару раз, чтобы убедиться. Однако ничего не меняется. Образ передо мной по-прежнему принадлежит ей. Девушка из самолета, та, которую я думал, что никогда больше не увижу, та самая, о которой я не мог перестать думать.
На мгновение наши взгляды встречаются. Ее глаза широко раскрыты, не совсем так испуганно, как у меня, но почти, и ее рот приоткрывается. Есть слова, которые нужно произнести. Необходимо представиться друг другу. Однако прямо сейчас, кажется, я не могу ничего делать, кроме как пялиться на нее.
С той минуты, как я впервые увидел ее, в ней было что-то освежающее. Конечно, она настоящая красавица со всеми этими блестящими светло-каштановыми волосами и этим убийственным телом, ее мягко вздернутым носиком и этими потрясающими карими глазами. О, и я также не могу забыть ни ее длинные-предлинные ноги, ни ее розовые губы. Тем не менее не только ее внешность привлекла мое внимание.
Это был ее острый ум, ее способность смеяться над собой самым чертовски сексуальным смехом, который я когда-либо слышал, и та изворотливая защита, которую она выставляла, а затем так легко опускала. Что тоже было опасно, и я чертовски хорошо это знал. Вот почему я не старался изо всех сил преследовать ее. Я не был тем, в чем она нуждалась, и я знал, что она не была той, в чем нуждался я в моей гребаной жизни прямо сейчас.
Все за столом уже повернулись в мою сторону. Когда мой взгляд обводит расположение сидячих мест, вино, свечи, пустые тарелки для ужина и список гостей, я испытываю странное чувство возмущения. Девушка с самолета бросила меня, как будто я был никем, и теперь она заигрывает с этим придурком Андре Рэндлом.
Рэндл.
Гребаный мудак Рэндл.
Хреновый бизнесмен с плохой репутацией за то, что трахает каждую девушку, которая на него работает, и немного грубо, я мог бы добавить. Поговаривают, что его политика отношений строго соблюдается таким образом, что воспринимается как «трахни меня или будь трахнутой».
О чем думает Мэгги, приводя его к своей лучшей подруге?
С другой стороны, она могла и не знать. Я делаю это только потому, что слышал о том, насколько неэтичны его деловые отношения.
— Кам, — удивленно отвечает Мэгги, ее взгляд устремляется на девушку из самолета, которая, должно быть, ее лучшая подруга.
Мэгги знает о своей подруге и обо мне?
Если да, то как?
Никто не приглашает меня присоединиться к ним. Итак, у меня здесь два варианта. Первый вариант: я могу быть дружественным и сказать: «Извините, я не знал, что у вас гости», и уйти. Или второй: я могу обойтись и без приглашения, сесть и официально познакомиться с девушкой, о которой Мэгги говорит с тех пор, как я переехал по соседству шесть месяцев назад. С той самой, к которой я уже прикасался ртом и руками.
Первый вариант неприемлем. Второй — смелый. И я иду на это.
— Эй, — я поднимаю руку с пивом, —
