Досаждение (СИ) - Левина Ева

Белова может сколько угодно реветь как маленькая или брезгливо морщить нос, но это ничего для неё не изменит. Теперь девчонка будет жить по его правилам. Никаких левых мужиков, никаких чёртовых друзей и своей жизни. Есть только желания Захара и его потребность в ней.

Страх — очень мощная эмоция. Пока она боится, у него есть власть над ней, и Черный обязательно будет пользоваться ей в полной мере. Ощущение власти над человеком — всегда пьянит, а если объект подчинения еще и такой желанный, то это вообще что-то невероятное…

При мысли о том, что возможно уже сегодня разденет Белову, Захар заерзал на сиденье. Член налился кровью и перестал вмещаться в штанах, больно уперевшись в ткань боксеров.

— Черт! — выругался Черный и поправил достоинство, причиняющее дикий дискомфорт.

Зачем тянуть? Он трахнет её уже сегодня. И если Белова реально окажется не девственницей то… Перед глазами снова возникло виденье, в котором Эмиль загибает мямлю на старом столе в маленькой кухне…

Стоп… Стоп… Стоп…

Прогнав наваждение, Черный остановился, потеряв из виду Белову, и зажмурился… Кому будет лучше от его неконтролируемой реакции на мямлю? Никому… Значит, пока лучше не распространяться о том, что что его повело на Беловой.

Газ в пол и вот впереди снова замаячил бежевый пуховик… Смешной… Но Белова в нем явно не мерзнет. Это главное, ведь для всего намеченного Захаром, маленькая мямля нужна ему здоровой.

Перед глазами Захара снова возникла видеозапись, на которой Полина, наряженная в яркий сарафан, пела… Атласная и льняная ткани, подчеркивали небольшую, но высокую грудь, а тонкая шея и точеные скулы максимально привлекали к себе взгляд…Нет, так не пойдет… Он готов закутать её десять пуховиков, только чтобы Белова больше ни перед кем не выходила в таком виде и, тем более, не пела.

Он запретит ей петь… Потому что Белова только для него…

Проводив взглядом Полину, скрывающуюся за автоматическими дверьми университета, Черный достал телефон, нашел недавно записанный контакт "Мямля" и торопливо набрал текст сообщения, который тут же отправил:

"После лекций выйдешь на парковку и сядешь ко мне в машину. И только пробуй ослушаться"

В ответ тишина. Такая трусливая, что даже ответить боится. Хотя это скорее даже на руку Захару, ведь запуганная и безвольная Белова будет делать все, что он захочет.

Однако после окончания лекций, расписание которых Черный скрупулезно изучил, Полина не появилась.

В ответ на его входящие долгие гудки.

Дрянь… Захар зло усмехнулся и ударил рукой по рулю, понимая, что просчитался. А ведь она гораздо строптивее, чем он предполагал. Ну, ничего, Черный её воспитает. Всего пара уроков, и его мямля станет шёлковой, а то, что устраивали ей Кайсаров и Золотарева, покажется девчонке цветочками.

23

Окно, улица, парковка… Полина в сотый раз украдкой выглядывала из окна, спрятавшись за шторкой, но ничего подозрительного не замечала. После утренней сцены незнакомый номер, который она уже выучила наизусть, буквально оборвал ей телефон. Это здорово испугало её, но к решительным действиям подтолкнули даже не звонки, а сообщение:

"После лекций выйдешь на парковку и сядешь ко мне в машину. И только пробуй ослушаться"

Только попробуй ослушаться….

Полину никогда не наказывали и ни к чему не принуждали раньше. Папа всегда сдувал с неё пылинки, а мама если и сердилась, то хватало одного её строгого взгляда, чтобы дочь всё поняла… Почему теперь, на девятнадцатом году жизни, ей приходится трястись при каждом воспоминании о Черном и бояться того, что этот монстр для неё придумает…

Бросив последний взгляд на пустынный заснеженный двор, Полина надела черную куртку, надвинула шапку на глаза и, схватив ремешок большой спортивной сумки, выскользнула в подъезд, а затем на улицу.

Порыв холодного ветра сразу обжег лицо, поэтому она спрятала подбородок и нос под широкий ворот куртки и засеменила в сторону скамейки. Бросила взгляд на дисплей телефона и вздохнула. Такси запаздывало, а значит ждать придется не меньше десяти минут.

