Переплетение судеб (СИ) - Ланкастер Наталья

Дженнифер тяжко вздыхает и подходит к постели. Протягивает руки и тянет с меня мокрую футболку.

- Подними руки, тебя надо обтереть, не то заболеешь.

Покорно слушаюсь, стараясь не вздрагивать, когда тонкие пальчики касаются разгоряченной кожи, но мурашки все равно бегут по спине и рукам, когда уже влажное теплое полотенце – даже не заметил, как Дженнифер принесла его из ванной – заскользило по мне. Спустя пару минут я был одет в сухую и чистую футболку, а Дженнифер выскользнула из спальни ни сказав мне ни слова. А спустя еще какое-то время со стороны кухни послышался шум воды, зажигания плиты, а вскоре и свист чайника подал сигнал.

- Я знаю, что чай тебе уже конкретно так настоиграл, но это все же лучше, чем очередные колеса, что оказывают существенное влияние на твою печень – уставший голос моей жены я услышал прежде чем увидел ее.

Две больших чашки в руках – из одной исходит просто умопомрачительный запах свежесваренного кофе, а из другой вместе с паром поднимается травяной аромат чего-то успокаивающего и знакомого. Дженн ставит одну чашку на тумбочку с моей стороны, другую с противоположной и снова покидает спальню, пока я пораженно пялюсь на ее кружку. Черную, украшенную какими-то блестящими снежинками или чем-то похожим.

Проходит немного времени и вот уже она возвращается обратно мягко, ступая по голому полу – ковры все пришлось убрать из-за моего чертового кресла – и в этот раз ее руки заняты ноутбуком и уже знакомыми мне блокнотами и пеналом.

- Ты будешь работать здесь? – удивленно спрашиваю я, отслеживая каждое ее движение: то как она отодвигает одеяло со своей стороны, как поправляет подушку так, чтобы можно было удобно облокачиваться на спинку кровати, как усаживается в позе лотоса и кладет себе на колени ноутбук и раскладывает рядом блокноты.

- Ты против? – она слегка приподнимает бровь, поглядывая на меня, а после вздыхает, кажется замечая наконец, мой пораженный взгляд. – У меня тоже бывали кошмары, в детстве особенно часто, когда рядом никого не было.. В общем я не могла потом уснуть, но если кто-то был, то мне становилось лучше, я могла себя успокоить и уснуть. Тогда кошмары не приходили, когда рядом кто-то был.

- Кто-то, но не твой отец, да? – тихо-тихо, буквально шепотом спрашиваю я, боясь вспышки гнева или чего-то подобного, что всегда происходило, когда я упоминал мистера Харриса.

Дженнифер лишь усмехается и в этой усмешки столько горечи напополам с болью, что я больше не рискую задавать этот вопрос или хоть как-то употреблять Мэтта Харриса в таких разговорах. Вместо этого я лишь говорю:

- Спасибо.

Осторожно пью свой обжигающе горячий чай, прислушиваясь к стуку ее пальчиков по клавиатуре и краем глаза поглядываю за тем как она что-то разглядывает в экране ноутбука и морщится как от зубной боли. Ерошит свои волосы и кусает нижнюю губу, что изредка кровоточит отчего юркий язычок мелькает между губ, слизывая алые капли.

- Ложись спать, Джим, - ее взгляд больше не такой холодный как раньше, больше не замораживает, теперь он неимоверно уставший, словно что-то не дает ей спать. – Завтра надо ехать на процедуры, тебе надо набраться сил.

- А тебе не надо? – сипло спрашиваю я. – Ты похожа на зомби, когда ты в последний раз спала больше четырех часов?

Дженнифер усмехается.

- Мне надо работать, - потирает шею и снова пытается взъерошить волосы, но моя рука останавливает ее. – Мне правда надо работать, Джим. Я еще новенькая в журнале, но из-за того, кто мой отец все думают, что я попала туда не своими силами, а потому что он кому-то сверху заплатил. И из-за этого ошибочного мнения мне дали самое сложное первое задание какое только бывает. Даже опытным журналистам было бы сложно со всеми их связями, что уж говорить о новичке. Мне просто каким-то волшебным образом удалось договориться о встрече с этим человеком, он даже уделит мне несколько часов своего времени, но, если я не подготовлюсь, если я налажаю, он меня уничтожит, и меня и всю мою карьеру. А в журнале меня просто сожрут. Я... В меня никто никогда не верил, кроме мамы, понимаешь?

