Десять поцелуев, чтобы влюбиться (СИ) - Любимая Мила

До девяти вечера сижу в редакторской, дописывая статью. Под конец глаза жутко слезятся, а всё тело затекло от долгого сидения. Нет, надо домой двигать, пока я прямо здесь не вырубилась. Моё отражение очень напоминает вампира. Бледная, сонная, в полуобморочном состоянии. Последний курс университета то ещё испытание.

— Так и знал, что ты ещё не дома, — раздался со спины знакомый мужской голос.

К собственному разочарованию, это не Дима. А наш верстальщик Глеб Шереметев. Отличник, чемпион по шахматам и просто хороший мальчик.

— Уже ухожу, — обернулась, прихватив свою сумку с кучей учебников. — Статью добивала. Ты что-то забыл?

— Да… — он замялся и нервным движением поправил круглые очки. — Я вообще-то тебя ждал.

— Меня? — искренне удивилась.

— Неловко было отрывать от работы. Хотел спросить… ты в пятницу свободна?

Вот вам и френдзона. Кажется, Сотня не ошибался.

— Глеб…

— Или в выходные, не обязательно в пятницу. Подумал, можем сходить в театр. У тебя нет парня, у меня нет девушки. Не подумай, я настроен серьёзно.

Да уж, серьёзнее некуда.

— Глеб, я не свободна.

— Не свободна на этой неделе или…

— В принципе, — решительно перебила его. — Предпочитаю проводить время со своим парнем.

Он смеётся, будто находит ответ крайне забавным. Какая-то неадекватная реакция. Даже, если представить, что у меня не было бы Димы, то у Шереметева всё равно нет шансов. Ни в одном из вариантов существования нашего мира.

— Ладно, я домой.

Уверенно направилась к двери, но Глеб успел схватить меня под локоть.

— Могла бы отшить нормально, а не всякую ерунду придумывать.

Чего?

— Прости? Ерунду?

— Нет у тебя никакого парня.

Оу… типичный мужской нарциссизм. Прогрессирует даже у ботаников.

— Тебе, разумеется, виднее.

— Маша, — сжимает руку чуть сильнее.

— Отпусти. Мне больно.

— Извини, — отходит чуть в сторону. — Ты мне давно нравишься. С первого курса.

Ага, если он ещё тут в любви признается, я не переживу.

— Шереметев, — набираю полную грудь воздуха и выдыхаю, стараясь успокоиться. — Давай больше не поднимать эту тему, ок? У меня есть любимый человек.

— Который очень ревнив, к тому же, — Дима толкает дверь и улыбается при этом во все тридцать два зуба. — Спойлер — Дездемона будет жить.

Дурак…

Пока Глеб в немом шоке смотрит на Сотникова, я быстро выхожу из помещения и направляюсь к лестнице, ведущей на первый этаж.

— Машуль, — Сотня хватает меня за руку. — Называй меня почаще любимым.

— Обойдёшься, — незаметно улыбаюсь, а Дима переплетает наши пальцы. — Я думала, ты давно в каком-нибудь баре.

— Был такой план.

— Но?

— Но я соскучился.

Резко тянет на себя и прижимается губами к моим. Наш поцелуй слишком жадный и горячий. Мы словно двое сумасшедших, соскучившихся друг по другу.

— А вдруг кто-то увидит? — шепчу.

Сердце колошматит в груди, колотясь слишком быстро.

— Тут никого, кроме твоего ботаника, — целует в шею, слегка покусывая и прислоняя меня к стене. — Признай, ты плохая девочка.

— Ты меня испортил, — провожу руками по его рубашке. — Сделал из меня вечно голодную и порочную.

— Это сладкая месть, детка.

— Неужели? — он снова возвращается к моим губам, а я лишь послушно поддаюсь ему навстречу. — За что?

— За…

Но прежде, чем Дима успевает ответить, в тишине тёмного коридора раздаётся голос, который совершенно точно мы оба не рассчитывали здесь услышать.

— Забавно, ещё никогда не видел своего сына в университете настолько поздно. Вы положительно влияете на этого засранца, Мария.

— Привет, пап.

Ой, неудобно как!

Глава 27 — Ключи от сердца

Маша

Меньше всего на свете предполагала оказаться застуканной ректором поздним вечером в университете.

И не одной, а в компании с парнем. За совершенно бесстыдным занятием. К тому же, не с кем-то, а именно с его родным сыном.

