Она мне не сестра - Ася Лавринович
В первом акте Кирилл заметно скучает, время от времени зевает и заглядывает в телефон. А по моему телу бегают мурашки: от музыки, эмоциональных монологов, декораций, света… Пару раз приходится лезть в сумку за бумажным платочком, чтобы промокнуть выступившие слезы. Кирилл с удивлением смотрит на меня, а я лишь смущенно улыбаюсь. Меня слишком легко вывести на эмоции.
Во время антракта мы берем в буфете бутерброды с семгой и, не обнаружив свободного столика, располагаемся у широкого мраморного подоконника. За окном уже стемнело, на подсвеченном огнями проспекте – вечная суета. Мне нравится, что мы никуда не спешим. Жуем бутерброды, время от времени переглядываемся и улыбаемся друг другу.
– Как тебе постановка? – наконец спрашиваю я, хотя отлично знаю ответ.
– Если честно, я чуть не уснул, – признается Кирилл. – Ты же знаешь, что в театр я пошел только ради тебя. Вот если б мы погнали на футбол… Или на хоккей, на крайняк.
Я счастливо улыбаюсь. Мне приятно, что ради меня Кирилл идет на такие «жертвы». Порывисто обнимаю его за шею и громко чмокаю в щеку.
– А еще я кое-что не понял в этой постановке… – начинает Кирилл. – Точнее – почти ничего не понял. И если ты мне сейчас расскажешь…
Оставшееся время антракта я подробно объясняю Кириллу смысл экспериментальной постановки. Мой парень слушает меня и, кажется, действительно хочет вникнуть в суть спектакля. И это мне тоже безумно нравится.
Второй акт проходит бодрее. Я время от времени наблюдаю за реакцией Кирилла, который теперь не отводит взгляд от сцены. В полутьме разглядываю его профиль – каждую знакомую и любимую черточку лица. Мне хочется поцеловать его прямо здесь, но я сдерживаю свой порыв и просто кладу голову парню на плечо. Когда кулисы медленно закрываются, а зал взрывается аплодисментами, Кирилл одним из первых поднимается со своего места. Я тоже вскакиваю, громко хлопаю и, счастливо смеясь, смотрю на Меньшова.
Выйдя из театра, мы горячо обсуждаем постановку. На улице горят фонари и витрины, а с неба летят редкие снежинки. После дневной капели проспект превратился в каток, поэтому я крепко держу Кирилла под руку. Мы неспешно направляемся в один из дворов, в котором оставили машину.
– Ох, я бы сходила на эту постановку еще раз… Очень мощно!
– А как тебе костюмы?
– Полный восторг! А эта сценография…
Внезапно я замолкаю. На противоположной стороне улицы замечаю Марго. Подруга подходит к светофору и пока не обращает на меня внимания. По широкому проспекту с шумом проносятся машины, и Марго периодически то появляется, то снова пропадает из виду.
– Лола, ты чего? – замечает мое замешательство Кирилл.
– Там… там Марго! – тут же откликаюсь я.
Ничего не понимаю! Подруга пропустила последнюю тренировку из-за гриппа. Я даже думала ее навестить, но Марго сказала, что чувствует себя очень неважно, и вообще, – я могу заразиться. На сообщения она с тех пор отвечала редко, и я решила не беспокоить ее лишний раз из-за плохого самочувствия. Но теперь она стоит в нескольких метрах от меня. Жива, невредима и даже без шапки! Только лицо закутано в шарф.
Машин становится меньше, и наши взгляды встречаются. Я растерянно улыбаюсь и машу Марго, но она вдруг резко разворачивается и идет в противоположную сторону.
– Марго! – кричу я, но подруга даже не оборачивается.
Я собираюсь сорваться с места, однако в последний момент Кирилл хватает меня за рукав пальто.
– С ума сошла? Нам еще красный горит!
Мне остается только проводить подругу растерянным взглядом. Когда загорается зеленый, я, не дождавшись Кирилла, первой бегу через широкую проезжую часть.
Мы с Кириллом молча пробегаем несколько метров, скользя по блестящей наледи и хватая руками воздух, но догнать Марго так и не удается. Оба тяжело дышим и переглядываемся.
– Сдалась она тебе сейчас! – наконец произносит Кирилл.
– Почему она убежала? Это странно!
– Может, опаздывает?
– И поэтому резко сменила маршрут?
Кирилл только пожимает плечами.
– Марго что-то скрывает. Зачем говорить, что ты болеешь, когда здорова? Ничего не понимаю…
Кирилл растерянно смотрит в ту сторону, где скрылась Марго.
– Ненавижу, когда меня обманывают! – сердито говорю я.
– Возможно, у нее есть веские для этого причины, – осторожно предполагает Кирилл.
– Нет этому оправдания! – продолжаю возмущаться я. Кирилл снова берет меня за руку, и теперь мы направляемся в нужную сторону. – Разве можно обманывать близких людей? Какая же она теперь мне подруга?!
– Да ладно тебе, мало ли какие обстоятельства…
– Ты ее защищаешь? Поверить не могу! Нет, я доберусь до нее… Я так просто это не оставлю!
– Я ее не защищаю, просто у человека могут быть разные причины для обмана, – мягко говорит Кирилл.
Настроение после такого падает. До нашего поселка мы снова едем молча. Вечерний город за окном проплывает медленно, словно в киносъемке. А я все время прокручиваю в голове эту картину, когда Марго, заметив меня, убегает. Кирилл все еще не теряет надежду вернуть мое настроение и продолжает обсуждение спектакля. Поначалу я отвечаю вяло, но затем все-таки включаюсь в беседу, и к дому мы подъезжаем снова охваченные разговором.
В доме свет горит в двух окнах: в комнате Алисы и на кухне. Интересно, дома ли отец? А Лера? Когда Алиса одна, мне, несомненно, проще. Кажется, мы все-таки нашли общий язык. А вот в присутствии Леры я до сих пор чувствую неловкость. Возможно, они с Алисой сейчас вместе, что-то обсуждают. Болтают привычно и легко, как никогда не смогу поболтать с Лерой я… Кирилл снова замечает перемену моего настроения.
– Лола, все в порядке? – обеспокоенно спрашивает он.
Я поворачиваюсь и киваю. Тогда Кирилл, глядя в глаза, протягивает руку и осторожно проводит пальцем по моей скуле, а затем наклоняется и нежно целует. Как же мне этого не хватало! Я сразу отвечаю на поцелуй и крепко обнимаю Кирилла. Не знаю, сколько проходит времени, – мы целуемся, пока нам хватает воздуха. Внутри все сладко ноет, а сердце сбивается с ритма.
– Жаль, что теперь у тебя каждый день кто-то дома, – с сожалением выдыхает Кирилл мне в губы.
– Да, у меня теперь есть соседка за стеной, – напоминаю я.
Кирилл снова целует на прощание. Но когда я собираюсь выйти из машины, вдруг берет меня за руку и разворачивает к себе.
– Я тебя
