Всего лишь измена - Мари Соль
— Да, да! И непременно весь курс проколоть, — напутствует та.
Свёкор натужно вздыхает:
— Пропиться, проколоться! Ну, началось!
— Не нравится, старый, не слушай! — осаждает его Вероника Валерьевна.
Супруг усмехается:
— Женщины! Им только болячки свои обсуждать.
— И детей, — приникаю я к Косте.
Его родители встретились в юности. После учёбы Борис Антонович пошёл на завод. Он — механик от Бога! «Препарирует» технику, словно хирург. Починить может всё! На заводе чинил холодильники. Но был не оформлен. А Вероника Валерьевна как раз перешла из канцелярии в отдел подбирающий кадры. Вот она и взялась оформлять его в штат…
— Аська будет? — интересуется Мила.
— Звонила, сказала, в пути, — отвечаю. И подруга кивает официантке, чтобы та не убирала тарелку.
Тут, словно фея, в дверях появляется Ася. В ярком свитере, больше похожем на рыболовную сеть. В облегающих джинсах. С огромной корзиной цветов, мягких мишек и фруктов. Майечка к ней подлетает, они обнимаются.
— Не прошло и полгода, — вздыхает свекровь.
Между тем её дочь вынимает подарок. Рюкзачок из джерси, украшенный вышивкой. Сразу видно, хендмейд!
— Ух, ты, я тоже такой хочу! — восклицает Марина Крапивкина, вечная спутница Майки. Они дружат с детства. Точно как Мила и я.
— Так в чём проблема? — вдохновляется Ася, — Ты главное, выбери цвет и фасон. Я сошью!
Но Майка её осаждает:
— Ещё чего! Будем как две дуры, ходить с одинаковыми?
— Почему? — примирительно хмыкает Ася, — Ей можно сумочку через плечо.
— Только чтоб не такую красивую, — щурится дочка.
— Ну, ты и вредина! — Марина шутливо толкает её. Она — девочка крупная, с формами. По сравнению с ней, моя Майка — дитё дитём.
Девчонки, во главе с Асей, принимаются мерить обновку. До скольки-то лет главными темами женских умов остаются мальчишки, наряды, косметика. Но в какой-то момент всё меняется, и на первое место выходят лекарства и внуки. А я посерединке, пока.
Костик с папой вовсю обсуждают машины, и преимущества банковских вкладов. А Тоха снимает нас всех на смартфон. Машу ему и посылаю воздушный поцелуй.
«Моя семья», — как в рекламе. Про себя улыбаюсь. Обожаю их всех, и каждого по-отдельности! И до сих пор, когда мы вот так собираемся, думаю: «А заслужила ли я это всё?».
Где-то спустя час, тарелки уже опустели. У нас нет главных блюд. Ведь у нас же кафе «сладкой кухни». Потому заказали еду, а закуски готовили сами. Напитки и торт. Который ещё предстоит оценить!
— Дочь, ты кушай, давай! — я кладу ей корзиночку с красным лососем.
— Ма, да я наелась уже, — отвергает она.
— Ничего-ничего, растрясешь в своём клубе, — говорю ей, — Ведь вы же там будете пить алкоголь? Чтобы не на голодный желудок!
Девчонки оставят нас скоро и примкнут к своей дружеской братии. Я, как обычно, волнуюсь, чтобы все были сыты. Особенно, Майка! Наверняка, молодёжь будет пить.
— Так, мамзель, не гунди! — произносит Милана. И взглядом косит на входную. Пойдём, мол, покурим? И хотя я не курю, но иду вместе с ней, постоять.
Май, овеянный сладким теплом, на исходе. Скоро начнётся июнь. А там и день рождения Милки. Подруге уже сорок пять! И, хотя мы по факту ровесницы, она всё же старше меня на чуть-чуть.
— Ты прикинь, Кулик объявился? — зажигает она сигарету.
— Да что ты? Куликов? — повторяю фамилию бывшего мужа. Это что? Возвращение бывших? Сезонное, что ли? Или, как в фильмах про зомби?
— На море зовёт, — произносит подруга.
— Так съезди, — смотрю на неё.
— С какого перепуга? — я так и знала, что Мила так скажет.
Мне кажется, бывший её хоть немного любил. Раз не хотел отпускать! А вот Мила пошла за него ради денег и статуса.
— Может, он помириться хочет?
— Ага! Разбежалась! — нервно курит подруга, — Сколько лет с этой курицей жил. А теперь надоело?
— Ну, ты тоже времени зря не теряла, — напоминаю я ей, — Сколько у тебя после развода мужчин было?
— Эт не его ума дело! — взрывается Милка.
Её темперамент, как в юности, бьёт через край. Наверное, я не такая? Уж если влюбляюсь, надолго. Уж если люблю, то люблю.
Проезжую часть занимает фургон. «Красота по заказу», — возглашает нарядная надпись. Покинув его, одетый в спецовку курьер, направляется к нам, с огромным букетом. Коробка, размером с ведро! А в ней ассорти из цветов. Как будто даритель не знал, что понравится, и заказал сразу всё.
— Мне нужна Майя Шумилова, — говорит молодой человек.
— Я за неё! — улыбаюсь, беру из его рук коробку. Тяжёлая! — Мил, черкни! — говорю я подруге.
Та ставит подпись, мужчина уходит.
— От кого эта роскошь, как думаешь? — хмыкаю я.
Милка в ответ пожимает плечами:
— Так девочка взрослая, может, какой кавалер?
— Не из бедных, наверное, — я изучаю глазами букет.
— Эй, мамаша, тебе что ли завидно? — подруга в своём духе.
— Скажешь тоже! — кошусь на неё. И среди разноцветья вижу кончик открытки.
Милка тоже его замечает. Схватив, открывает. Ещё раньше, чем я успеваю что-либо сказать.
— «Ты прекрасна! Б.Н.», — говорит она вслух, — Это всё.
Я, качнувшись, едва не роняю коробку.
— Ты чего, Вит? — беспокойно лепечет подруга.
— Да что-то голова закружилась, — отдаю ей цветы.
В голове эти буквы Б.Н. обретают иное значение. Он не отступит! Он будет идти до конца. И этот его «щедрый жест» служит явным тому подтверждением.
— Наверное, от дыма табачного? Ну, ты и дохлячка! — Мила с тревогой глядит на меня, — Всех кормишь, а сама-то хоть ела? Ничего, щас торта навернёшь! Полегчает. Идём!
Открываю ей дверь, и мы входим в кафе «ВитаМила». А мне, как и в те разы, кажется, будто чьи-то глаза наблюдают за мной.
Обернувшись назад, вижу улицу. Майский вечер, вокруг тишина.
«Ну, спасибо тебе, Богачёв», — рассерженно думаю я. Даже этот особенный день умудрился испортить! Сначала хочу написать ему что-нибудь гневное. А после решаю: «Нет, много чести! Пусть думает, мне всё равно».
Глава 18
По настоянию Костика, окончив наш ВУЗ, я решила учиться и дальше. Он пошёл в аспиранты осознанно. Я — вслед за ним. Вероятно, ему не хотелось со мной расставаться? Он готов был и дальше тащить меня следом на трудном пути освоения точных наук. А мне… было всё равно! Я любила Никиту. И денег хватало. Он всегда их давал. И уезжая, оставил. С лихвой, про запас. Часть я истратила. А из оставшихся вынула сумму, которой должно было хватить на аборт в платной клинике.
Токсикоз донимал, меня жутко тошнило. И скрыть этот факт было трудно от той, кто меня родила.
— Какой