Она переводит на меня грустные глаза и печально улыбается, лишь самыми кончиками, но даже от этого ее лицо преображается.

- Отец хотел, чтобы я пошла в мир бизнеса, но лишь в этом я смогла пойти ему наперекор. И все годы учебы в университете он говорил, что я ничего не смогу, что я пошла не туда, что таланта у меня нет. А когда я стала лучшей на потоке, он начал говорить по-другому. Мол в этой шарашкиной конторе лишь имбецилы работают и учатся, лишь поэтому я смогла стать лучшей. Лучшей среди ничтожеств… Черт.

Она отворачивается, а я тяну ее на себя.

- Тебе надо поспать, нужно и не спорь со мной, - тихо шепчу ей я. – Твой уставший мозг не может уже воспринимать информацию вот тебе и приходится все по сто пятьдесят раз перечитывать. Отдыхать важно. Иначе все пойдет крахом. Это знаешь, как сутками готовиться к важному экзамену, а потом прийти на него и завалить, потому что ничего в голове не усвоилось, потому что мозг не отдыхал и перегрузился. Ты понимаешь меня?

Жена кивает и выдыхает.

- Давай-ка выключай тут все и ложись спать, - я отпускаю ее, и она послушно сохраняется и выключает ноутбук, убирает блокноты на тумбочку, где все еще стоит остывающий кофе.

Дженнифер укрывается одеялом и вытягивает свои длинные ножки, потягиваясь, слегка вертится, укладываясь, а уже через пару минут я слышу ее сопение. Следую ее примеру и ложусь обратно, корсет неудобно сдавливает мои ребра, отчего сон приходит медленнее, но благодаря присутствию моей жены кошмары и впрямь отступают, и мои персональные демоны в эту ночь ко мне больше не приходят.

Глава 19.

Джеймс.

В следующий раз за эти сутки я проснулся от настойчивого жужжания моего телефона где-то под подушкой. Слева от меня тихо сопела моя жена, уткнувшись своим носиком в подушку, одна из ее рук лежала прямо на моем плече, словно пытаясь успокоить, но из-за вибрации, что телефон разносил по всей кровати, ее брови начали хмуриться, а веки опасно задрожали. Тяжко вздохнув, просунул руку под подушку и достал оттуда мой злобный будильник, намереваясь высказать любителю позвонить в столь раннее утро – семь ноль-ноль, показали часы, висевшие на стене напротив кровати – но тут же подавился воздухом.

«Гадюка».

И чего я только сразу тебя в черный список не добавил, чертова сука…

Сбрасываю звонок. Экран гаснет, но через пару секунд снова светится входящим вызовом. Чувствую, как от этой настойчивости, что я раньше так любил, теперь в груди вибрирует подобно этому телефону злоба, грозясь вырваться на свободу.

Только хочу снова сбросить, как слева протягивается тонкая рука Дженнифер и выхватывает смартфон, проводит пальцем вверх и включает громкую связь.

- Милый, пожалуйста, послушай меня! – раздается искаженный телефоном голос, что раньше просто в экстаз меня приводил, особенно в постели, а сейчас лишь злиться заставляет, да отвращение к самому себе вызывает.

Повелся как глупый несмышлёный мальчишка. Неужели стоило дважды практически умереть, чтобы заметить эту фальшь, про которую прежде мне все говорили?

- Ну, ты не совсем угадала, я явно не тяну на Джима, - хриплым со сна голосом молвит Дженнифер, пальцем показывая мне молчать. – И не думаю, что он станет слушать тебя. Кажется, теперь в его жизни змеей являешься ты, а не я.

- Какого черта!? – взвизгивает Мелисса. – Сейчас семь утра, почему ты взяла его телефон?

- Наверно потому что провела ночь в его кровати, - ехидно отвечает Дженн. – Знаешь, он такой горячий, прямо как печка, думала расплавлюсь от этого жара.

Сонная поволока уже ушла с этих карих глаз и теперь на дне этой бездны плещется игривость и насмешка вперемешку с жаждой мести. Алые губы расплываются в усмешке отчего нижняя – успевшая за ночь немного зажить – трескается. Кровавая капля скапливается на розовой коже и начинает сползать к уголку, я же не сдержавшись протягиваю руку вперед, желая стереть капельку и в тоже время юркий язычок пытается слизать ее, отчего пробегается по моему пальцу. Мягкое быстрое и горячее прикосновение пускает дрожь вдоль позвоночника.