Бывшие. Уже не вернуть (СИ) - Крамор Марика
— Услышала.
Я бегу наверх, закрываюсь в комнате. Взрыв эмоций встречает подушка. Я реву навзрыд. Папа только что отвесил ощутимый подзатыльник. И я понимаю, что все по делу. Но он меня по стенке размазал!
Нил словно чувствует мое состояние: телефон оживает.
— Маленькая моя, всё в порядке?
— Нет… — голос мой дрожит. Совсем блеклый.
— Что такое?
«Раз ты его выбрала, поддерживай тогда!»
— Я… я… — Спазмы перехватывают горло. И я вновь плачу в трубку. Не могу вымолвить ни слова.
— Арин. Ну не надо. Котенок… ну хочешь, я тебя заберу к себе на пару дней?
Я мгновенно усаживаюсь на постели. Упрямо стираю слезу с лица, заставляю себя прекратить это помешательство! Папа правильно сказал, Нилу тоже тяжело!
— К себе? — с надеждой переспрашиваю я. — Домой?
— Конечно.
— А родители не будут против?
— Ариш, у меня с родителями немного другие отношения. Я не спрашиваю разрешения. Я ставлю в известность.
— Нил… я бы очень хотела. Правда. Но мне кажется, я там буду вам всем обузой. Только мешаться стану…
Ну ему ведь и правда неудобно!
— Нет, не будешь. Я тогда вернусь за тобой. Единственное, мне завтра на работу на весь день.
— Я утром в универ поеду. К вечеру вернусь. Да и ты не мотайся, я доеду с водителем.
Яркая надежда едва не спалила выросшие крылья! Нил раньше никогда не заикался о родителях, о нашем знакомстве, не то что домой меня пригласить!
— Малыш, ну только я сразу предупреждаю, у меня не трехэтажные хоромы.
— Неважно. Только бы ты рядом был.
Глава 27
Я дико волнуюсь. Родители Нила в курсе: моей беременности, нашей поспешной женитьбы. Мне почему-то становится стыдно. Именно перед ними. Ну конечно. Какая-то идиотка от их сына залетела, а он теперь разрывается, разгребает.
Уже когда мы рука об руку приближаемся к обычному зубчатому старомодному забору из покосившихся досок, я чувствую укол в сердце. Дом Нила оказывается небольшим строением в два этажа, но, как я понимаю, наверху чердак со скошенной крышей, где обычно хранят всякие ненужности, а не дополнительная комната. Домик старый и немного заваливается набок, краска потрескались от времени. И только широкое крыльцо с навесом выделяется на общем фоне: свежее, светлое, с лаковым покрытием. Участок здесь хоть и намного меньше папиного, но не такой крохотный, как я ожидала, с теплицей и беседкой. Ухоженный, красивый. Очень милый, домашний. Я сразу отмечаю вдалеке под яблонями лавочку. За забором — многолетний раскидистый пожелтевший дуб и березы. Очень красиво, дыхание осени придает этому месту особенное очарование. Несмотря на то, что здесь все не новое, атмосфера тепла витает в воздухе. Тут приятно.
Навстречу нам с Нилом с громкий басистым лаем выбегает огромный лохматый пес. Весь черный, без единого пятнышка. Поприветствовал меня Вулкан, конечно, знатно, но потом ему пришлось смириться, что его любимый хозяин защищает незнакомку, и рысцой настороженно отбежать в сторону.
— Мы дома! — оповещает Нил, когда за нами захлопывается дверь. Любимый помогает мне снять куртку.
А я пробегаюсь глазами по стенам и полу, ящикам, комоду и шкафу. Ну да, не новое, обычный ремонт. Нехотя я цепляюсь взглядом за паутинку в углу под потолком. Бррр, ненавижу пауков. Я тяжело сглатываю и отворачиваюсь, неосознанно крепче вцепляюсь в ладонь Нила.
Тем временем к нам уже присоединяются родители Нила и Аня — его сестрёнка.
Отец Нила — невысокий коренастый мужчина, лоб его испещрен глубокими морщинами. Серебро играет в волосах, широкие брови тоже уже с налетом седины. Мама любимого в переднике. У нее длинная толстая коса. Щеки горят красным цветом, в глазах ступор, когда она оглядывает меня с головы до ног. И только Анюта смотрит с явным восхищением, прилипая восторженным взглядом к моим ногам и почти сразу к платью.
— Давайте знакомиться, — четко проговаривает Нил и одной рукой обнимает меня за плечо, даря поддержку. — Это моя Арина.
