Моя Мия. На осколках первой любви (СИ) - Лина Коваль
И наконец-то даю волю слезам.
Реву навзрыд, снова и снова прокручивая каждый удар, который достался сегодня Громову. О том, что произошло в университете позднее, не думаю.
Недоразумение какое-то.
Завтра же все забудут.
Пролежав так по ощущениям около двух — трёх часов, резко вскакиваю и в полутьме нащупываю телефон.
Боясь передумать, подключаю его и вытаскиваю заветные цифры из чёрного списка. Уткнувшись в коленки, считаю длинные гудки. Мне жизненно важно знать, что у него всё хорошо. Я просто не переживу…
— Мирон, — всхлипывая шепчу, когда слышу, как срабатывает щелчок. — Ты как?
— Это не он, — отвечает Лада холодно.
Сглатываю скопившуюся слюну.
— Дай ему трубку, пожалуйста, — прошу сдавленно. — Очень надо.
— У тебя вообще совести нет? — шепчет яростно девушка.
— О чём ты?
— Это всё из-за тебя, поняла? Натравила своего головореза.
— Как он? — спрашиваю ещё раз, забыв о гордости.
Кусаю губы, пока девушка моего любимого человека раздумывает дать ли мне шанс.
— Не звони ему больше никогда, — цедит Лада, отключаясь.
Снова набираю номер. Раз за разом. Сначала трубку не берут, а потом потоком раздаются короткие гудки. Наверное, тоже отправила меня в «ЧС».
— Какая же ты сука, — яростно отшвыриваю телефон на ковёр и хочу, чтобы этот день побыстрее закончился…
Глава 21. Мия и последствия враждебного выпада
— Не обращай на них внимания, мась, — поглаживает меня по спине Энж и с грубым выражением лица озирается на старшекурсниц.
Усмехаюсь неуклюже.
— Дуры какие-то, — цедит Ива, обходя меня с другой стороны.
— Да, всё нормально, — пытаюсь улыбнуться, но выходит карикатурная гримаса.
— Ничего нормального, — уныло проговаривает Тая.
Последствия моего враждебного выпада не заставили себя долго ждать.
Процесс запущен.
Сперва меня удалили из всех студенческих чатов нашего вуза. Уведомления на телефон начали приходить в тот же вечер…
В университете первое время намеренно старалась не появляться, наивно полагая, что всё забудется.
Нет.
Не забудется.
Неделя прошла, всё только хуже стало.
В лучшем случае меня не замечают. В худшем шепчут что-то вроде заклинаний в спину.
Секретарь из деканата даже не поздоровалась. Прошла мимо и носом не повела.
Преподаватель по дизайну во время консультации отпустил пару шуточек на тему «если мы все не сильно раздражаем Алиеву, то я продолжу». Это обстоятельство словно доказывает всю серьёзность разворачивающихся событий.
Смешки со всех сторон достали.
Будто бы никто и никогда не выходи́л из себя. Я что? Одна такая?!
В университетской столовой пахнет булочками с корицей. Скидываем вещи на стулья и всей четвёркой молча шагаем к витрине.
— Можно чай? — обращаюсь, как обычно, к Анфисе Павловне.
Сталкиваемся с ней взглядами. Мурашки по коже.
— В очередь, — проговаривает она язвительно.
На глаза слёзы наворачиваются, а в душе́ такой протест возникает. Натыкаюсь на несколько заинтересованных взглядов, в ответ неожиданно хочется отозваться грубостью.
Чтобы не смотрели.
И не болтали ерунды.
После моей пламенной речи они думают, что я их ненавижу.
Но это не так.
Мне вообще до них нет никакого дела. Бо́льшую часть этих людей я даже не знаю толком. Вот ещё… ненавидеть!
— Садись, Мийка, — кивает Ива в сторону стола, теребя замочек на крохотном кошельке. — Я сама тебе чай возьму.
— Спасибо, — тепло улыбаюсь.
Что бы я делала без подруг?
Они всю неделю рядом, как семья. Приезжали ко мне домой, успокаивали, выясняли как так получилось.
По всей видимости, на звуковой установке произошёл какой-то сбой.
Лев объявился на следующий день. С огромным букетом ромашек и извинениями. Искренними и слегка скомканными. Глядя на этого молодого мужчину, я вдруг поняла, что просить прощения для него так же несвойственно, как отступать от собственных слов.
Это открытие стало потрясающим, и мы долго разговаривали обо всём.
О том, почему Лёва согласился на бой и зачем его продолжил, хотя Мирон решил не бороться, чтобы не огорчать меня.
Это тоже открытие… но над ним я не стала рассуждать. Я ж себе не враг?.. Заперла в сердце с формулировкой «до лучших времён».
Ива приносит мне тёплый чай, и мы все вместе долго болтаем. Впереди нас ждут зачёты, парочка из них достаточно сложные. Хочется поскорее всё сдать и одновременно боязно, потому что аноним хранит молчание. А неизвестность — это всегда страшно.
— Поедем? — спрашивает Лёва, когда мы сталкиваемся возле гардероба.
— Угу, — киваю, сжимая тёплую ладонь, — я что-то устала сегодня.
— Надо думать, — усмехается он. — Послать весь универ в пешее…
— Никого я не посылала, — морщусь. — Просто глупость сморозила.
— Спорить не буду, — кивает Лев и притягивает меня за локоть к груди.
С каждым днём его прикосновения становятся всё откровеннее, а я чувствую себя всё более готовой.
— Мия, — окликает меня вежливый голос. — Добрый день. Вы можете зайти ко мне?
Округляю глаза, когда вижу, что по коридору в мою сторону направляется Леонид Арсеньевич — наш ректор.
— Хорошо, — тут же соглашаюсь и вопросительно смотрю на Лёву.
— Я подожду, — кивает он главному человеку в вузе.
— Лев, — мужчины обмениваются рукопожатиями. — Как отец?
— Вроде хорошо всё, — отвечает Демидов крайне отстранённо.
В полном молчании поднимаемся на второй этаж, проходим через просторную приёмную ректората и оказываемся в кабинете, где красного дерева больше, чем в лесах Бразилии.
— Отец твой звонил по поводу зачёта, — хмурится Леонид Арсеньевич, присаживаясь в кресло, а я вскипаю от стыда на месте.
Я знакома с этим человеком с детства и никогда ещё он не смотрел на меня с таким недовольством.
— Я не просила папу. Не думайте так. — Спокойно выговариваю.
— Это радует, Мия Руслановна, — вдруг улыбается ректор. — Зачёт тебе поставили, но работу всё равно придётся подготовить и сдать.
— Конечно, — киваю. — Спасибо. Извините за беспокойство.
Внутренности восстают против такого расклада… Что же я, зря получается завалила зачёт, если аноним узнает об этом… Страшно даже представить.
Но жить в неведении ещё хуже.
— А что за история с петицией?
— С какой? — округляю глаза.
— Студенты отправили обращение на официальном сайте. Подписали петицию об исключении твоей кандидатуры из номинантов премии в этом году.
— В первый раз слышу, — моё лицо становится каменным.
— У тебя проблемы с коллективом, Мия?
— Нет, — закатываю глаза от радости, что он не в курсе о моём позоре. — Всё в порядке.
— Хорошо, — кивает Леонид Арсеньевич. — Тогда помни, что руководство университета на твоей стороне. В конце концов, ничего такого ужасного не произошло.
Вспыхиваю от озарения, что он всё знает…
— Хорошо, спасибо вам ещё раз…
Выскальзываю за дверь. Пока накидываю шубу и иду в сторону стоянки,