Устроившись на краешке припорошенного снегом сиденья, Полина поежилась и осмотрелась. Ей было жаль оставлять ставший за эти полгода родным двор и город, но другого выхода не было. Утром она увидела в глазах Черного что-то новое и по-настоящему пугающее. Она замечала это и раньше… Где-то в самой глубине его черных зрачков уже дважды мелькал болезненный интерес, совсем немного проглядывающий сквозь стену холода… Но именно сейчас то, что раньше было спрятано, вырвалось наружу и больше не скрывалось за фирменным показным равнодушием Чёрного.

Утром, когда Захар затащил её в машину и принялся проверять телефон, он больше не выглядел как пресыщенный жизнью мажор… Теперь он стал похож на помешанного.

Сколько раз она наивно мечтала о том, как этот красивый молодой мужчина будет смотреть на нее влюбленными глазами. Только девичьи фантазии имели мало общего с реальностью. Чёрный оказался не принцем из сказки, а настоящим чудовищем, разрушающим все на своем пути. Его жадный сканирующий взгляд пугал и не обещал ничего хорошего.

Несмотря на юный возраст и отсутствие опыта, Полина понимала, что интерес мужчины, который к тому же еще и старше на шесть лет, основывается прежде всего на желании. Значит ли это, что Черный её хочет? А Кайсаров? В последние сутки она и думать о нем забыла, да и приставания Эмиля не шли ни в какое сравнение с напором Захара. Она понимала, что Чёрный во много раз хуже. Его можно было сравнить с танком, которой едет прямо на нее и не остановится, пока не раздавит девушку своими гусеницами.

— Куда собралась? — от звука до боли знакомого голоса Белова вздрогнула всем телом и подскочила на месте, но когда большая ладонь опустилась ей на плечо, то Полина снова села на скамью, понимая всю безвыходность ситуации.

— Ты не переводишься и никуда не уезжаешь. Ходи на свой долбаный истфак., учись. Главное — слушайся и через какое-то время будешь свободна, — он говорил спокойно и так непринужденно, словно жизнь девушки была чем-то пустяковым и крайне неважным. Только Полину от каждого нового слова трясло все больше. Большая мужская ладонь на плече казалась очень тяжелой и жгла кожу даже сквозь толстую куртку и кофту, а сердце стучало так сильно, словно хотело вырваться из груди.

— Зачем вы это делаете? — прошептала она, скорее себе, чем Захару, ведь Черный никогда не удостаивал её объяснениями.

— Потому что могу.

Услышав неожиданный ответ, она вздрогнула и, чувствуя робкий росток надежды, снова спросила чуть-чуть смелее:

— Вы могли и раньше, но вам было наплевать на меня… Что изменилось?

— Потому что могу, а теперь еще и хочу, — Полине показалось, что Черный начал раздражаться, потому что его рука довольно ощутимо сжала плечо, а затем медленно двинулась наверх, проходясь холодными от мороза костяшками пальцев по открытым участкам девичьей шеи. От его прикосновений у Беловой засосало под ложечкой. Но несмотря на тревожные звоночки, она пересилила себя и снова спросила:

— Вы хотите поиздеваться надо мной? Или вам нужно что-то другое?

— Другое.

— Отношения?

Рука, ласкающая её скулу, покрывшуюся мурашками, замерла а потом и вовсе опустилась. Черный обошел скамью и встал прямо перед Полиной, которая зачем-то уставилась на его кожаный ремень, выглядывающий из под расстегнутого пальто.

— Нет. Полина. Мне не нужны отношения. Я хочу, чтобы ты вела себя разумно и не таскалась ни с кем, до тех пор пока я проявляю к тебе интерес. Ты же именно моего интереса хотела, когда то и дело попадалась на глаза? Поздравляю, я тебя заметил. Мне нужен секс.

— Я не… Мне…, - от того, что Черный впервые назвал её по имени и обозначил то, чего хочет, Полина словно забыла как дышать. Секс… Он хочет пользоваться ей, как… Это гадко и мерзко… Она не сможет… Лучше умереть, чем отдаваться кому-то без любви…

— Судя по тому, что ты уже начала заикаться, нахождение на двадцатиградусном морозе не идет тебе на пользу, — Захар подхватил большую спортивную сумку с вещами Полины и направился а сторону подъезда, а девушке, ошарашенной происходящим, ничего больше не оставалось, кроме как последовать за ним. Поднимаясь по лестнице, она старалась не смотреть на высокую мужскую спину, поэтому упорно считала ступеньки. Сто двадцать первая… Сто двадцать вторая… Пролет…