Блеск! Восторг! Огонь! Я с проблемами вообще на короткой ноге.

Ситуация более, чем просто неловкая. Не преувеличиваю — преуменьшаю.

Нас в принципе не должно быть здесь в такое позднее время. Понедельник день тяжёлый, но не настолько.

Уф! Честно, это самое глупое, что только могло произойти.

Мы целовались. Нет — больше!

Едва ли не случился главный позор в моей жизни. Ещё бы минутка и всё… тушите свет. Думаю, на моём лице впору жарить яичницу. Щёки полыхают адским пламенем.

Сотников нисколько не переживает. Реально кремень. Невозмутимо обнимает меня за талию, будто бы нас не на лестнице в универе застукали, а явились к нам домой. Причём, без приглашения.

Делает вид, что ничего не случилось. Убедительный, надо признать. Уверенность — уровень бог. Наверное, именно это и восхищает меня в нём.

— Па, а ты что задержался? — у него холодный голос. Настоящий лёд. За ним, как за каменной стеной. От Димы исходит сила и надёжность.

Именно сейчас я понимаю, что именно таким и должен быть мужчина. С кем не страшно. Кто подставит своё широкое и крепкое плечо. С ним можно веселиться, творить глупости и любить, как в сказке.

И я бы очень хотела, чтобы мы остались в этой сказке.

— Работа, сын. А вы тут… — Сергей Александрович усмехнулся, окинув Диму и меня довольным и хитрым взглядом. — На факультативных занятиях засиделись?

Ага, именно на них.

— Маша жуткая зануда, всё никак свою статью оставить в покое не могла. Ну мы пошли. До завтра.

— До свидания, — улыбаюсь и иду следом за Сотней вниз по лестнице.

— А давайте-ка я вас подброшу, — предложил ректор, почти заставив моё сердце остановиться. — Заодно расскажешь, как дела. Домой заезжать перестал. Но причина, я вижу, уважительная.

— Мы пешком, — не растерялся Сотников. — Прогулки под луной, всё такое. Если с девочкой не гулять, то она может заскучать с кем-нибудь другим.

Вот не знала, что он у меня такой романтик.

— Удивительно.

— Тем более, нам в магазин ещё надо.

— В магазин? — нахмурился Сергей Александрович.

— Ага, ужин готовить будем с Машей.

И почему-то я об этом впервые слышу… врёт и не краснеет! Уже столько лапши навешал, макаронную фабрику открывать можно.

— Ты?

— Формально, повар у нас Маша.

— Уже похоже на тебя, — смеётся папа Димы. — Ну, а ты чем заниматься будешь, если не секрет?

— Я? — Сотников горделиво выпятил грудь. — Самым главным, пап. Покупать еду и есть её.

Настоящий защитник и добытчик. Если кто-то бы сказал мне полгода назад, что он может быть таким милым, то ни за что бы не поверила.

Но люди умеют удивлять. Особенно тогда, когда ты этого от них не ждёшь.

Мы уже вышли из университета. Стоим на парковке возле блестящего чёрного внедорожника, который принадлежит ректору.

— Точно не поедете? — в последний раз спрашивает.

— Нет, пап. Езжай. И маме привет.

— Кстати, о твоей матери. Ты же помнишь, что у неё завтра день рождения?

Судя по взгляду Димы, он об этом грандиозном событии напрочь забыл.

— Разумеется.

— Отлично, — ректор похлопал сына по плечу. — Ждём вас завтра вечером. В шесть часов.

Вас…

О, нет!

— Извините, но я точно не смогу, — попыталась выкрутиться. — Надо готовиться к лекции по…

— Никаких возражений, — прервал меня ректор. — Оба как штык. Мама будет рада тебя увидеть, Маша.

Чёрт побери.

— Мы приедем, — обещает за нас двоих Дима. — Всё, оривидерчи, па.

Дождавшись, пока автомобиль отъедет на приличное расстояние, повернулась к своему парню.

— Ты обалдел?

— Обалдел.

Вот и как с ним разговаривать прикажете?

— Сотня, день рождения твоей мамы очень серьёзный шаг, — сердито начинаю ему выговаривать. — Я к этому не готова.

— Детка, серьёзно — это твоя одежда в моём шкафу и зубная щётка в ванной. Остальное лишь бонус.

— Дима!

— Ты единственная девушка, с которой я так долго в отношениях, — он хмурится. — Тем более, вы уже знакомы. Неужели бросишь меня?