Бездонная пустота (ЛП) - Аврора Роуз Рейнольдс
— Мама просила передать тебе, что завтра она будет дома, так что… тебе не нужно беспокоиться о том, что мы останемся там одни, — говорит он, подтверждая мои мысли.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Я, наконец, поговорил с Тиной после нескольких дней, когда она избегала моих звонков. Она совершенно ясно дала понять, что все еще злится, но хочет видеться с детьми, и я уверил ее, что проблем не будет, если она будет проводить ночи с ними.
— Если она уйдет, Стивен, я верю, что ты мне позвонишь.
— Я позвоню, — бормочет сын, засовывая руки в передние карманы джинсов.
— Я забираю Шелби в пять, и мы все едем ужинать.
— Ужинать? — спрашивает он, бросая взгляд в направлении голоса сестры, разговаривающей с Пенни.
— Ужинать с ней и Хантером. Тебя это устраивает?
— Да, все в порядке. — Он кивает.
— Хорошо. А теперь иди, помоги сестре устроить Пенни и расскажи ей о плане. Мне нужно ненадолго съездить в участок.
— Хорошо, пап. — Сын снова кивает, и я похлопываю его по плечу, затем смотрю, как он идет к сестре, задаваясь вопросом, что, черт возьми, означала ухмылка на его лице.
ГЛАВА 7
Шелби
— Спокойной ночи, мам. Сегодня было весело.
Хантер устало улыбается.
— Я рада, малыш, — шепча, притягиваю его к себе и коротко обнимаю.
Целую его в макушку, отпускаю и подталкиваю к лестнице. Наблюдая, как он тащит за собой рюкзак, жду, пока сын скроется из виду, а затем плетусь в свою комнату и сразу в душ, позволяя горячей воде омыть ноющие мышцы. Я совершенно измотана, все тело болит после целого дня в походе на ледник с Чайлдсом и Хантером, который, казалось, обладал безграничной энергией. Выйдя из душа, кутаюсь в халат и направляюсь к кровати, падая вниз лицом.
С закрытыми глазами мысленно возвращаюсь к Заку и раздраженно рычу в подушку. Я не хочу влюбляться в него, но чувствую, что этого не избежать. Он так мил не только со мной, но и с Хантером, что совершенно не помогает. Перекатившись на спину, смотрю в потолок и глубоко вздыхаю.
Вчера я попыталась улизнуть с работы пораньше, чтобы избежать встречи с ним, но когда вышла из банка, Зак с улыбкой ждал меня у входа, прислонившись к борту своего грузовика. И его улыбка говорила — он знал, что я задумала. Я все еще злилась на него после утреннего разговора и дала ему это понять, а затем разозлилась еще сильнее, осознав, что он находит мое настроение забавным. После того, как я неохотно села в его грузовик, мы заехали к нему домой за детьми и за Хантером. Потом все поехали в гавань.
По дороге Обри взволнованно объяснила, что ресторан, в который мы направляемся, открыт только летом, а затем объяснила, как трудно получить там столик, если только вы не ее отец, кинозвезда или президент Соединенных Штатов. Я была так счастлива, что Обри разговаривала со мной и вела себя нормально, что почувствовала, как мое настроение изменилось. Зак почувствовал тоже самое и ободряющее коснулся моей руки.
Добравшись до гавани, я поняла, что Обри не просто хвасталась своим замечательным отцом. Парковка была забита машинами, и снаружи толпились люди в ожидании освободившегося столика. Ресторан представлял собой великолепное бревенчатое здание, выходящее окнами на океан, с двумя гигантскими террасами, смотрящими на воду. Как только мы вошли внутрь и расселись, дети — точнее, Обри и Стивен — расположились за столом так, чтобы мы с Заком оказались рядом, а Хантер между ними. С моего места открывался прекрасный вид на океан, вдалеке сумерки касались горизонта, а Зак и дети смеялись и хорошо проводили время, и я знала, что всю оставшуюся жизнь хочу таких моментов и подобных им.
После ужина мы спустились к пляжу, и Обри со Стивеном увели Хантера с собой наблюдать за выдрами и тюленями, которые плавали у берега, оставляя нас с Заком одних. Мы не разговаривали, пока стояли там, но его рука нашла мою. И было что-то значительное и прекрасное в том, чтобы держать его за руку, наблюдая за нашими детьми. Прежде чем я была готова, Зак позвал детей и сказал, что пора уезжать. Поэтому мы все забрались в его грузовик и направились к нему домой, так как за ужином Обри упомянула, что испекла торт и не хотела, чтобы он пропал даром, так как они со Стивеном уедут к маме на остаток выходных. И вот так закончился один из лучших вечеров в моей жизни: мы с детьми Зака сидели в гостиной Зака, ели вкусный торт и собирали один из дедушкиных пазлов.
***
Услышав «тук-тук-тук», выныриваю из своих мыслей и хмурюсь, глядя на закрытую дверь спальни. Когда стук раздается снова, понимаю, что он доносится с балкона. Соскользнув с кровати, тихо пересекаю комнату и на дюйм отодвигаю жалюзи, гадая, не Луи ли это. Вместо него меня встречает Зак в джинсах, футболке с длинными рукавами с расстегнутыми пуговицами на вороте и в кроссовках.
Полностью отодвинув жалюзи, пристально смотрю на мужчину и открываю защелку. Дверь открывается, у меня даже нет секунды, чтобы спросить Зака, что он здесь делает, как его рука оказывается в моих все еще влажных волосах, а рот обрушивается на мой. Подталкивая меня в глубину комнаты, Зак свободной рукой захлопывает за нами дверь, и мое тело тает в его объятии, а руки обвиваются вокруг его шеи. Зак облизывает мои губы, и от его вкуса, что взрывается на моем языке, я дрожу.
— Господи, — стонет Зак, скользя рукой по моей заднице, прикрытой халатом, затем проникает ладонью под ткань и двигается по обнаженным ягодицам вверх по позвоночнику.
Откинув голову назад, хнычу, чувствуя, как щетина царапает мою шею, а за ней следует его язык. Желая ощутить кожу, задираю на Заке футболку. Его руки на мгновение оставляют меня, чтобы стянуть футболку через голову. Как только препятствие исчезает, я свободно касаюсь гладкой кожи, пользуясь преимуществом, пробегаю ногтями по твердой груди, прессу, а затем делаю то же самое своим ртом, языком и зубами.
— Дай мне свой рот, Шел.
Я игнорирую мужчину, прикусывая его грудь, но затем всхлипываю, когда рука в моих волосах напрягается, оттягивая их назад, и Зак берет то, что требовал, проникая языком мне в рот. Он ведет меня через комнату и толкает на кровать, накрывая своим телом и одновременно распахивая халат.
— Зак, пожалуйста, — выдыхаю я, когда пространство между моими бедрами наполняется жаром, и его рука скользит вверх
