Сандра Браун - Любовное пари

— Ты же не знаешь, о чем говоришь!

— Очень даже знаю. Я хорошо знаю такой тип женщин — слишком умных и независимых, стремящихся во всем настоять на своем. Их слово всегда должно быть последним! На вид они ангелочки, а внутри скрывают смертельный яд и всегда хотят держать своего мужа под каблуком. Ты — одна из таких!

Увидев изумление на ее лице, он рассмеялся.

— Однако нашла коса на камень! Берегись, я никогда не сдаюсь без боя!

Санни изо всех сил пыталась оттолкнуть Тая.

— Ну раз уж мы заговорили о человеческих типах, то должна тебе сказать, я тоже хорошо знаю тип мужчин, к которому принадлежишь ты! — выпалила она. — Ты считаешь себя бесценным подарком для любой женщины!

— До сих пор никто из них не жаловался, — заметил Тай без тени улыбки. — И уж конечно, никто не отказывался от меня.

— Ты уверен, что стоит только тебе улыбнуться, и любая женщина будет до смерти рада лечь под тебя!

Усмехнувшись, Тай наконец выпустил ее волосы. Санни стремительно отодвинулась на край сиденья.

— Каждый, кто не выкажет должного почтения вашей персоне, мисс Чандлер, должен погибнуть. Так, что ли? Когда тебя заденут за живое, ты способна укусить?

Метнув на него разъяренный взгляд, она принялась приводить в порядок растрепанные волосы. Вот дикарь! Варвар! Впрочем, кое в чем он был прав. Она всегда держала мужчин на расстоянии. Правда, не для того, чтобы дразнить их, тут Тай ошибался, а чтобы уберечься от ненужных переживаний.

Странное дело, его внезапная агрессивность привела ее в возбуждение. Еще ни один мужчина не осмеливался обращаться с ней с такой животной грубостью. Ей не хотелось бы в этом признаться даже себе самой, но этот намек на насилие оказался приятным.

Однако, как и прежде, Санни была полна решимости скрыть от него свои истинные чувства. Она решила сделать вид, что обиделась, пропустив из-за него самые интересные кадры фильма.

— Тебе нравится смотреть, как убивают полицейских?

— Если тебе самому не нравятся такие фильмы, зачем ты привез меня сюда?

— Все равно Голливуд никогда не сможет показать, насколько ужасны реальные убийства.

Она снова уловила в его голосе серьезные нотки.

— Ты был полицейским, до того как приехал в Латам-Грин? — догадалась она.

— Да.

— В каком-нибудь городе?

Санни посмотрела на экран, где как раз в этот момент гонка полицейских автомашин за преступниками по оживленным городским улицам привела к еще одной страшной смерти.

Тай, тоже глядя на экран, молча кивнул.

— А почему ты уехал оттуда? — спросила Санни.

Его взгляд леденил душу.

— Потому что я перестал отличать хороших людей от плохих.

Санни поняла, что эту тему с ним лучше не обсуждать. Фрэнни говорила ей, что прошлое шерифа покрыто тайной, однако теперь ею двигало не простое любопытство, а нечто большее.

— Что с тобой случилось?

— Это длинная история.

— А мне интересно ее послушать.

— А мне неинтересно ее рассказывать.

— Ты не скучаешь по большому городу?

— Нисколько.

— Совсем-совсем?

— Совсем-совсем.

— И ты никогда туда не вернешься?

— Никогда.

Словно желая закрыть тему, он захлопнул крышку контейнера с кукурузой и поставил его вместе с бутылками коки вниз, под сиденье. Повернувшись к Санни, он как-то странно посмотрел на нее.

— Что? Что случилось? — недоуменно спросила она.

Он молча стал расстегивать верхнюю пуговицу на ее блузке. Раздвинув ткань, он ласково провел указательным пальцем по мягкой, упругой округлости ее груди. Это было так неожиданно, что она не сразу отреагировала.

— Не надо, — почти сурово приказал он, когда Санни подняла руку, чтобы застегнуть пуговицу. — Мне нравится любоваться тобой. — Он уставился на соблазнительную выпуклость под блузкой. — Я от этого завожусь…

Санни сама не совсем понимала почему, но она, как и любая другая женщина на ее месте, просто не смогла противиться его власти.

Коснувшись кружевного края ее белья, Тай спросил:

— Как это называется?

— Комбинация…

Осторожно просунув руку в расстегнутый ворот ее блузки, он положил свою большую ладонь ей на грудь. От его руки исходил нестерпимый жар. Санни охватила волна желания. Но Тай, слегка погладив округлую линию у основания ее груди, убрал руку.

— Ты не носишь лифчик?

— Редко.

— Мне это нравится.

— Спасибо.

Боже, что за чушь! На какой-то миг Санни показалось, что все это только снится.

— Когда я, бывало, стоял на посту, — задумчиво проговорил Тай, — или когда выпадал трудный день, я часто представлял себе женскую грудь.

— Так делают большинство мужчин.

— Порой мои фантазии были чисто сексуальными, но иногда это было что-то совсем иное… даже не знаю, как сказать. Я представлял себе, что снимаю шелковый кружевной покров и вижу прелестную упругую женскую грудь, потом я ее нежно целую и прижимаюсь к ней головой… Да, пожалуй, старику Фрейду пришлось бы повозиться со мной не один час, — закончил он, прикрывая волнение иронией.

От его короткой исповеди у Санни перехватило дыхание.

— Мне кажется, я тебя понимаю. Для тебя женская грудь олицетворяет покой и мир в доме. Наверное, для женщин таким символом являются крепкие мужские плечи… Когда я чувствую себя одиноко, я всегда представляю, что сижу на коленях мужчины, который сильными руками обнимает меня, прижимая мою голову к своему плечу, и в этом нет ничего сексуального.

— Разве? — завораживающим голосом проговорил Тай.

— Не знаю… — смущенно пролепетала она.

Несколько секунд они глядели друг на друга и молчали.

Первым заговорил Тай:

— Какого цвета у тебя комбинация? Здесь так темно, что я не вижу…

— Бледно-розовая.

— Розовая… — нараспев повторил он и улыбнулся.

Его пальцы легонько ласкали ее, и она чувствовала внутри себя хорошо разогретый двигатель, готовый в любую минуту завестись на полную мощность. Она чуть не стонала от блаженства, с трудом сдерживаясь, чтобы не выдать себя. Однако скрыть от него свое возбуждение ей все же не удалось.

Расстегнув еще одну пуговицу на ее блузке, Тай посмотрел на выпиравшие из-под комбинации затвердевшие соски.

— А ведь я к ним даже не прикасался, — улыбнулся он и нежно провел кончиками пальцев по розовым бугоркам. — Какое чудо, просто прелесть…

В ушах у Санни звенело, все тело ныло от сладкого томления.

— Мы пропустим все самое интересное в этом фильме, — едва слышно пролепетала она.

— Кроме нас, его никто не смотрит. Все остальные занимаются любовью.

— Они же почти еще дети, а мы с тобой — взрослые люди.