У меня перехватывает дыхание. По одному взгляду его матери сразу становится ясно — она считает, я не пара ее сыну. Нил представляет мне родителей и сестру. Мы все вежливо здороваемся. Я пытаюсь хоть куда-то спрятать расстроенный взор, упираюсь им в большую цветную картину на стене. Не в моем вкусе, конечно, но буйство цветов и красок поражает воображение.
— Это я рисовала, — с гордостью заявляет Анюта. — Масло, — кратко поясняет она.
Ох, я бесконечно далека от живописи, чтобы в полной мере оценить старания сестрёнки Нила. Но вслух конечно же хвалю:
— Чудесная картина. Ты большая молодец. Вышло потрясающе.
К губам моим приклеивается искусственная улыбка. Потому что Любовь Петровна даже опечаленно вздохнула. Ну что я не так сделала?!
На сердце тяжесть. Я им не понравилась. Папа Нила ведет себя отстраненно, не проявляя абсолютно никаких эмоций.
— Ты сегодня у нас останешься? — счастливо щебечет Анюта.
— Да, Арина приехала на два дня.
Нил предостерегающе зыркает на мать.
— Пойдемте тогда ужинать?
— Ой нет, я не голодная совсем, — отказываюсь я сразу же, меня страшно мутит. Почему я не подумала об этом, когда ехала сюда? Все было нормально, но сейчас… пора. Хотя ничего неприятного нет. Просто… запах чужого незнакомого дома. Мама Нила прожигает сына удивлённым взглядом. Они словно разговаривают о чем-то. Вот так. Без слов. И несомненно, друг друга понимают.
— Ну тогда с нами за столом посидишь! Я из комнаты тебе стул принесу! — продолжает любезничать Аня. — Ну и… я сегодня дежурная, так что мне еще на стол накрывать.
— Я покажу Арине свою комнату, и мы спустимся.
Спустимся? Значит, все-таки на втором этаже комната Нила.
— Кажется, я твоей маме совсем не понравилась, — делюсь с Нилом, чуть ли не плача.
— Глупости. Она тебя не знает. Как ей о тебе судить.
Ну-ну. Смотрела так, словно задавить хочет.
— Эээй, — нежно тянет Нил, прижимая меня к себе. — Все нормально. Ты потрясающая. Родители скоро в этом убедятся. Сейчас поменяю постель, и пойдём ужинать. А ты почему от еды отказываешься? Тошнит?
— Угу, — расстроенно бурчу я. — Давай помогу с бельем.
— Ладно, дерзай, — смеется Нил и вытягивает из комода свежую простынь и наволочки.
Любимый рассказал, что свою комнату он отдал сестре несколько лет назад, а ему самому на чердаке очень нравится. Но здесь и правда здорово. Невероятная атмосфера. Мебели минимум
Спускаться ко всем мне дико не хочется. Но я пересиливаю себя. Это семья Нила, и я должна найти с его родными общий язык.
С опущенной головой я прохожу в гостиную.
Ой, на окне белоснежная кошечка! Прелесть.
— Ее зовут Белянка! Мне ее Нил подарил на одиннадцать лет! Сказал, что это зона моей ответственности, — смеется Анюта. Я рассказываю ей о Цветочке. Как любила преданного песика, и какой он был верный и весёлый.
— Папа пока Вулкана кормит. А я сейчас вернусь: пойду за тарелками, — сообщает Аня, но Нил ее уверенно останавливает:
— Лучше посиди с Ариной. Я сам принесу тарелки.
И уходит на кухню.
Я, чтобы занять чем-то руки и хоть немного расслабиться, начинаю помогать Анюте раскладывать приборы и салфетки. Сестрёнка у Нила очень милая и дружелюбная. Она без умолку щебечет: рассказывает что-то о брате, о школе, о том, что недавно ходила на концерт. Девочка младше меня, я не помню точно, сколько ей лет.
— Одного стакана не хватает. Надо маме сказать.
— Я схожу, можно?
Мне хочется быть хоть немного полезной. И еще… невыносимо от мысли, что родители Нила меня не примут. Неосознанно пытаюсь заслужить их одобрение, особенно Любови Петровны.
Я осторожно и медленно приоткрываю дверь, ведущую в крохотную кухоньку. И сразу до меня доносится тихий, но эмоциональный разговор.
— Вот то-то и оно! А ты как слепец!
У меня пол уходит из-под ног.
— Печенье достань. Положи в вазочку, — ловлю я спокойный голос Нила. Любимый совсем никак не реагирует на шпильки матери.
